Кристианна Брэнд - Не теряй головы. Зеленый – цвет опасности (сборник)
Джеймс вышел из коттеджа с ощущением глубочайшего стыда. Если верна его теория, лучше бы бедную старуху и впрямь забрала смерть еще в ночь первого убийства – начиная от ног и постепенно дойдя до сердца, как это принято в Тенфолде. Однако на кону стояли и более важные вещи, чем мирная кончина деревенской старушки, которая и так уже одной ногой в могиле.
В подавленном настроении Джеймс вернулся на станцию и сел в полуденный поезд.
День был чудесный. Над холмами летали птицы, снег сошел и на травянистых склонах там и сям паслись овцы. Поезд миновал деревню Пиджинсфорд и начал, пыхтя, подниматься на холм близ Пиджинсфорд-хауса. Джеймс открыл дверцу купе и повис над землей. Когда поезд замедлил ход на подъеме, Джеймс прыгнул. Прокатившись кубарем по земле, он вылез из канавы, весь в грязи и в синяках, и по берегу речушки дошел до ворот сада.
Он слегка подвернул ногу, однако довольно бодро проковылял через деревню к сарайчику среди холмов. Встречные на него оглядывались, так что он остановился, кое-как отряхнулся и поправил воротничок и галстук. В конце концов, спешить некуда. Старик, да еще с мозолями, наверняка шел еще медленнее.
Джеймс двинулся дальше, мужественно преодолевая боль в щиколотке. Добраться бы только до сарая, там его ждет велосипед, а дальше долгий спуск и совсем чуть-чуть в горку, от деревни до Пиджинсфорд-хауса. Забирал ли Бунзен велосипед после того, как убивал своих жертв, или вначале заходил за ним в сарай, потом вершил свое черное дело и как ни в чем не бывало возвращался домой? Убив мисс Морланд, он, конечно, оставил велосипед возле трупа и побежал за Пенроком, прикидываясь испуганным и дрожащим.
Велосипед мирно стоял в сарае у стеночки. Джеймс, морщась от боли, взгромоздился в седло и покатил вниз по склону.
Коки ждал его на террасе.
– Приятная прогулка? – все так же насмешливо поинтересовался он.
– Не очень, – буркнул Джеймс, с трудом поднимаясь по ступенькам.
– Вы, кажется, упали, – с лицемерным сочувствием заметил Коки, помогая ему войти в дом. – Ногу подвернули?
– Да.
Он никак не мог понять, отчего веселится инспектор.
– Знали бы вы, что я при этом доказал, вы бы так не радовались!
Кокрилл завел его в туалетную комнату на первом этаже и бесцеремонно пихнул на сиденье унитаза.
– Ногу покажите-ка… Фу ты, как распухло. – Намочив полотенце, инспектор бережно обернул им поврежденную лодыжку. – Я думаю, просто растяжение. – И добавил, улыбаясь:
Жил парень в одном околотке,
Свихнул он себе щиколотку.
Мопед ли? Экспресс?
Упал? Или влез?
Но все же свихнул щиколотку!
Ну, вы-то с поезда упали, так?
Джеймс изумленно воззрился на него:
– Вы меня видели?
– Нет, не видел, – беспечно отозвался Коки. – Просто мой сотрудник вчера себе плечо вывихнул точно таким же образом. Не повезло вам – снег у железной дороги уже сошел. В сугроб мягче, и не так далеко падать. С другой стороны, вы же не старик.
– Значит, вы давно до всего додумались, а я только сейчас сообразил? – возмутился Джеймс.
– Это смотря что вы установили, – благосклонно ответил Кокрилл. – Удалось вам разговорить дежурного по станции в Тенфолде? Он вообще-то хапуга, но я ему заранее позвонил, велел поделиться с вами информацией.
– Так вот отчего он излагал как по писаному! – разочарованно протянул Джеймс.
Кокрилл расхохотался.
– Надеюсь, вы старушку не расстроили? – добавил он уже серьезнее. – Мы сами собирались к ней сегодня съездить, но я подумал, может, с вами она будет откровеннее… Скорбящий муж и все такое.
Джеймс потер ноющую лодыжку, плотнее прижимая к ней холодное полотенце.
– Ну знаете! Это просто бессовестно! Я тут надрываюсь, чуть шею себе не свернул на этом старом драндулете – я-то, который в жизни никакой физкультурой не занимался… Рисковал, что кухаркин велосипед стащат из того замшелого сарая. Как дурак, искал по всей деревне мисс Бунзен и потом еще с риском для жизни прыгал на всем ходу с поезда. А вы на все это преспокойно смотрели и посмеивались! Черт возьми, я мог упасть на рельсы, меня бы разрезало пополам! Или валялся бы до утра без сознания в канаве. Даже утонуть мог – вдруг в канаве оказалась бы вода? Мог ногу к чертям сломать…
Кокрилл уже не слушал. С безумным огнем в глазах он схватил себя за пушистые белоснежные волосы, повторяя:
– Орудие!.. Орудие убийства!..
Джеймс, все еще с мокрым полотенцем на лодыжке, на одной ноге попрыгал в холл. Коки у телефона требовал срочно позвать доктора Ньюсома. Через минуту он спросил, понизив голос:
– Док, это вы?
В трубке затрещало.
Кокрилл нетерпеливо прервал:
– Хорошо, хорошо, я вас не сильно задержу. Что за деревня такая, каждый день младенцы родятся! Слушайте: вы в своей врачебной практике видели когда-нибудь человека, которого переехал поезд?
В трубке снова затрещало.
– Так и знал, что вы это скажете. А я думаю, что на самом деле видели, – промолвил Коки.
На этот раз трубка трещала долго.
– Вполне согласен, – произнес наконец инспектор и хлопнул трубку на рычаг.
Обернувшись, он увидел Джеймса – тот так и стоял на одной ноге, будто аист.
– Что вы здесь делаете? – рявкнул Кокрилл.
– Думаю, – словно очнувшись, ответил Джеймс.
Кокрилл за локоть повел его в библиотеку.
– Ах, вы думали! О чем же, любопытно знать?
– О том, что после одиннадцати двадцати пяти других поездов нет, – ответил Джеймс, оседая на диван.
Кокрилл вытащил бумажку, табак и задумчиво свернул очередную самокрутку.
– Верно, – сказал он наконец.
В блестящих карих глазах больше не искрилось веселье.
– А выскочить из поезда и одновременно подсунуть труп под колеса того же самого поезда невозможно. Даже если труп уже имеется.
– Разве только поезд очень длинный, – сказал Джеймс.
– Ну, одиннадцать двадцать пять – совсем короткий поезд. – Инспектор покачивался на каблуках, греясь у огня. – И трупа под рукой тогда еще не было. Кажется, мы с вами немного поторопились.
– То есть вы не думаете, что Бунзен… Слушайте, инспектор, он же совершенно точно оставлял велосипед в сарае! Доехал до холмов, поставил велосипед, поймал автобус в Тенфолд, посидел с сестрой до двадцати минут двенадцатого и вернулся поездом. Спрыгнул с поезда без двадцати пяти двенадцать или около того… По времени оба раза точно совпадают с убийством. За счет поездки на поезде сэкономил полчаса времени. Дальше только велосипед из сарая забрать… Я сам видел следы от колес возле стены!
– Следы всего лишь доказывают, что кто-то оставлял в сарае велосипед. – Инспектора вновь охватило бесовское веселье. – Не забывайте, мои ребята еще до вас прошли тем же маршрутом.
Джеймс не удержался от смеха. Все его изощренные построения рухнули в один миг.
– Вы хотите сказать, что старикан, как и говорил, торжественно прикатил, крутя педали, в Тенфолд, а потом обратно, через метель и вьюгу? Значит, он вообще ни при чем?
– По всей вероятности. А девушку кто-то положил на рельсы, уже мертвую. Голову отрезало колесами поезда…
– Черт возьми, да не может Бунзен быть в стороне! Он все-таки отец Пайпы – слишком уж большое совпадение!
– Отец мисс Ле Мэй? – Коки вдруг насторожился. – Вы уверены?
– Конечно, уверен! Так сказала его сестра. Должно быть, мисс Морланд все узнала, потому он ее и убил. Наверняка слегка повредился умом за тридцать лет раскаяния.
Кокрилл позвонил в звонок. Явился Бунзен и скромно встал у порога.
– Звонили, сэр?
– Мне нужно с вами поговорить. Входите и закройте за собой дверь. А теперь скажите мне вот что: давно вы живете в Пиджинсфорде или где-нибудь поблизости? Ваша сестра нам сообщила, кто родители мисс Пайпы Ле Мэй, и мне нужно ваше подтверждение. Что скажете?
Потрясенный, Бунзен вытянул дрожащие старческие руки по швам и уставился в пол.
– Если уж она вам рассказала, сэр, то, наверное, были причины. Тридцать лет назад она поклялась, что в деревне никто не узнает, и по сей день хранила молчание. Сэр, вы, надеюсь, не собираетесь это обнародовать? Миссис Морланд, то есть матушка мисс Грейс, конечно, все знала, но она была святая женщина и сделала скидку на слабость человеческую. И ребенка в приют пристроила, а позже, когда викарий скончался, взяла девочку к себе – будто бы это его племянница, что ли. Мисс Грейс так и не узнала правды. Она тоже хорошая женщина была, мисс Грейс, но все же не такая, как мать. Мисс Морланд была святая, вот как есть святая.
– А мать ребенка?
– Она была по фамилии Порт. Скверная женщина, хоть и видная собой. Тогда же уехала из деревни. Кажется, она давно умерла. По крайней мере, ни ребенка, ни викария она больше не тревожила. Он ей, конечно, деньги посылал и о ребенке позаботился…
– Викарий? – воскликнули Джеймс и Кокрилл.
– Ну да, сэр. Бедный джентльмен! Доброй души был человек, но большой жизнелюб, а эта особа в него так и вцепилась… Вы еще учтите, что он молодой был. Сестра моя была повитухой, так обо всем и узнала – Флосси Порт к ней приходила за советом. Только мы с ней и знали, что да как. Бедный викарий с нас взял слово, и миссис Морланд еще потом перед смертью, что мы никому ни словечком не обмолвимся. Я и сейчас вам только потому говорю, что сестра, видно, решила, так надо. Пожалуйста, другим не рассказывайте, сэр! В деревне такое никому и в голову не пришло бы…
