Владимир Колычев - Черный ворон, я не твой
– Разговор про аспирин был. Глупый разговор, глупые выводы…
– Хочешь сказать, что наш брат – глупый?
Станислав понял, что его снова разводят на словах.
– Зачем говорить? Он и сам это знает…
– Это наезд! – возмущенно вытянулся в лице Ломага. – Я же говорю, он на всю голову отмороженный…
– А ты ко мне не лезь, я тебя и трогать не буду, – озлобленно посмотрел на него Казимиров.
– Не, ну ты борзый! – вскочил со своего места амбал.
И его напарник также сделал движение, чтобы подняться, но вор осадил его взглядом. Но самого Ломагу он останавливать не стал. А тот вышел из-за стола, откуда-то из рукава вывалился в ладонь кнопочный нож, с грозным щелчком выскочило из своего гнезда остро заточенное лезвие.
– Сейчас фильтр в тебя врежу. Фильтр для базара!
Он не торопился нападать. Всматривался в Станислава, словно гипнотизируя его. Такое ощущение, будто он ждал, когда тот упадет перед ним на колени и начнет молить о пощаде. Но ничуть не бывало.
– Я так и не понял, что я сделал, – мотнул головой Станислав.
Он твердо стоял на ногах в готовности отразить нападение. Более того, он едва сдерживал себя, чтобы первым не броситься на Ломагу.
– Это уже неважно, – донесся до него голос Чиркача. – Но мы об этом поговорим, если жив останешься…
– Останусь.
– Это мы еще посмотрим!
Раскачиваясь на ногах, Ломага перебросил нож из правой руки в левую, затем вернул его на место. И снова нож оказался в левой руке. Станислав подумал, что Ломага и в этот раз перебросит его обратно – ведь справа бить сподручней. Но в том то и заключалась хитрость нападающего. Вместо того чтобы вернуть нож в правую руку, Ломага резко бросился на Станислава, и если бы тот не успел отойти на шаг, острое лезвие вспороло бы ему горло.
Но Станислав успел отпрянуть, а тут же последовавший второй удар сумел блокировать. Не зря он в свое время занимался борьбой, не зря держал себя в форме. Он заставил противника пожалеть о собственной глупости. Он применил запрещенный прием, и острая боль в сломанной кости швырнула Ломагу на пол и там уже скрутила в бараний рог.
– Поговорим? – обращаясь к Чикарчу, спросил Станислав.
Но тот, испугавшись, махнул рукой. По этому знаку с цепи сорвался второй воровской цербер. Но момент был уже упущен. Если бы амбалы набросились на него сразу, шансов у него почти не было бы. Но разобраться с каждым по очереди он мог вполне.
Казимиров не стал увертываться от удара, напротив, резко пошел на сближение с противником, плечами раздвигая его руки. Встречный толчок оказался настолько сильным, что амбал не смог удержаться на ногах. Он находился в падении, когда Станислав поймал его шею в захват. Душить он его не стал, но сжал так, что качок лишился чувств.
Но к этому времени оправился от боли Ломага. И даже попытался атаковать противника. Но Станислав не позволил ему подняться во весь рост. Руками обхватил его за голову, рывком рванул ее на себя, поднимая навстречу колену. Мощный удар в лицо снова вышиб из Ломаги сознание.
– А теперь поговорим!
Станислав грозно надвинулся на воров, руками оперся об их стол. Но тут же отскочил назад и в сторону. Он интуитивно ощутил опасность, и это спасло ему жизнь. Приспешник Чиркача ударил его ножом. Удар молниеносно-быстрый и, если бы не прыть Станислава, мог бы оказаться точным.
Казимиров справился и с этим противником. Поймал летящую в него руку, сломал ее, а вора поймал за его тщедушную шею. И принялся душить его с такой легкостью, как будто это был жалкий курчонок.
Блатной бился и хрипел в его смертельных объятиях, и тем самым наводил еще больший страх на Чиркача.
– Много беру на себя, говоришь? – бросая на пол обмякшее тело, озлобленно спросил у него Станислав.
– Ты за это ответишь! – зашипел на него вор.
Но это было шипение гадюки, зажатой в крепкой руке опытного змеелова. Он не мог кусаться, он мог сейчас только угрожать.
– Чхать я на тебя хотел!.. Дерьмо ты… И завтра же вся тюрьма узнает, как ты облажался… Дерьмо! Куча дерьма!!!
Станислав не стал поворачиваться к вору спиной, задом отошел к двери, стукнул по ней ногой.
– Открой, гнида! А то всех здесь порешу!
Дверь в этом камере не блокировалась тормозом-фиксатором, поэтому, когда она приоткрылась, Казимиров смог распахнуть ее настежь. Надзиратель попытался ее удержать, но он дернул на себя с такой силой, что бедняга влетел в камеру вместе с ней.
– И ты дерьмо… – презрительно скривился Станислав, глядя, как служивый пытается вернуть нарушенное равновесие.
Конвоировавший его прапорщик стоял неподалеку. И смотрел на Станислава с открытым ртом – как будто восставшего из мертвых узрел.
– Веди назад, шкура продажная! – начальственным тоном потребовал от него Казимиров.
Он понимал, что прапорщик незаконно отконвоировал его в камеру к ворам, поэтому совершенно не боялся его. И самого Чиркача не боялся. Завтра же он будет на свободе, и все, что с ним здесь случилось, будет казаться ему кошмарным сном под радужно-горьким дымком романтики…
* * *На службу Андрей прибыл с мыслью о том, как предотвратить встречу Казимирова с Чиркачом. И с надеждой, что ситуация разрешится само собой. Если Герберт признал свою вину, то сегодня же Станислава Севастьяновича могут выпустить на свободу, и там уже тюремные воры его не достанут.
Для начала он зашел к начальнику.
– А, Сизов, ну, проходи, садись!
Казалось, что, с одной стороны, Каракулев обрадовался подчиненному, но с другой – в глазах упрек и досада, обращенные к нему же. Значит, что-то здесь не так.
– А я тебя уже искать собрался… С чем пришел, говори.
– Информацию получил. Чиркач снова свои порядки устанавливает.
– На то он и Чиркач… Что там на этот раз?
– На сегодня у него назначен разбор полетов с заключенным Казимировым…
Каракулев снисходительно усмехнулся.
– Устарела твоя информация. Чиркач с ним уже разобрался, этой ночью…
Андрею стало не по себе.
– Но мне сказали, что сегодня ночью будет…
– Уже было.
– И что? – затаив дыхание, спросил он.
– А ничего… Ничего хорошего… У нас один труп, Андрюша.
– И я ничего не знаю.
– Уже знаешь…
– Как же так? Казимирова уже сегодня освободить могли. На своих двоих ушел бы, а так вперед ногами…
– Да нет, с Казимировым-то как раз все в порядке. Он убил.
– Кого?
– Косого.
Жулик по кличке Косой был первым авторитетом в тюрьме после Чиркача. И если Казимиров его убил, то сам он тоже приговорен к смерти. Такое не прощается.
– Двух амбалов помял. А Косого придушил… Медведь…
– Теперь ему срок за убийство светит, – вслух подумал Андрей.
Не видать Казимирову свободы. Убийство жены с него спишут, но взамен повесят другую смерть. Останется он в тюрьме, пока не прикончат его воры. На всякого медведя найдется свой охотник с рогатиной…
– Не знаю, – пожал плечами начальник оперчасти. – Дело-то скользкое. Если дело возбуждать, то придется объяснять, как Казимиров к Чиркачу в камеру попал, да еще посреди ночи. Тут не только Казимирову, тут и нам всем достанется… Бугримов очень недоволен… И я тоже…
Он пристально и рассерженно посмотрел на Андрея.
– Информация, говоришь, была?
– Да.
– Когда ты ее получил?
– Вчера вечером.
– Почему до меня не довел? Почему меры не принял?
– Мне сказали, что на сегодня назначено, думал, что время еще есть…
– Да? А мне кажется, ты к этой своей спешил! К Римме! Видел я, как ты с ней вчера уходил.
– Да нет, она здесь ни при чем.
– При чем! Все здесь при чем! Казимиров твоей поддержкой пользовался, потому и вел себя вызывающе. С блатными не ладил, в камере сам себя смотрящим назначил… Это беспорядок, Сизов. Беспорядок!..
– Ну, в эту камеру он бы и без меня попал. Деньги у него водятся, а такие у нас на особом счету…
Андрей нарочно выделил концовку фразы. Начальник тюрьмы Бугримов сам райскую камеру для состоятельных заключенных организовал, и нечего с больной головы на здоровую перекладывать. В отличие от некоторых Андрей денег с заключенных не брал. А Бугримов бы взял, подойди к нему родственники Казимирова. Не будь Андрея, они бы обязательно вышли на более высокое, чем он, начальство…
– Ты это прекрати, – поморщился Каракулев. – Ты Казимирову санаторий устроил, ты и отвечать будешь…
– Перед кем и за что?
– Перед начальником тюрьмы. За мобильный телефон, который был обнаружен у Казимирова при обыске.
– Я здесь при чем?
– Он сказал, что телефон передал ему ты.
– И вы ему поверили? – чувствуя, как холодеют кончики пальцев, спросил Андрей.
– Разумеется. Он же находился под твоим чутким контролем… Ну, чего молчишь?
Андрей разочарованно думал о Казимирове. Неблагодарной свиньей оказался мужик… Впрочем, он сам должен был понимать, что рано или поздно сотовый телефон будет обнаружен. И глупо было рассчитывать на то, что Казимиров станет держать язык за зубами.
