Виктор Галданов - Аптечное дело
— Значит, ты собираешься обо всем настучать в ментуру?
— Все может статься, ты мне подсказала недурную идею.
— В таком случае имей в виду: я тебе ничего не говорила, я буду отрицать все. Тебя засмеют, если ты начнешь рассказывать что-нибудь из нашего разговора.
— Надо мной и так уже посмеялись.
— Но не я, — шепнула она, — неужели ты не можешь просто лечь рядом и поговорить со мной?
Достав еще сигарету, я зажег ее. Рука моя при этом была совершенно твердой.
— Нет, — сказал я. — Не могу. Так что спокойной ночи.
— И куда ты идешь?
— Наверное, в гостиницу.
— Ну не уходи, пожалуйста. — Лицо Ларисы приняло напряженное, испуганное выражение.
— Почему же? — грубо спросил я. — Это что, еще одно поручение отца — держать меня здесь, чтобы я случайно не появился в нежелательном месте?
— Нет-нет. Я просто тебя прошу…
— Извини, пожалуйста, — сказал я, поворачиваясь, чтобы бы уйти.
— Понимаешь, я случайно услышала, как они говорили… Я…
Я резко обернулся, и взгляд мой был твердым и беспощадным.
— Кто «они» и о чем именно говорили?
— Не знаю о чем именно, не знаю! Я просто слышала отрывок разговора. Но я испугалась за тебя. Я знаю — тебе не надо возвращаться в гостиницу. Вот почему я хочу, чтобы ты остался здесь. Там тебе грозит опасность!
— Слишком грубо сработано, и никак тебе не поможет
Я подошел к двери. За паузой последовали бессвязные крики, я услышал, как она вскочила с постели, — и Лариса вновь повисла на мне, откинув всякий стыд, лицо ее было мокрым от слез.
— Пожалуйста, не уходи, ты не должен уходить!
— Почему?
— Я не могу тебе все сказать. Я и не знаю. Знаю только что ты не должен. Дорогой, я люблю тебя. Ты можешь остаться здесь, со мной? Я скажу отцу, что не повезу его домой. Он поедет поездом. Он не узнает, что ты здесь. Мне все безразлично. Я хочу, чтобы ты остался, дорогой… дорогой…
Я стоял неподвижно, как статуя.
— А потом, — бормотала она, — утром я сделаю тебе завтрак, я приготовлю то, что ты любишь. Если ты хочешь вернуться в эту дыру, в свой ужасный Усмановск, мы можем поехать туда вдвоем… Ты сможешь познакомиться с отцом, мы вместе поужинаем, я уверена, вы друг другу понравитесь. У вас так много общего… — Лариса снова обняла меня.
Схватив за запястья, я оторвал ее от себя. Я был разозлен, но неизвестно, чем больше — ее тупостью или своей собственной нерешительностью. В конце концов я почти бросил ее на кровать.
— Спокойной ночи, — сказал я, — передавай привет своему папаше. — Лариса села на кровати с глупым выражением лица и никак не могла понять, что же произошло.
Я пересек гостиную, вышел на лестничную площадку и закрыл за собой дверь. Быстро спустившись по лестнице, я вышел на улицу. Откуда ни возьмись показалось такси.
— «Невский Палас», — сказал я, испытывая невероятное облегчение. Все это напоминало бегство. Скорее всего так оно и было.
На мгновение перед моими глазами возникли ее лицо и глаза, плавные линии ее фигуры, но я стер это видение, решительно выпустив облако дыма из закуренной в машине сигареты.
Вопрос заключался в том, куда именно я бежал.
19
У администратора гостиницы я узнал, что меня никто не спрашивал и никто мне не звонил. Я взял ключ, поднялся на десятый этаж и подошел к двери своего номера, испытывая некоторое беспокойство. Мое воображение рисовало самые дикие картины: взрывные устройства, срабатывающие в тот самый момент, когда я вставляю ключ в замочную скважину, автоматические ружья, стреляющие в меня, когда я вхожу в комнату… Но я не мог позволить этим кошмарам загнать себя в угол. Я открыл дверь и вошел, испытывая некоторое удивление от того, что все еще жив.
Я исследовал свое жилище сантиметр за сантиметром.
Все было именно так, как я и оставил перед уходом. Горничная лишь застелила мне кровать. Полная пустота в ванной комнате заставила меня впервые улыбнуться. По крайней мере, мне не нужно опасаться таких экзотических средств убийства, как цианид в зубной пасте или яд кураре на лезвии бритвы. Но я прекрасно знал, что существовала масса иных способов убить человека — значительно более простых и не менее эффективных.
Я закрыл дверь на щеколду, подошел к окну и выглянул наружу — с обеих сторон от моего окна были гладкие стены. Никаких балконов, карнизов, никаких пожарных лестниц… Конечно, существуют лестницы с крючьями и канаты, но все это было слишком рискованно. Любой случайный прохожий мог заметить странные манипуляции на уровне десятого этажа и поделиться своими наблюдениями с дежурным портье гостиницы. Я закрыл окно, задернул штору и поставил на подоконник стакан и две имевшиеся в моем распоряжении пепельницы. Незваные гости, несомненно, наделают много шума, если захотят воспользоваться этим путем.
Вернувшись к столу, я налил себе водки. Спиртное по действовало на меня освежающе. Несмотря на некоторую напряженность, не покидавшую меня, я постепенно приходил в себя после того лихорадочного возбуждения которое недавно пережил.
В моей памяти вновь всплыло недавнее приключение. Но если здесь меня не подстерегала никакая опасность, вероятно, Лариса и ее друзья хотели помешать мне оказаться в каком-то ином месте. В каком именно? Единственное, что пришло мне в голову — Усмановск!
Несмотря на поздний час, я набрал номер телефона Табаковых. Незнакомый мужской голос ответил:
— Вероники Константиновны нет.
— Это я, Зуб.
— О! Минутку.
После небольшой паузы в трубке раздался заспанный голос Вероники.
— Я только хотел убедиться, что у вас все в порядке, сказал я.
— А что, может случиться?
— Да так, ерунда. Есть что-нибудь новое?
— Нет.
— Вас хорошо охраняют?
— Еще бы! Бескудников прислал милиционера, огромного как шкаф. И представьте себе — он коллекционирует бабочек!
— Замечательно! Передайте ему, чтобы не дремал и был начеку, если хочет и дальше пополнять свою коллекцию.
Вероника секунду молчала, потом спросила:
— Вы думаете, что-то должно случиться?
— Я всегда чего-нибудь ожидаю. Не беспокойтесь. Я просто хочу, чтобы он серьезно относился к своей работе.
— Вы остаетесь в Питере?
— Скорее всего. Наверное, уже поздно покупать билет на самолет. В любом случае не забывайте, что сейчас вы находитесь в Питере, поэтому для пущей убедительности и мне стоит оставаться здесь. Кстати, остановился я в «Паласе». Думаю, наши мерзавцы клянут меня на чем свет стоит, рыская по гостиницам и пытаясь найти вас!
Вероника ответила не сразу:
— Как вы думаете, все это будет еще долго продолжаться?
— Нет, конечно, — ответил я очень легко и просто. К счастью, Вероника не видела выражения моего лица, так как оно совсем не соответствовало тону. — Не очень долго. Думаю, уже завтра произойдет масса событий. Я буду звонить вам. А сейчас идите спать и забудьте обо всем до завтрашнего утра.
Раскрыв новую пачку сигарет, я начал ходить по комнате. Но сколько бы я не размышлял, я по-прежнему был далек от разгадки. Единственное, что меня утешало, — мерзавцы были в аналогичном положении. Я не переставал беспокоиться о Веронике, но, если бы я и правда предпринял попытку увезти и спрятать ее в Питере, эти парни быстро бы напали на ее след. Скорее всего они следили за мной весь этот вечер, надеясь, что я выведу их на девушку. Может быть, именно об этом беспокоилась Лариса? Но была ли она на самом деле так уж обеспокоена?
Не представление ли все это, рассчитанное на то, чтобы толкнуть меня на ложный шаг? На что именно надеялись они? На то, что я ринусь в Усмановск? Это убедило бы их окончательно, что Вероника в Питере, а я просто пытаюсь сбить их со следа. Или, может быть, они полагали, что я никогда не осмелюсь оставить Веронику одну в Усмановске? Этот пасьянс можно раскладывать бесконечно и без видимых результатов… Но, несмотря ни на что, я так ни разу и не подумал об истинной опасности.
Я лег в постель и сразу заснул, тем более что делать. было просто нечего. Глаза мои открылись в десять часов, но усталость полностью не прошла. Я принял душ и начал одеваться, размышляя, побриться ли мне перед завтраком или после, как вдруг раздался громкий стук в дверь.
Открыв дверь, я разинул рот от удивления. Передо мне стоял один мой давний приятель.
— Толик! Как ты меня разыскал?
Широкие плечи моего приятеля заняли весь дверной проем.
— Было бы странно, если я не нашел бы тебя здесь, — резко ответил старший следователь Пришляк. — Слушай, что ты имеешь против Зиганшина?
20
В голове моей что-то щелкнуло, картина происшедшего стала настолько ясной, что подробности меня даже не беспокоили.
— Его убили? — спросил я без всяких эмоций.
— Интересный вопрос, — саркастически заметил При шляк.
