Майкл Коннелли - Блондинка в бетоне
Босх закончил свою пачку, так и не встретив в бумагах имени Ребекки Камински, ее прозвища или схожего описания. Посмотрев на часы, он понял, что должен возвращаться в суд. Но все равно взял со стола Рандольфа еще одну пачку и принялся ее просматривать, слушая, как подшучивают друг над другом Эдгар и Рандольф. Было ясно, что они уже давно знакомы, – Эдгар называл Рандольфа «Морг». Вероятно, они познакомились в Ассоциации черных сотрудников полиции.
Во второй пачке он тоже ничего не нашел.
– Мне надо идти, а то я опоздаю.
– Ладно, парень. Если мы что-то найдем, я дам тебе знать.
– И насчет отпечатков тоже.
– Все будет.
Когда Босх вошел в зал заседаний номер четыре, заседание уже началось. Он тихо открыл дверь, вошел внутрь и занял свое место рядом с Белком. Судья негодующе на него посмотрел, но ничего не сказал. Подняв глаза, Босх увидел на месте для свидетельских показаний заместителя начальника полиции Ирвина Ирвинга. На трибуне была Мани Чандлер.
– Неплохо! – прошептал ему Белк. – Опоздать на собственный процесс!
Не обращая на него внимания, Босх слушал, как Чандлер задает Ирвингу общие вопросы о его образовании и службе в полиции. Это были предварительные вопросы, и Босх знал, что ничего существенного не пропустил.
– Послушайте! – снова зашептал Белк. – Если вас все это не беспокоит, притворитесь хотя бы ради присяжных. Я понимаю, что мы говорим всего лишь о деньгах налогоплательщиков, но все-таки нужно действовать так, будто вы можете расстаться со своими собственными деньгами.
– Я работал. К тому же больше такого не случится. Вы же знаете, что я пытаюсь распутать это дело. Может, для вас это и не имеет значения, потому что вы уже все решили…
Чтобы отстраниться от Белка, он откинулся на сиденье. Желудок тут же напомнил ему о том, что обедать сегодня не пришлось. Босх все же попытался сосредоточиться на показаниях свидетеля.
– Кем вы руководите как заместитель начальника полиции? – спрашивала Чандлер.
– В данный момент я руковожу всеми розыскными службами.
– Когда расследовалось дело Кукольника, вы занимали должность на ступень ниже. Вы были помощником начальника, не правда ли?
– Верно.
– В этом качестве вы курировали отдел внутренних расследований, не так ли?
– Да. Отдел внутренних расследований и отдел по работе с персоналом. В сущности, это означает, что я отвечал за подбор и расстановку кадров.
– Каковы функции ОВР?
– Контролировать полицию. Мы расследуем все жалобы граждан, все внутренние жалобы, связанные с должностными преступлениями.
– Вы расследуете инциденты по применению оружия сотрудниками полиции?
– Как таковые – нет. Первоначальное расследование проводит Группа по инцидентам, связанным с применением оружия сотрудниками полиции. После этого, если есть подозрение на совершение должностного преступления или каких-либо нарушений, дело передается в ОВР для последующего расследования.
– Понятно. И что вы можете вспомнить о расследовании, проведенном ОВР в связи с тем, что детектив Гарри Босх застрелил Нормана Черча?
– Я хорошо его помню.
– Почему дело передали в ОВР?
– Группа по применению оружия установила, что детектив Босх нарушил установленные правила. Само по себе оружие применялось по правилам, однако некоторые его действия перед применением оружия правилам не соответствовали.
– Можете ли вы это конкретизировать?
– Да. Главное, что он пришел туда один. Он направился в квартиру этого человека без прикрытия, тем самым подвергая себя опасности. Дело закончилось инцидентом со смертельным исходом.
– Это называется «ковбойским методом», не так ли?
– Я слышал этот термин, но сам его не применяю.
– Но в данном случае он подходит?
– Не могу сказать.
– Не можете сказать. А можете ли вы сказать, что мистер Черч сегодня был бы жив, если бы детектив Босх не создал эту ситуацию, действуя ковбойским…
– Возражение! – крикнул Белк.
Но прежде чем он успел подойти к кафедре, судья Кейес уже поддержал его возражение и предложил Чандлер избегать умозрительных заключений.
– Конечно, ваша честь, – вежливо сказала она. – Как я понимаю, – продолжала она, обращаясь уже к Ирвингу, – из ваших слов следует, что детектив Босх привел в действие цепочку событий, которые и привели к убийству безоружного человека.
– Это не так. Расследование не обнаружило никаких существенных доказательств того, что детектив Босх преднамеренно привел в действие данный сценарий. Все произошло спонтанно. Он проверял поступивший сигнал. Решив, что сигнал серьезный, он должен был вызвать подмогу, но не сделал этого и вошел в помещение. Он назвал себя, и мистер Черч сделал подозрительное движение. В результате мы имеем то, что имеем. Нельзя также сказать, что при наличии подкрепления исход был бы другим. Я имею в виду, что тот, кто не подчиняется приказу одного сотрудника полиции, держащего в руках пистолет, совсем не обязательно подчинится двум сотрудникам, держащим в руках оружие.
Чандлер добилась того, чтобы последняя фраза не была занесена в протокол.
– Перед тем как прийти к заключению о том, что детектив Босх не имел намерения привести в действие эту цепь событий, изучили ли ваши следователи все аспекты дела?
– Да, конечно.
– А как насчет детектива Босха?
– Несомненно. Его тщательно допросили относительно его действий.
– А насчет его мотивов?
– Мотивов?
– Шеф, знали ли вы или кто-либо из ваших следователей, что мать детектива Босха была убита в Голливуде примерно тридцать лет назад, причем убийца так и не был арестован? И что до этого она неоднократно арестовывалась за праздношатание?
Босх почувствовал, что ему становится жарко, словно на него направлены все прожектора и обращены все взгляды присутствующих. Наверно, так оно и было. Но он смотрел только на Ирвинга, на лице которого появилось беспомощное выражение, а на носу проступили капилляры. Когда Ирвинг ничего не ответил, Чандлер повторила свой вопрос:
– Вы знали об этом, шеф? Об этом написано в личном деле детектива Босха. Когда он поступал на службу в полицию, то должен был сообщить, являлся ли когда-либо жертвой преступления. Он написал, что потерял мать.
– Нет, я этого не знал, – наконец сказал Ирвинг.
– Мне кажется, что термин «праздношатание» в пятидесятые годы служил эвфемизмом для слова «проституция». Тогда в Лос-Анджелесе старались не замечать проблем с преступностью – вроде расцветшей пышным цветом проституции на Голливудском бульваре. Я права?
– Я этого не припоминаю.
Попросив разрешения подойти к свидетелю, Чандлер передала ему тонкую пачку бумаг и дала целую минуту на то, чтобы с ними ознакомиться. Читая, Ирвинг хмурил брови; глаз его Босх не видел, хотя было заметно, как свидетель стиснул зубы.
– Что это, шеф Ирвинг? – спросила Чандлер.
– Это то, что мы называем проверочным отчетом о расследовании дела об убийстве. Он датирован 3 ноября 1962 года.
– Что такое проверочный отчет?
– Каждое нераскрытое дело ежегодно проверяется – до тех пор, пока мы не устанавливаем, что прогноз его успешного раскрытия безнадежный.
– Как зовут жертву и каковы обстоятельства ее смерти?
– Марджори Филлипс Лоуи. 31 октября 1961 года она была изнасилована и задушена. Ее тело было найдено в переулке за Голливудским бульваром, между Вистой и Говером.
– И каково заключение следствия, шеф Ирвинг?
– Там говорится, что в настоящий момент, то есть через год после совершения преступления, какие-либо работоспособные версии отсутствуют, и прогноз раскрытия дела безнадежный.
– Спасибо. Теперь еще одно – имеется ли там графа, в которой указываются ближайшие родственники?
– Да, в качестве ближайшего родственника там указан Иероним Босх. Далее в скобках написано «Гарри». Галочкой помечена графа «сын».
Давая присяжным время на то, чтобы эта информация отложилась у них в памяти, Чандлер сделала какую-то пометку. Было так тихо, что Босх мог слышать, как ее ручка царапает бумагу.
– А теперь, – сказала она, – скажите, шеф Ирвинг: зная о том, что произошло с матерью детектива Босха, вы провели бы более тщательное расследование инцидента со стрельбой?
– Я не могу ничего сказать, – после долгого молчания ответил тот.
– Он застрелил человека, подозреваемого в совершении практически такого же преступления, как то, жертвой которого стала его мать, – преступления, оставшегося нераскрытым. И вы говорите, что это не может иметь отношения к вашему расследованию?
– Я, да… Теперь я не знаю.
Босху хотелось пригнуть голову еще ниже – до самого стола. Он заметил, что даже Белк прервал свои записи и просто следит за допросом свидетеля. Босх попытался преодолеть свой гнев и сосредоточиться на мысли о том, как Чандлер добыла эту информацию. Личное дело она, вероятно, получила по запросу. Однако деталей преступления и данных о его матери там быть не могло. Скорее всего она получила проверочный отчет из архива на основании Закона о свободе информации.[10]
