Фергюс Хьюм - Потайной ход
Глава XVIII. Неожиданное происшествие
Дженнингс завтракал у себя дома, размышляя, что ему делать дальше в связи с расследованием. Пока он еще не встречался с Катбертом после его разговора с Джульет. Детектив сидел наверху в гостиной Ле Боу, ожидая конца разговора, но когда Мэллоу так и не появился, он спустился вниз. Там он узнал от Пегги, что влюбленные уже ушли.
– Я думала, ты знаешь, – сказала мисс Гарторн.
– Нет, – ответил Дженнингс. – Я не знал.
Поскольку больше не было смысла оставаться, он также откланялся, недоумевая, почему Мэллоу не зашел рассказать, как все прошло.
Тем же вечером Майлз поехал искать Мэллоу, но не сумел застать его там, где тот обычно бывал. Озадаченный как никогда, Дженнингс оставил ему записку у него дома и вернулся к себе. Он не мог сделать следующего шага, пока не услышит известий от Мэллоу, а молодой человек явно не собирался ему помогать. На другое утро он ждал друга к завтраку, но тот так и не появился. В дверь позвонили, и детектив решил, что Катберт, наконец, пришел. Он был весьма разочарован, увидев Дреджа.
– Ну, – резко спросил Дженнингс, – каковы дела?
– Я проследил за той леди, сэр.
– За миссис Херн?
– Да. Она вышла из дома в Хэмпстеде и пошла вниз с холма. Там она взяла кеб. Я последовал за ней в другом кебе. Ее кеб остановился возле дома Маракито в Сохо. С тех пор я следил за домом, но миссис Херн из него не выходила.
– Она тетка сеньоры Гредос, – объяснил Дженнингс. – Думаю, она заночевала у нее.
– Нет, сэр. Я познакомился с парнем по имени Джиббер…
– Да. Он служит в доме. И что?
– Я угостил его парой стаканчиков джина, – сказал Дредж, – и купил пару марок – он их собирает. Он мне доверился, и я расспросил его о доме. Он был откровенен, но об игре ничего не говорил.
– Ха! Наверняка ему велели держать язык за зубами. Но хоть что-то он рассказал?
– Джиббер никогда не видел миссис Херн. Он даже имени ее не слышал. Понимаете, сэр, – Дредж положил палец на ладонь, – если бы миссис Херн осталась в доме в Сохо, Джиббер увидел бы ее.
Лицо Дженнингса озарилось радостью, но он отвернулся от подчиненного, чтобы не выдать своего удовлетворения.
– Миссис Херн – тетка Маракито, – повторил он.
– Нет, сэр, прошу прощения. У Маракито нет тетки. По крайней мере, ежели у нее тетка и есть, в этом доме она не бывала.
– Возможно, Маракито видится с ней тайком.
– Ну, – задумчиво сказал Дредж, – она вошла через боковую дверь, мистер Дженнингс. Мне дальше наблюдать, сэр?
– Да. Следите за домом в Сохо, и если миссис Херн оттуда выйдет, следуйте за ней. Что-то еще?
– Да, сэр. Когда миссис Херн спускалась с холма, она уронила сумочку.
– Ага! А вы ее подобрали?
– Нет. Она слишком уж хитра. Я едва подобрал ее, как она заметила потерю и вернулась за ней. Но прежде я успел ее открыть. Внутри был только носовой платок. Я вернул ей сумочку, а она дала мне шиллинг. Но самое странное, сэр, – это запах.
– Что за запах? – спросил Дженнингс, пристально глядя на него.
– Странный крепкий запах, прямо в нос бьет, сэр.
– Но разве леди нельзя пользоваться духами? Это же обычное дело.
– Верно, сэр. Моя жена тоже душится. Но это странные духи. Да и мужчина душиться не должен, – выпалил Дредж.
– Некоторые мужчины весьма изнежены, – сухо сказал Дженнингс. – Но я не совсем понял.
– Я скажу вам, что меня ошарашило, – сказал Дредж. – Я некоторое время следил за домом Маракито, а потом оставил там вместо себя другого парня и отправился в контору. Мне надо было вернуться в полицию по делу, и я поговорил с инспектором Твайнингом о рекстонском округе. У него на столе лежал платок и еще несколько предметов, найденных у человека, которого только что взяли за распространение фальшивой монеты.
– О! – заинтересовался Дженнингс. – Продолжайте.
– Этот тип сидел в камере, но нынче утром его должны были отправить в суд. Его обыскали и забрали у него носовой платок.
– Разве это не обычное дело?
– Да, сэр. Но у этого типа – не знаю, как его звать – их было два. Досмотрщик решил, что это перебор, – с легкой улыбкой сказал Дредж, – и забрал один.
– Зачем вы мне об этом рассказываете? – нетерпеливо спросил Дженнингс.
– Затем, что платок был надушен теми же духами, что и платок миссис Херн, который я подобрал. Как только я его учуял, я сразу вспомнил, как она вернулась за сумочкой. Этот запах такой необычный и крепкий, что я решил сказать вам об этом. Вас интересовала миссис Херн, сэр, так вот – если этот мужчина пользуется теми же духами…
– Отлично. Вы очень правильно поступили. Где арестовали того человека?
– Неподалеку от Рекстона. Он попытался купить выпивки и расплатиться фальшивой монетой. Инспектор покажет вам ее, сэр. И вот еще странная вещь, мистер Дженнингс: у этого типа были какие-то тряпки и бутылка из-под керосина.
– Хмм! Видимо, намеревался что-то поджечь. Вы не слышали ни о каком пожаре?
– Нет, сэр, в Рекстоне – нет.
– А когда его арестовали?
– Вчера в девять вечера. Сейчас он в тюрьме, утром ему предъявят обвинение в распространении фальшивых денег.
– Я туда загляну, Дредж. Есть что-то странное в этом запахе, но, может, это и не имеет отношения к моему делу. Этот тип легко мог купить духи вроде тех, что использует миссис Херн. Возвращайтесь в Сохо и следите за домом. Дайте знать, если миссис Херн выйдет, и посмотрите, куда она пойдет.
– Да, сэр, – сказал Дредж и откланялся.
Когда он ушел, Дженнингс в большом возбуждении стал расхаживать по комнате. Он начинал видеть свет в конце туннеля. То, что эти духи использовал мужчина, распространявший фальшивые монеты, подтверждало его мысль, что члены шайки должны как-то опознавать друг друга. Если миссис Херн и правда тетка Маракито, то и племянница замешана в этом деле. А миссис Херн часто навещала коттедж «Роза», что намекало на то, что мисс Лоах как-то прознала о существовании шайки и пострадала от своего любопытства.
«Я уверен, что мисс Лоах угрожала раскрыть их. Она могла узнать, что шайка обосновалась в том доме, по слухам о призраках, в которых трезвомыслящая старая леди не верила. Предположу, что она угрожала выдать их, и кто-то из них ее убил. Возможно, сама миссис Херн. Нет, ее не было в доме. Ладно, поговорю с тем арестантом. Может, сумею заставить его говорить. И загляну на днях к лорду Карэнби, попрошу разрешения осмотреть тот недостроенный дом. Я уверен, что там скрывается подпольный цех. Если бы еще Мэллоу пришел и рассказал мне, не узнал ли он чего нового…»
В дверь снова позвонили, и на сей раз Дженнингс, который никого не ждал, надеялся увидеть Катберта. Но, к его удивлению, слуга впустил лорда Карэнби. Старый джентльмен был спокоен и собран, как всегда, но Дженнингсу он показался нездоровым и каким-то хрупким. Круги вокруг его глаз были темными как никогда, он тяжело опирался на свою трость. Он был одет, как всегда, безупречно и вел себя дружелюбно.
– Рад вас видеть, лорд Карэнби, – сказал детектив, усадив старого джентльмена. – Вы еще не завтракали?
– Еще нет, спасибо. Кусок в горло не лез, – ответил, тяжело дыша, Карэнби. – У вас такие мучительные лестницы, мистер Дженнингс. Я уже не так молод, и сил прежних нет.
– Да, вас не назовешь олицетворением здоровья, милорд.
– А чего еще ждать от умирающего?
– Умир… о нет, нет!
– Я умираю, – повторил Карэнби, постукивая тростью по полу. – Я знаю: мне осталось несколько месяцев, и я не огорчусь, когда мое время кончится. Это было тяжелое время. Скоро все мое имущество унаследует Катберт. Моя болезнь неизлечима, мистер Дженнингс, доктора говорят, что я скоро умру.
– Уверен, что Мэллоу будет скорбеть по вам, – сказал Дженнингс, не понимая, почему Карэнби, самый скрытный из известных ему людей, все это ему рассказывает.
– Да-да, Катберт хороший парень. Я хотел бы, чтобы он был счастлив и уладил отношения с мисс Сэксон до того, как я умру. Но Маракито сделает все, чтобы помешать их свадьбе.
– Ей скоро придется думать о себе, – мрачно ответил Дженнингс. – Я уж постараюсь, чтобы она получила по полной.
– Вы в чем-то ее подозреваете? – поспешно спросил Карэнби.
– Пока не могу вам сказать. У меня нет доказательств. Но есть подозрения.
– Она дурная женщина, – сказал старик. – Я в этом уверен. И она на все пойдет, чтобы выйти замуж за Катберта. Но я не ради этого к вам пришел, Дженнингс. Вы просили разрешения осмотреть мой дом в Рекстоне?
– Да. И я собирался зайти на днях за подтверждением этого разрешения.
– Тогда я вынужден вас огорчить. Вы не сможете этого сделать.
– Но почему? – Дженнингс не понимал, почему лорд Карэнби изменил свое решение: это было не в характере старика. – Я только хотел…
– Да-да, – нетерпеливо отмахнулся Карэнби. – Но дело в том, что дом сгорел дотла.
– Сгорел… в Рекстоне! – воскликнул, вскакивая, Дженнингс.
– Да. Каким-то образом загорелся прошлой ночью, около восьми вечера. Был сильный ветер, и дом сгорел дотла. И не только это. Погода стояла сухая, так что сгорели все деревья, кусты – словом, весь парк выгорел. Мне передали, что внутри стен сплошные головешки. Прямо как пожар Рима, – хмыкнул Карэнби.
