Андрей Бадин - Именем волчьего закона
Через двадцать минут муровцы прибыли к гаражу Сергея. Он один пошел за «Мерседесом», выехал на нем наружу и отогнал в заранее условленное место — тихую улочку неподалеку. Там вышел, пересел в «Волгу» к Максимову и стал ждать, пока техники обследуют его «глазастый».
Капитан Ромкин вынес из микроавтобуса небольшой металлический чемоданчик, положил на асфальт рядом с колесом иномарки и открыл. Все увидели в нем разные приборы и инструменты.
— Как думаешь, впихнули в него передатчик? — с иронией спросил Максимов.
— Не знаю, может, и запихнули.
— А может, бомбу подложили? — прибавил страху Фомин.
— Может, и бомбу, — спокойно, без тени смущения повторил Сергей.
Тем временем техники вооружились сканерами радиосигналов и начали обследовать сантиметр за сантиметром корпус машины. Ромкин полез в салон, а Лозовский начал с двигателя.
Прохожие были редки на этой улице, но те, кто видел действия людей в штатском, останавливались и некоторое время наблюдали. В эти минуты Сергею становилось не по себе. Ему казалось, что зеваки вторгаются в его личную жизнь, изучают ее интимные подробности.
Сергей был человеком скрытным, опасливым, хотя любил деньги, жил на широкую ногу и обожал шик и выпендреж. Эти, кажется, несовместимые качества как-то уживались в нем и доставляли ему не только много удовольствия, но и массу хлопот. Но и на старуху бывает проруха. Любовь к роскоши и показухе обрушились на сыщика небывалыми неприятностями и чуть не довели до гибели. Но он сумел выстоять, выжить и теперь отчаянно пытался восстановить свою поруганную честь и достоинство.
А специалисты постепенно разбирали его машину: снимали кожаные спинки кресел, деревянную облицовку дверей, обшивку потолка и демонтировали торпеду.
— Они так и колеса снимут, — с опаской молвил Краснов.
— Если надо будет — снимут, — парировал полковник. — Впрочем, если не хочешь, можем это безобразие хоть сейчас прекратить.
— Нет, пусть продолжают, это нужное дело, — буркнул сыщик.
И вот старший лейтенант Лозовский достал резиновый коврик и расстелил под машиной. Лег на него и стал осматривать днище.
— О, есть! Взгляните, — сразу произнес он.
Полковник вылез из «Волги» и подошел к иномарке.
— Что там, бомба? — не без тревоги спросил он.
— Нет, кое-что поинтересней. — Лозовский вынул из чемодана зеркало величиной с чайную тарелку и направил его так, чтобы находящиеся возле «Мерседеса» оперативники увидели, что прикреплено к ступице переднего левого колеса. Он подсветил фонариком и Максимов, а за ним Краснов с Фоминым и подошедший Ромкин увидели этот прибор.
— Что это? — спросил полковник.
— На бомбу не похоже, — ответил Ромкин.
— Какой-то пластмассовый баллончик, а рядом с ним передатчик с антенной дистанционного управления.
— Это взрыватель?
— Не похож, просто передатчик и провода от него ведут к баллону.
— Это снять можно? — спросил Николай Иванович.
— Наверное, можно, но я это делать не буду. Надо вызвать саперов, — Лозовский вылез из-под машины и на его место лег опытный капитан Ромкин.
— Да, я такие штуки видел, — заключил он, после того как пять минут рассматривал установку. — Это баллончик с кислотой, а рядом с ним приемник радиосигналов. По приказу с пульта он включает клапан на баллоне, и кислота начинает литься на ступицу переднего колеса. Быстро разъедает ее, прочность теряется и примерно через минуту она может лопнуть. Колесо отлетает вместе с опорой, машина садится на днище и, если скорость выше ста, она начинает кувыркаться по трассе. В таких авариях водитель и пассажиры обычно гибнут. — Ромкин замолчал.
— Вот это да! Впервые такую штуку вижу, — удивился Максимов. — Кто-то очень хочет, чтобы ты, Серега, погиб в аварии.
— Известно, кто. — Краснов смотрел на полковника, на оперативников и не знал, что сказать. Он всегда ездил быстро, больше ста километров в час, а иногда, по трассе, и под двести — иначе зачем покупать крутую иномарку? Но никак не мог предположить, что эта его привычка может стать для него смертельно опасной.
Сергей был прекрасным водителем, умел ездить безопасно, красиво, но иногда рисковал — лихачил и совершал головокружительные трюки на дороге. На себя он надеялся полностью и всегда знал, что и машина его не подведет. Для этого и покупал новые дорогие иномарки. Даже если на скорости на переднем колесе лопнет бескамерная резина, он был уверен, что сможет вырулить, удержать машину на шоссе и не перевернется. А тут…
Преступники придумали способ разрушения ступицы колеса, а при этом виде поломки авария с последующими кувырками автомобиля неизбежна.
— Да, Серега, повезло тебе, что мы вовремя догадались, где искать подвох, — Максимов нахмурился. — Вы сможете демонтировать этот прибор? — спросил он у техников.
— Нет, я бы не взялся, — мотнул головой Ромкин. — Это не наше дело. Вдруг там есть какая-нибудь хитрость и она взорвется при демонтаже и всех кислотой обрызгает. А там небось смесь кислот, раз баллон пластиковый, а не металлический. Да с каталитическими ферментами, ускоряющими разъедание. Нет. Вызывайте саперов, это их дело. У них и защитные костюмы имеются.
— Добре, — кивнул Максимов, — спасибо вам за помощь, можете быть свободны.
Капитан и старший лейтенант попрощались с оперативниками, сели в микроавтобус и укатили. А полковник связался с офицерами из инженерно-саперного отряда и попросил немедленно прибыть по указанному адресу. Попросил также взять резиновые костюмы типа водолазных, для работы с кислотой.
Пришлось некоторое время ждать и поэтому Максимов устроился в кресле «Волги», расстегнул галстук, расслабился и взглянул на голубое безоблачное небо, просвечивающее сквозь зеленые листики деревьев, на солнышко и на зеленую сочную траву.
Озабоченный Краснов походил возле своего «глазастого», потом сел за руль и стал перебирать пальцами по его шероховатому пластиковому покрытию. Машины стояли рядом, в пяти шагах друг от друга, и оперативники могли спокойно переговариваться.
Фомин расположился на заднем сиденье «Волги» и задремал. Еще с посещения ресторана он не полностью выспался и использовал для сна каждую свободную минуту.
— А что, Сережа, — начал Николай Иванович, — лихо тебя подцепили?
— Да, круто. Не знаю, что и думать, чего ждать.
— Я был прав, они снова могут на тебя напасть и тебе надо быть к этому готовым.
— Да, наверное.
— Если они настойчиво хотят тебя убить, то… Ты, конечно, извини, что я так… об этом… — полковник смутился.
— Ничего, Николай Иванович, дело житейское… — обыденно парировал Сергей. — Не впервой.
— Так вот, попытки повторятся. Тебе надо или ложиться на дно, или самому их искать и обязательно найти. Видимо, у этой Лолы крыша от счастья съехала, что к ней в руки попало твое завещание, и теперь она хочет любой ценой тебя уничтожить.
— Она может попробовать, но это не факт, что у нее получится. — Краснов начал раздражаться. Перспектива — жить под дамокловым мечом смерти его никак не устраивала.
— Может, сообщить о тебе в маршальскую службу, они как раз занимаются охраной свидетелей? Пусть и тебя спрячут на время, пока мы Лолу и ее бандитов не обезвредим?
— Нет, хорониться, как мышка, не по мне. Я буду действовать решительно и сам, первый найду ее.
— Такое рвение похвально, но глупо и небезопасно. Будет лучше, если ты отдашь дело нам, а сам подождешь его исхода.
— Нет, товарищ полковник, я так не приучен.
— Ну, как знаешь…
— Правильно, Сергей, — не открывая глаз, подбодрил его Фомин. — С этой мразью так и надо. А то наплодилось воров в законе, авторитетов всяких, честному человеку житья не стало. Девиз: «Плати — а то убьем» стал нормой жизни. Да что это за жизнь такая!
В кармане у полковника запиликал сотовый, он вынул его и включил.
— Да, — ответил Николай Иванович.
Звонил начальник ИСО майор Виктор Михайлович Победоносцев. В управлении все его называли Михалычем.
— Коля, это Михалыч, где ты находишься, а то мы уже подъезжаем?
— Мы на середине Костромского переулка, — ответил полковник.
— Понял, сейчас нас увидишь.
Через минуту из-за поворота выехал джип с синими полосами на бортах и мигалкой на крыше. Он быстро подъехал к «Волге» и лихо, со скрипом шин об асфальт затормозил. Двери открылись и из него вышли сотрудники саперного отдела капитан Маркин и майор Победоносцев.
— Привет, Николай Иванович, — они поздоровались за руку сначала с полковником, а потом с Алексеем и с Красновым.
— Ну, где тачка? — спросил Михалыч.
— Вот, посмотри, что прилепили на ступицу переднего колеса.
Михалыч был крепким, плотно сбитым мужчиной сорока лет, бывшим спортсменом-борцом, солидным и нерасторопным. А при его опасной профессии и не надо никуда спешить, не надо суетиться и уж тем более совершать необдуманные действия. Профессия оставила неизгладимый отпечаток на облике и манере поведения Михалыча. Он медленно говорил и по-медвежьи вразвалочку двигался, был неспешным, солидным мужчиной, надежным, как скала. Был преисполнен чувством собственной значимости и серьезностью решаемых им проблем.
