Георгий Вайнер - След черной рыбы
Тура прошел в кабинет, подошел к сейфу. Открыл его. Скрепка лежала на том же месте, где он оставил ее.
— Вызывали, товарищ подполковник? — в кабинет вошел Орезов.
— Хаджинур! — Тура не предложил ему стул. — У меня срочное поручение. Слушай внимательно! В день, когда Умару Кулиеву вынесли смертный приговор, его везли на суд в автозаке. Проедь по районным судам. Чьи дела рассматривали в тот день? Нет ли сейчас кого-нибудь из тех людей на свободе? Понял?
— Из тех, кто находился в автозаке вместе с Умаром Кулиевым? — Орезов удивился.
— Да.
— Вас понял… Вы у себя будете, товарищ подполковник?
— Сейчас я ненадолго еду в прокуратуру…
Тура поднялся на второй этаж, нашел нужный кабинет, на котором висела дощечка:
«ПРОКУРОР ПО НАДЗОРУ ЗА МЕСТАМИ ЗАКЛЮЧЕНИЯ».
— Можно? — он постучал.
Его принял хозяин кабинета — добродушный молодой усач.
— Саматов, — представился Тура. Прокурор задержал его руку в своей:
— А по имени?
— Тура.
— Фурман. Это — имя.
— Что ж, — сказал Тура. — Как имя оно даже симпатичнее, чем фамилия.
Они посмеялись.
— Хочу спросить, как человек новый… — не беря предложенный стул, сказал Саматов. — Среди осужденных к высшей мере наказания много людей с объектов обслуживания водной милиции?
— Берег и корабль? — уточнил Фурман.
— Ну да. Браконьеры…
— Сейчас в области вообще только один осужденный к высшей мере. И как раз рыбак. Кулиев Умар.
— И больше ни одного?
— Нет.
— Его не помиловали?
— Нет. Да вот, если хочешь… — Фурман достал документы:
— «Постановление Президиума Верховного Совета СССР об отклонении ходатайства о помиловании Кулиева Умара, осужденного к смертной казни…» Вот здесь его расписка. «Заключенный Кулиев… содержащийся в подразделении… даю настоящую расписку в том, что ознакомлен с постановлением, в чем и расписываюсь».
— И когда его?.. — спросил Тура. Фурман понял, хотя Тура и не договорил.
— Этого не знает никто. Но обычно Президиум через Прокуратуру СССР возвращает уголовное дело в суд, вынесший приговор. После этого суд уведомляет органы исполнения приговора о том, что уголовное дело вернулось…
— А дело Кулиева? — спросил Тура.
— Пока в Москве.
— Ясно…
4
Силов, разговаривавший у себя в кабинете с одним из; свидетелей, нервничал.
Разговор увязал в деталях, собеседник демонстрировал явную незаинтересованность.
— Так кем все-таки работает у вас на участке Баларгимов? — добивался Силов от крупного лысоватого человека с загорелым угольно-черным лицом.
— Проведен он как электромонтер первого разряда.
— А в действительности?
— Обходчик трассы магистрального кабеля…
— Существует такая должность?
— Вообще-то, нет, но…
— В чем его обязанности?
— Он должен обходить или объезжать участок магистрального телефонного кабеля… — Рахимов был не уверен. — Предупреждать, чтобы не производились земляные работы в районе прохождения кабеля…
— Вы видели его на работе?
— Трасса большая… — он помялся.
— Видели или нет? Что вы все крутите?!
Рахимов, наконец, не выдержал:
— Не видел! Я вообще его никогда на работе не видел!
Силов словно только и ждал этого. Вцепился:
— Чем можно это объяснить?
— Не знаю. Может, Сабиров лучше знает. Он принимал его на работу…
— Две недели, как вы исполняете обязанности… В табеле Баларгимову ставите рабочие дни?
— Да.
— И за сегодня тоже. По-вашему, он продолжает работать?
Рахимов поколебался.
— Сабиров приказал ставить ему рабочие дни… В кабинет заглянул Бураков:
— Вы у себя? Хотел подписать бумаги… — Бураков и Рахимов коротко взглянули друг на друга: Бураков смотрел невозмутимо, но Рахимов, поймав его взгляд, сразу занервничал.
Он взглянул в окно, внезапно обрадовался:
— Вот и Сабиров. Он лучше знает…
Во двор свернул долговязый начальственного вида мужчина в шляпе.
Перед выходом он остановился… Задрав голову, поискал кого-то глазами в окнах верхнего этажа. Никого не увидев, он направился дальше, в дежурку.
— Понимаете… — объяснял Сабиров, сидя на стуле, где перед тем сидел Рахимов. — Баларгимов должен был замечать, где ведутся земляные работы и звонить нам…
Ничего нового он не сказал.
— Вы давно на этой работе? — спросил Силов.
— Уже три года.
— А раньше?
— Я заведовал парткабинетом. Здесь же, в Восточнокаспийске…
Перед Силовым сидел типичный ставленник аппарата, руководивший — «в целом», «в общих чертах».
— Прошу вас точно ответить на мои вопросы. Итак… Сколько за три года Баларгимов обнаружил повреждений кабеля на трассе?
Сабиров пожал плечами:
— Не могу припомнить.
— Но были такие случаи?
— Я должен переговорить с людьми.
— Обязан ли он был ежедневно являться в контору?
— Нет.
— Вы все равно ставили ему рабочий день…
— Да.
— Как оплачивается его труд?
— По часовой тарифной ставке. Плюс компенсация за неиспользованный отпуск.
— Баларгимов получал зарплату сам?
— Только лично.
— Чем же объяснить, что Рахимов — фактически ваш зам — говорит, что никогда не видел Баларгимова в дни зарплаты…
Вошел Тура.
Силов подвинул ему лежавшие перед ним бумаги, показал абзац, на который следовало обратить внимание.
Саматов быстро пробежал его глазами, взглянул на Сабирова.
— Вы понимаете, что вы делали? — спросил Тура. — Это же хищение!
— Меня могут за это судить? — Сабиров побледнел. Соломенная шляпа, которую он держал на коленях, упала на пол, но Сабиров и не потянулся за ней.
— А ты как хотел, милый? — пропел Силов. — Чтобы тебе благодарность объявили? Он не работал, а ты ему денежки государственные выплачивал. И после этого хочешь спать спокойно? Не выйдет…
— А если не выплачивал?
— Еще хуже — себе брал!
— Не брал.
— Значит, отстегивал кому-то! Давал взятки!
— Деньги я возмещу! Хотя корысти моей тут не было!
— Зачем же ты затеял все это?
Сабиров поколебался.
— А если меня к этому принудили?
— Кто? Назови!
— Я скажу. Но захотите ли вы ссориться со всеми здешними властями?! — Он перевел взгляд на Туру. — Ты-то научен! Мне говорили…
Тура уловил новый этот тон в разговоре, ответил грубо.
— Когда мне понадобится твой совет, я сам тебя попрошу. Кто именно тебя принудил?
— В вашей водной милиции об этом прекрасно знали!
— Кто у нас знал?
Сабиров поерзал на стуле, вытер платком вспотевший лоб.
— Бураков знал? — спросил Саматов.
— Знал.
— Вы выполняли указание Буракова?
— Нет. Бураков меня только вызвал. А приказал не он. «Баларгимова оформи к себе. Он будет числиться, а работать не будет…» — Лоб у него покрылся снова испариной, он промокнул его платком. — Что я должен был делать?
— Но кто? Кто?
— Большой человек. А фамилии его я не назову! Я тоже еще жить хочу… Все… Больше я ничего не знаю. И это в протокол не вписывайте! Не хочу!
Силов дописал протокол, передал Сабирову:
— Ну хорошо. Прочтите, распишитесь. Пока вы свободны.
Сабиров вышел.
— Проводи меня, — сказал Тура. — Я еду к Агаеву, У него юбилей…
— А подарок? — удивился Силов.
— Я вручу его не в парадной обстановке…
Силов вел машину, рядом сидел с ним Тура. Силов говорил:
— Без Баларгимова, я понял, тут ничего не обходилось. Он в курсе всего. Поэтому Кадыров и его друзья на том берегу и встретили нас с автоматом…
— Звонили из водной прокуратуры… — Саматов закурил. — Баларгимов уже начал сдавать их всех подряд. Буракова он уже назвал…
Силов махнул рукой.
— С этим все ясно. Убийство Сейфуллина, ружье Макарова… Теперь — это трудоустройство… Водной прокуратуре тут будет много работы. Настоящие браконьерские войны…
Он помолчал, грустно улыбнулся.
— Твой хрусталь ночью не пострадал? Может, тебе стоит на время перебраться в «Интерконтиненталь»?
Тура покачал головой.
— Пока рано, — повернувшись к окну, он увидел Анну Мурадову.
Анна шла по тротуару в своей яркой японской курточке, размахивая сумкой на ремешке.
— Притормози-ка… — попросил Тура.
Силов тоже заметил Анну, понимающе взглянул на Туру, выключил скорость.
Машина бесшумно поравнялась с Анной, катила рядом. Тура открыл дверцу:
— Вас подвезти?
Анна увидела «Ниву», рассмеялась:
— Я и не знала, что вы занимаетесь еще и частным извозом!
— Да. Мы ведь получаем меньше, чем американские полицейские. Вот и приходится. Садитесь.
— Нет смысла занимать вашу машину, — Мурадова все-таки села. Силов снова вывел машину на дорогу. — Я уже почти пришла…
— Мой друг Валентин Силов, — представил друга Саматов.
Анна улыбнулась:
— Тура много о вас рассказывал…
Силов обернулся:
— Искренне польщен…
Ехать пришлось недолго.
— Вот здесь, — она показала на угол дома судебно-медицинской экспертизы.
