Кирилл Казанцев - Срок за любовь
Марина сама понимала, что слова мало чем могут помочь девочке. Что это не более чем дежурные общие фразы.
– Нет. Есть еще третий вариант. Я могу помочь вам убежать отсюда. – Зухра вытерла рукой слезы, подошла к окну и глубоко вдохнула свежий воздух. – Меня никто не сможет заподозрить в сговоре с вами. А если даже и заподозрят – что мне дядя сможет сделать? Я ведь его любимая племянница! Вот и проверю, насколько он меня сильно любит.
– Я не хочу, чтобы ты рисковала ради меня. Ты уже взрослая и должна понимать, насколько все серьезно. Ты не знаешь, каким может быть твой дядя жестоким. Особенно когда что-нибудь касается его дел.
– Уже знаю. Я его ненавижу. Как он мог так поступить с вами! Я не хочу, чтобы он повторил такое еще раз.
Марина поняла, что уговаривать бессмысленно. Девочка приняла твердое решение, и она ей была глубоко благодарна за предложение помощи. Что ж, другого способа выбраться отсюда у Марины не было. Или побег, или рабыня в турецком борделе. Выбор невелик и очевиден.
– Хорошо, я согласна.
14.
К одному из заброшенных цехов Дербентского консервного завода в сопровождении двух черных джипов завода подъехала фура с прицепом. Издалека доносился едва слышный шум моря. Со стороны набережной дул холодный ветер. Погода была мерзкой, начинал накрапывать мелкий дождь. Из цеха вышли несколько человек с оружием и направились к машине. Из остановившихся рядом джипов вышли шесть человек. Один из них был в дорогом костюме и очках.
– Где босс?
– Он внутри, ждет вас. Проходите.
Один из охранников махнул кому-то рукой, и ворота в цех открылись. Фура медленно заехала внутрь. Следом за ней зашли «гости».
* * *Комар и Клим еще накануне вечером пробрались на территорию завода. Информацию о том, что сегодня Бекбулатов будет проворачивать здесь сделку, подкинул Комару его новый знакомый Федорыч. И даже точно указал, в каком именно цеху это будет происходить. Под покровом ночи они забрались в внутрь и по пожарным лестницам залезли наверх, под крышу. Спрятавшись за железными балками, Комар и Клим затаились и ждали.
– Слушай, а почему этот дед с тобой такой добрый? – спросил Клим. – Советы тебе дает. Информацию сливает. Как-то это все подозрительно.
– Я понимаю твое беспокойство. С кем-нибудь другим я бы тоже насторожился от такой благотворительности. Но здесь есть пара нюансов, очень существенных нюансов. Во-первых, старые воры в законе не любят тех, кто занимается наркотой. По воровским понятиям, это грязные деньги. Поэтому наркоторговцы уважением в этой среде не пользуются. А во-вторых, у нас с ним есть очень хороший общий знакомый. Кликуха – Бублик. Можно сказать, всем, что имею и что умею, я обязан именно Бублику. А его «крестным отцом», в свою очередь, был именно Федорыч. Так что, выходит, что мы что-то вроде одной семьи. Я, конечно, немного примитивно все объяснил. Ну ты, думаю, понял.
– Ага. Все ясно.
– Даже не представляешь, как нам крупно повезло с его помощью.
– Приехали! – шепнул Байков, услышав снаружи гул мотора.
Они пригнулись и прижались к железной конструкции. Через минуту боковая железная дверь открылась, и в цех вошли несколько человек. Стоял полумрак, поэтому рассмотреть лица было невозможно.
– Слышишь? – настороженно спросил Клим и еще сильнее прижался к балке.
– Что? – не понял Комар.
– Голос Бекбулатова. Это точно он. Вон, смотри, впереди идет вразвалочку, а сзади его телохранители.
– Ш-ш-ш! – Комар приложил палец к губам, тем самым давая знак, чтобы Байков замолк.
Вдруг из-под крыши мимо них с шумом пролетела летучая мышь. Люди внизу вздрогнули и выхватили оружие.
– Спокойно, это всего лишь летучая мышь, – сказал кто-то из бандитов.
– Что, небось птичку испугались и в штаны наложили? – подколол своих головорезов Расул.
Цех завода был пустым. Из-за чего даже негромкий разговор был слышен засевшим под крышей мужчинам очень хорошо.
На какое-то время воцарилась тишина. Бандиты стояли в ожидании.
– Ч-черт, где их носит?! – громко выругался Бекбулатов и начал расхаживать из стороны в сторону. Гул его шагов разносился эхом по цеху.
Через несколько минут с улицы послышался шум подъезжающей машины. Несколько охранников вышли наружу. Заскрипели петли открывающихся ворот, и в цех заехала длинная фура с надписью на прицепе «ДЕТСКОЕ ПИТАНИЕ». Следом за ней зашла группа людей спортивного телосложения во главе с щуплым мужчиной в костюме и очках. Свет фар выхватил из полутьмы очертания заржавевшего конвейера, станков. Комар с Байковым еще сильнее прижались к железным балкам. Затаив дыхание, словно солдаты в окопе, они следили за людьми внизу. Теперь нужно было внимательно слушать каждое слово.
– Андрей Иванович, добрый день, – вышел навстречу Бекбулатов и протянул руку.
– Ночь.
– Ах да, действительно. Рад познакомиться.
Они пожали друг другу руки и подошли к фуре.
– Давайте ближе к делу. Открывай, – скомандовал Андрей Иванович.
– Что стоите? Полезайте внутрь и проверьте, – сказал своим людям Расул.
Шофер обошел фуру сзади и распахнул задние двери. Пара охранников, светя фонариками, зашла в прицеп и начала подносить к дверям ящики. Двое снаружи стояли и складывали около машины передаваемый им изнутри товар. На каждом из ящиков была надпись «детское питание» и логотип завода.
Пока его люди разгружали и проверяли качество содержимого, Расул отошел в сторону и набрал по мобильнику чей-то номер.
– Алло, привет. Да, машина готова. Да-да. Товар отличный. Как и договаривались. До связи.
Бекбулатов положил мобилу в карман и подошел к выгруженной груде ящиков.
– Все проверили? Все в порядке?
– Да, Расул. Отличный товар.
Один из охранников с открытой банкой в руке протянул ему нож с горкой белого порошка на кончике. Расул ссыпал его себе на тыльную стороны ладони. Второй рукой прикрыл одну из ноздрей и резко вдохнул дозу. Продавцы стояли в сторонке и внимательно наблюдали за процессом.
– У-ух! Хорош! Загружай назад.
Бекбулатов дал знак одному из охранников, и тот подбежал к нему с двумя черными кейсами.
– Ваш товар – наши чемоданы, – с улыбкой произнес Расул, протягивая Андрею Ивановичу кейсы.
– Проверь, – сухо скомандовал тот одному из своих.
Охранник по очереди откинул крышки кейсов. Внутри ровными пачками лежали доллары. Он достал наугад несколько и быстро пролистал – все было по-честному.
– Отлично. Рад был иметь с вами дело.
Гости быстро распрощались сели в джипы и укатили. Бекбулатов махнул рукой, подзывая всех поближе.
– Значит, так. Отправка через час. Выезжаете по трассе М29 на юг. Сейчас подъедут гибэдэдэшники. Будут вас сопровождать. Только смотрите мне. Я в эту партию все свое бабло вложил. И еще больше одолжил у серьезных людей. Чуть что – можете сразу сами в могилу ложиться. Играем по-крупному. Как все провернем – считайте, что безбедная пенсия вам обеспечена.
– Шеф, все под контролем.
– Тогда… – стоя в свете фар, Расул посмотрел на часы. – Мне пора.
Комар с Климом переглянулись и довольно улыбнулись. Удача сама идет к ним в руки. Первоначально Комар планировал разузнать побольше про наркотрафик Бекбулатова. Где берет наркотики, где хранит деньги, кому толкает товар. Причем прикидывал, что слежка займет не одну ночь. А тут даже узнавать ничего не нужно. Бекбулатов сам шел в мышеловку.
15.
Дни в плену у Марины проходили однообразно. Поместили ее в здании виллы, на подвальном этаже. В комнатке, первоначально предназначенной то ли для подсобки, где хранились садовые инструменты, то ли для бытовки охранников. В комнате, кроме матраса и одеяла, не было ничего. Голые стены, на потолке – лампочка, которая выключалась в девять вечера. О том, какое в настоящий момент время, можно было догадаться только примерно, так как окна в комнате не было. Дни тянулись долго, временами Марина готова была биться головой об стену от безысходности. Три раза в сутки ей приносили поесть. В лучшем случае это были холодный суп, каша, чай. Еда была больше похожа на объедки с «барского» стола Бекбулатова. Прикованная к прикрепленным к стене цепям, Марина часами лежала на матрасе и вспоминала прошлое, чтобы хоть как-то отвлечься от того ада, в который попала.
Единственной отдушиной были занятия с Зухрой. Около часа дня за Мариной приходил охранник и отводил в просторную комнату, где она занималась с девочкой. Сегодня, как и прежде, она сидела рядом с фортепьяно и внимательно следила за руками ученицы, бегавшими за клавишами.
– Стой. Ну, вот, опять та же самая ошибка. – Марина поднялась, подошла к Зухре со спины и, наклонившись, повторила сыгранный только что отрывок. – Нежнее, нежнее нужно.
– Сегодня вечером вам нужно бежать. Я все придумала, – прошептала ей в ответ девочка.
Марина застыла от неожиданности, удивленно уставившись на ученицу. Предыдущий их разговор и предложение Зухры помочь Марина восприняла скорее как жест доброжелательности. Она даже и не думала о том, что та говорит всерьез.
