Кирилл Казанцев - Срок за любовь
– Ну, что скажете? – не выдержав затянувшейся паузы, спросил Расул.
– Очень хорошо. Вот только… – Ахмет присмотрелся к Марине, подошел к ней и, недовольно сморщив лоб, взял ее за руку, которой она прикрывала грудь. На сгибе локтя «красовался» широкий красный шрам.
– Что это? – спросил он, повернув голову к Расулу.
– Ничего страшного. Заживет.
Ахмет взял Марину за вторую руку – и увидел ту же картину.
– И это тоже ничего страшного?! – вспылил Ахмет. – Между прочим, она мне очень понравилась. Больше всех остальных.
– Тогда предлагаю ее в качестве подарка.
– Э, нет. Бизнес есть бизнес. Вот мое условие – пока ее раны не заживут, сделка не состоится. Вот исчезнут порезы – заберу ее вместе со всей партией.
– Но ведь…
– Не прерывай меня. Я еще не договорил. Повторяю, сделка переносится. Это вне обсуждения. Я хочу быть уверен, что покупаю хороший «товар», а не «товар», готовый покончить с собой в любой момент. Не знаю, что ее заставило вскрывать себе вены – это не мое дело. Так что будьте любезны, обеспечьте мне в следующий раз всех в хорошем виде.
Ахмет молча подал знак своим охранникам и, не прощаясь, направился к выходу.
– Одевайтесь! – гаркнул Расул девушкам, как только машина с гостем выехала за ворота виллы. После чего подозвал к себе охранника: – Можешь всех увозить отсюда. Кроме этой.
Бекбулатов подошел к Марине и, резко схватив за волосы, так, что та вскрикнула от боли, приблизил ее лицо к своему.
– Тебя отведут ко мне для серьезного разговора.
Один из охранников крепко взял молодую женщину за локоть и повел наверх в апартаменты Расула. Обернувшись на полпути, Марина успела увидеть в окне, как ее сестер по несчастью сажают в большой, крытый брезентом грузовик.
– Куда их везут? – взволнованным голосом спросила она у сопровождавшего ее бандита.
– Не твое дело. Иди, иди.
Он затолкнул ее в комнату и закрыл двери снаружи на ключ. Не успела Марина опомниться и сообразить, что произошло, как через минуту в комнату влетел злой как черт Расул и наотмашь ударил ее ладонью по голове. Марина прикрылась руками, ожидая очередного удара.
– Сволочь! Из-за тебя у меня сегодня сорвалась очень важная сделка.
Бекбулатов с силой толкнул молодую женщину. Она отлетела в противоположный конец комнаты и, споткнувшись, упала на кровать.
– Ты себе представляешь, кто это был? Этот человек – один из самых влиятельных и уважаемых людей, которых я знаю, – озверевший Расул набросился сверху на Марину и продолжал бить. Однако не терял чувства меры, помня, что «испорченный товар» Ахмету не нужен. Бил несильно и не куда попало, а так, чтобы на теле не оставалось синяков и ссадин.
– Мне все равно, кто это! Вы все уроды! Отстань от меня! Отпусти!
Марина пыталась сопротивляться, отмахивалась руками, брыкалась ногами. Но силы были неравными – хрупкая женщина против массивного мужчины с громадными кулаками и накачанными мышцами.
– Я тебе покажу «все равно»! Я тебе покажу – сопротивляться!
Расул, еще более разозленный сопротивлением Марины, резким движением схватил ее и перевернул на живот. После чего заломил обе руки за спину. Молодая женщина пронзительно закричала от боли и, извиваясь всем телом, попыталась отползти. Чтобы помешать ей, кавказец навалился на нее своей почти стокилограммовой массой. И неожиданно для себя вдруг почувствовал резкое возбуждение. Раньше с ним никогда не было такого, чтобы чувствовать сексуальное влечение в процессе насилия. До этого все девушки отдавались ему если не добровольно, то тихо и смиренно. Никто из них и не думал отказывать, тем более – сопротивляться. Чем дольше Марина пыхтела от напряжения и вертелась, безуспешно пытаясь вырваться из его цепких рук, тем сильнее Расул возбуждался. Не в силах больше сдерживаться, он прижал одну руку молодой женщины коленом, освободившейся рукой задрал ей платье и сорвал трусики.
– Перестань! Ненавижу! – Марина кричала и плакала от бессилия.
Бекбулатов спустил до колен брюки и, раздвинув своей жертве ноги, резко вошел в нее. Через минуту все было кончено. Расул, вытирая тыльной стороной ладони пот со лба, поднялся с Марины и натянул брюки. Молодая женщина, истратив все силы на борьбу, скрутилась калачиком на кровати и горько рыдала от унижения и бессилия.
– Да перестань ты уже. Как девочка! Ничего страшного не произошло. Мне было хорошо – и тебе должно было быть хорошо. Разве нет? – Расул по-хозяйски пошлепал свою жертву по мягкому месту. Марина дернулась, как от ожога, и заплакала еще горше.
– Уйди, бога ради, урод. Уйди – не хочу тебя видеть.
Ухмыляясь, бандит сел на краешек кровати.
Марина никак не могла отойти от шока. Ладно, она уже успела смириться с тем, что ее похитили. Тем более – любимого человека уже нет на свете, так зачем жить ей? Нет дома, нет семьи – возвращаться некуда. Она одна в целом мире, никому не нужная и покинутая. Она готова была покончить с собой, однако обе попытки не увенчались успехом. А потом, после того, как она побывала на волосок от смерти, Марина начала снова ценить жизнь. Простую, обычную – свежий воздух, возможность видеть небо, спать в кровати, а не на каменном полу. И главное – она получила возможность играть. И пока у нее была музыка, девушка забывала о своем положении рабыни и чувствовала себя свободной и почти счастливой. Да и похитители обходились теперь с ней по-человечески, жаловаться было не на что.
И вот теперь – ЭТО. Марина не находила слов, чтобы описать этому уроду, как сильно его ненавидит. Ее бил нервный озноб – несмотря на жару за окном. Молодая женщина лежала, подтянув колени к подбородку и обхватив руками подушку, абсолютно голая, и пыталась собрать растрепанные мысли и чувства воедино. Кто она теперь, после такого унижения? Что делать дальше? «Тебе должно было быть хорошо», – пульсировала в голове последняя фраза Расула. Противно было даже думать про подобное «удовольствие». Но еще противнее было то, что Марина вдруг явственно осознала – она так кипятится и ненавидит Расула и себя в первую очередь из-за того, что в самом деле ей было хорошо. Ей, когда-то мужней жене, верной и преданной, понравилось именно то, что, несмотря на ее вопли и рыдания, насильник не отпустил ее. «Неужели это была я? – недоуменно подумала молодая женщина. – Неужели это я кричала, испытывая оргазм, в то время как убийца моего мужа творил надо мной насилие?» Как только Расул кончил и сполз с нее, по телу Марины разлилось приятное расслабляющее тепло. Размышляя обо всем этом, она понимала, насколько это противоестественно – получать удовольствие, будучи жертвой. Но ничего с собой поделать не могла.
– Лежи и не дергайся.
Насильник еще раз шлепнул ее рукой по ягодице и вышел из комнаты. Марина подождала, когда шаги отдалятся, и перевернулась на спину. Открыв распухшие от слез глаза, она посмотрела в окно, выходящее на террасу. С той стороны стекла на нее с ужасом смотрела племянница Расула. Все это время она наблюдала за происходившим тут, не в силах сдвинуться с места, словно ее ноги приросли к полу. Марина прикрылась подушкой и устало помахала ей рукой, попытавшись раздвинуть губы в улыбке. Но девочка, будто бы опомнившись от транса, закрыла руками лицо и убежала прочь.
Бекбулатова все еще не было. Пытаясь разобраться в себе, Марина мысленно начала прокручивать всю свою жизнь, вспоминать всех мужчин, с которыми встречалась, которых любила. Много времени это не заняло. Кроме трех-четырех мимолетных романов, о которых и вспоминать-то не стоило, была первая любовь. Ее преподаватель по фортепиано в консерватории. На двадцать лет старше, женатый. Но она тогда совсем потеряла голову – из-за его властной уверенной манеры держаться, из-за военной выправки, из-за прекрасной манеры игры, от которой ее сердце сначала замирало, а потом будто неслось в бешеном галопе. Весь первый курс он пытался сломать ее и переделать на свой манер. Они ссорились и сражались за разные трактовки произведений из ее программы, бывало, что она хлопала дверью и уходила посреди урока или он вышвыривал ее и бросал ноты вслед – но через час-два работа возобновлялась, и оба понимали, что дело уже совсем не в музыке. А после окончания летних экзаменов, которые Марина сдала на «отлично», они занялись сексом прямо в своем родном и привыкшем к их бурным «разборкам» классе. Потом Марина уехала на каникулы. А потом появился Клим. Девушка влюбилась в него по уши. Они сыграли свадьбу. И, несмотря на расхожее мнение, что брак притупляет чувства, продолжала любить супруга все так же сильно. Но почему тогда ей понравилось то, как Расул грубо и жестко овладел ею? Марина попыталась вспомнить, переживала ли когда-нибудь что-либо подобное с Климом, и не смогла. Их отношения всегда были нежными и трепетными. И они оба считали, что так и должно быть между любящими друг друга людьми. И тут Марину словно ударило током. Она вдруг поняла, что все это было иллюзией и самообманом. Что на самом деле она всю жизнь искала именно адреналина. Что спокойная, размеренная жизнь усыпила ее инстинкты, которые все это время таились глубоко внутри. И только теперь вырвались наружу. Пусть это было грязно, грубо, противно, унизительно и больно. Но ей это было приятно. И хотелось повторить еще и еще! Когда-то по телевизору она слышала, что в психологии существует такое понятие, как стокгольмский синдром. Подсознательная привязанность жертвы к агрессору, насильнику, захватчику. Получалось, что это как раз ее случай.
