Ошибка сценария - Алейников Дмитрий Александрович
Сергей не относил себя ни к слабакам, ни к патологическим тихоням. Просто предпочитал отложить неприятности на потом и теперь пребывал в добром расположении духа уже потому, что развязка истории запаздывает к ужину.
Ведущий преимущественно ночной образ жизни программист, кстати сказать, ужинал поздно, но это к делу не относится. Важно другое. Важно, что теперь какое-то время Нерон может продолжать жить как жил: лабать на своем верном компьютере виртуальные шедевры, пить пиво и трепаться с друзьями в «Путине», копить понемногу денежки и мечтать о работе в Европе.
Кстати, не так много радостей жизни смог перечислить Сергей. Работать и пить пиво — негусто. Философствовать Сергей по жизни не любил, анализировать предпочитал процессы, вполне поддающиеся математическому описанию, водки помногу не пил, в общем, не имел предпосылок разбираться в смысле жизни и сути вещей. Он занимался тем, что большинству людей генетически непонятно и неподвластно, и это наполняло жизнь смыслом и достаточно тешило самолюбие, не взирая на уровень оплаты. Сергей считал себя парнем продвинутым и неординарным, не обиделся бы, сообрази потомки поставить ему памятник. Можно при жизни. Можно нерукотворный.
И вдруг выясняется, что жизнь стоит себе на двух столпах: работа и пиво. Мудрено даже выдумать еще какой-нибудь стимул жить на этом свете. Вот тебе раз! Какая-то серая получается жизнь, заурядная. Ореол продвинутости, приобретенный благодаря работе в области высоких технологий, похоже светился над головой заурядного обывателя. Открытие это несколько огорошило Сергея. Как-то даже радость от возвращения такого счастья притухла. Получается, не так много он и терял, пускаясь в бега? Работу можно найти везде, пиво тоже продается повсеместно, в какой-то африканской стране его даже используют вместо денег. Так чего же цепляться за эту жизнь, точно блоха за собачий хвост? Может, и правда двинуть куда-нибудь в Индию или — почему нет? — в Амстердам? Сняться с насиженной точки, продать свое железо, купить навороченный ноутбук, чтобы иметь под рукой собственное рабочее место. Будет, что вспомнить! А то последние четыре года отмечены лишь вешками выпуска новых сайтов, записи заставок к играм и прочими победами ни над кем.
Смех смехом, но за всю свою жизнь Сергей впервые пожалел, что он не гуманитарий, хотя бы отчасти. Сколько эпитетов и сравнений находят для описания своего драгоценного бытия поэты, прозаики и прочие заики для описания своего бытия. Бытие-то у многих было не ахти, полунищенское и нищенское на все сто, но уж так они его расписывали-разрисовывали, аж завидки берут. Почитаешь маленько Гоголя, так и поверишь, что не худо пожить голозадым хохляцким батраком. А поглядеть на мазню импрессионистов, так кажется, люди в сказочном лесу существовали, в райских кущах столовались без очередей и талонов. В голову не полезет, что кто-то из них мог от голода загнуться или свой же натюрморт сгоряча слопать…
«А что тебе великие живописцы? — парировал эти мрачные мысли внутренний голос. — Они вообще никакой другой радости, кроме как картинки писать, не знали. Возили взад-вперед кисточкой, пожрать толком и то забывали. А одержимые ученые? А прочие гении с мемориальных досок? Так что погоди, друг, записываться в обыватели. Надо прежде разобраться с определениями, разложить все по полочкам, построить графики.
И вообще, какого рожна?! Гений — не гений, главное, что живой!»
Глава 15
— Ко мне тут одна знакомая зашла, — сдерживая приступ смеха, рассказывал Кирилл. — Спрашивает, есть ли у меня Интернет. Там, говорят, столько полезного! Я отвечаю, что есть. А она дает мне дискетку и мило так улыбается: «Ой, а перепиши мне его, пожалуйста!»
Никто не засмеялся даже из вежливости или, скажем, солидарности. Достал уже Кирилл своими бородатыми шутками и морщинистыми анекдотами. Есть уникумы, до которых анекдоты не доходят. Существуют особи, которые тут же забывают услышанный анекдот и могут слушать одну и ту же байку до сорока раз кряду и смеяться. Попадаются и такие, кто как раз смеется, слушая историю по второму или третьему разу. Кирилл принадлежал к неописанному еще виду, представители которого рассказывают что-либо и забывают об этом. Подобный казус часто выходит у стариков или нестариков, слабых на оба полушария и мозжечок. Кириллу едва перевалило за двадцать три и он уже страдал памятью. Даже не сам страдал, потому как считал себя кладезем острот и притчей, а мучил окружающих…
Ближе к вечеру Сергей сидел за столиком «Путины». Жить так жить. Сейчас он хлопнет пивка, часа через два хмель улетучится и к полуночи голова будет вполне пригодна для того, чтобы поторчать на тонкой шее перед монитором.
Кирилл травил уже шестой анекдот, выдавая их за быль, и внимание компании постепенно рассеивалось, стол распадался на отдельные разговоры. Кирилл продолжал еще говорить, похрюкивая от смеха, но его уже не слушали, как бывает с плохим тапером, теряющим публику после четвертого такта. Сергея так в очередной раз и подмывало поинтересоваться, отчего Кирилл выбрал себе ник Kobzar. Ответ был очевиден, но соблазн подколоть этого разнудевшегося парня был велик, и Сергей почти уже дозрел до ехидного вопроса, когда чья-то рука ленивым движение прихватила горсточку с его тарелки.
Закуска «Щупальца» почиталась фирменной закуской заведения и, вполне возможно, и впрямь готовилась из сушеных осьминогов. Вкусная штучка, оптимальная под мягкое пиво, но недешевая. Сергей, например, нечасто баловал себя «Щупальцами», а вот Илья предпочитал брать орешки, но непременно «пробовать» чужие деликатесы. А пробовал он, как истый богослов: «целою горстью». И в этот раз загребущая ручонка росла из Илюхиного плеча.
Прежде Сергей взирал на эти гастрономические странности своего приятеля с иронией, а сегодня что-то неприятно кольнуло. Наверное, наложили должный фон откровения разоблачения Галины. Компьютерщик бросил недовольный взгляд на другой конец стола, где девушка рассеянно внимала болтовне одного местного олуха. Дурак человек. Не потому, что клеится к этой интриганке, а по жизни дурак с тухлыми анекдотами, ядовитым одеколоном и замашками провинциального ди-джея.
— Скажи, друг Серега, — наклонился Илья, прямо как Иуда к Христу на известной иконе. — Скажи мне, потянем мы пять сайтов в месяц? Я имею ввиду такого уровня, как «селедка»?
— Тронулся? — Сергей посмотрел на шефа совсем без уважения и довольно бесцеремонно пододвинул к себе свои «Щупальца». — «Селедка» третий месяц толком не плавает. И потом, я как раз месяц над ним и не разгибался. Один.
— Ну, во-первых, ты отвлекался на всякую мелочовку, вроде ошибок Кирилла или презентационных страниц. Так что процентов сорок времени можно освободить, если я поклянусь на «лицензионке», что никаких побочных дел не будет. А во-вторых… — Илья приблизил свою башку вплотную, — не ровен час и впрямь чмокнет! — А если я тебе подброшу людей в помощь?
— Кого, например? — подозрительно покосился на него Сергей.
— Ну, Галину ты уже знаешь…
— Галине еще учиться, учиться и прочее. Если я буду ее натаскивать, то я и одного сайта в месяц не прострою.
— Ну, для начала я мог бы сам научить ее всему, что знаю…
— Это немного! — с ехидной улыбкой отмахнулся программист. — А кто еще?
— Есть еще пара перспективных ребят…
— А у тебя что, заказы появились? Или в Индии переворот случился?
— Переворота в Индии мы не дождемся, — ответил Илья, кивая, что оценил шутку. — Но наш новый друг из Джерси, кажется, решил подбросить нам работы. Если мы готовы, то через пару недель посыплются заказы. Так что хотел тебя познакомить кое с кем, чтобы ты, как говорится, оценил товар…
Через пару недель. Сергей машинально прикинул свой распорядок на ближайший месяц и вздрогнул. Через пару недель Ирина выйдет из каталажки и злая, как два стада комаров, выложит свои векселя на бочку. Через пару недель Витек выяснит через своего стукача… Кстати о Витьке!
