Василий Веденеев - Крысиная тропа
— М-да, не слишком приятно, — Сергей Сергеевич закурил. — Но и не смертельно. Все равно платежи прошли через банк! Однако чем позже хватятся, тем лучше. Вы можете подсказать, как, минуя охрану и не прибегая к взломам и прочим криминальным штучкам, незаметно проникнуть в ваш офис?
— Естественно, — кивнул Николай Иванович. — Вы хотите?..
— Я хочу знать, как незаметно проникнуть в офис, где стоит компьютер, и код файла. А остальное не ваше дело! — отчеканил Сосновский.
— Думаете, удастся?
— Посмотрим…
Дальше разговор не склеился, и завтрак закончился в полном молчании. Слегка потрескивали поленья в камине, тихонько звякала посуда, урчал кофейник на спиртовке. После выпитой рюмочки Николай Иванович почувствовал себя значительно лучше, а крепкий кофе взбодрил, и даже появился аппетит, хотя обычно с перепоя утром даже смотреть не хотелось на еду. Впрочем, сейчас Рыжова занимали иные мысли — зачем они здесь, на этой роскошной даче? Будут гулять под моросящим дождем по морскому берегу, словно переболевшие коклюшем дети? Или его незаметно превратили в узника и свобода будет стоить тех денег, что он увез из России? А если все-таки Шамрай не подвел, то как намеревается Сергей Сергеевич отправить Рыжова в Афины и ушли ли туда деньги? И вообще где конечный пункт назначения?
Сергей Сергеевич подождал, пока Рыжов допьет кофе, потом поднялся, взял с каминной полки папку и предложил:
— Давайте поднимемся к вам.
— Хорошо, — нехотя согласился Николай Иванович.
В комнате уже было чисто прибрано. Видимо, в обязанности прислуги входило также не попадаться на глаза гостям. Кстати, вчера при въезде их машину, кажется, остановила вооруженная охрана?
Сосновский сел в кресло и достал из папки пачку цветных фотографий.
— Давайте решим с конечным пунктом назначения. Мы предлагаем Ирландию.
— Но там же стреляют! — поднял брови Николай Иванович. — Вы бы еще предложили бывшую Югославию или Бейрут! Издеваетесь?
— Стреляют в Ольстере, иногда в Белфасте, да и то не так часто, как на улицах Москвы, — усмехнулся Сергей Сергеевич. — Вы все еще в плену советской пропаганды. А вообще Ирландия — спокойная, буржуазно благопристойная страна с оффшорными зонами, где свободно развивается бизнес. Там нормальный климат, разумные законы и широкие возможности. Плюс терпимое и благожелательное отношение к иностранцам, а вы, как я понимаю, по-английски ни бельмеса?
— Увы… — сокрушенно вздохнул Рыжов.
— Ну, это поправимо, — Сосновский передал ему пачку снимков. — Посмотрите, может быть, понравится?
Николай Иванович взял фото. На первой карточке был запечатлен уютный двухэтажный дом с гаражом в полуподвале, окруженный газонами и живой изгородью из колючих кустов. На других фотографиях он увидел комнаты особняка — гостиную с камином из дикого камня и широкой деревянной лестницей, ведущей на второй этаж, кабинет, спальни, библиотеку, гараж и даже туалет и ванную.
— Этот дом может принадлежать вам, — вкрадчиво сказал Сергей Сергеевич. — Цена относительно невысока, к тому же можно взять особняк в рассрочку, как и автомобиль. Вот вам и пристанище на первое время. Неподалеку живет один наш хороший знакомый, которому нужен надежный партнер в бизнесе. Если вы согласитесь, он станет ждать вас и, по нашей рекомендации, возьмет в долю. А там посмотрите сами.
— Что за бизнес? — осторожно поинтересовался Рыжов. Вдруг они продают пулеметы неграм или афганцам. На таком бизнесе недолго и шею свернуть, хотя прибыль, должно быть, бешеная.
— Через подставные фирмы гонят продовольствие в Россию: у нас сотни миллионов населения, и все хотят жрать!
— Хорошо, предположим, я согласен. Что тогда?
— Тогда вперед! — засмеялся Сосновский. — В бодром темпе мы протаскиваем вас вместе с деньгами через несколько стран, чтобы окончательно запутать все следы, и самое позднее через месяц наш человек встречает вас в Дублине или Корке.
— Он русский?
— Да, такой же, как вы, беглец из страны, вставшей на путь демократического развития. — Сергей Сергеевич собрал фотографии, сложил их аккуратной стопочкой и убрал в папку. — Каков ваш ответ?
— Есть иные варианты?
— Я уже говорил и могу повторить: право выбора за вами. Хотите в Канаду? Ради Бога! Хоть в Болгарию, если пожелаете. Мы сделаем все от нас зависящее, чтобы нормально вас устроить.
— Я могу еще подумать? — ушел от прямого ответа Рыжов.
— Думайте, — не стал настаивать Сосновский. — Время пока есть. А теперь пойдемте к нашему специалисту по пластике лица…
Переступив порог кабинета «специалиста по пластике лица», Николай Иванович невольно замер от испуга, увидев посреди комнаты хирургический стол с бестеневыми лампами над ним, сияющую никелем и хромом, опутанную гофрированными трубками аппаратуру для наркоза и суперсовременное зубоврачебное кресло с коромыслом ультразвуковой бормашины. На стене висело большое зеркало со светильниками по обеим сторонам, как в театральной гримерной. Рыжов даже не сразу заметил сидевшего у зеркала человека в зеленоватом хирургическом халате. Его лицо скрывали марлевая маска и очки с тонированными стеклами.
Боже, неужели здесь, сейчас окончательно канет в Лету Николай Иванович Рыжов?!. Он уже утратил российское гражданство и настоящее свое имя, а с измененным лицом поневоле постепенно станет иным человеком. Что этот специалист решит ему переделать — нос, уши? Подтянет второй подбородок и кожу на щеках? Сколько эта работа займет времени и как долго заживают швы, ведь при операции они неизбежны?
Страшно, когда твоего лица собирается коснуться скальпель, чтобы изменить его навсегда. Страшно и жалко потерять себя самого, не узнавать потом собственное отражение в зеркале, медленно и мучительно привыкать к новому облику, но не менее страшно потерять драгоценное время! Вдруг, пока он тут подтягивает морщинки, успеют выйти на его след и прихлопнут в Юрмале, как в мышеловке?!
— Проходите, — Сергей Сергеевич слегка подтолкнул Рыжова в спину.
— Сюда, пожалуйста, — «хирург», как мысленно окрестил Рыжов человека в халате, показал на зубоврачебное кресло. Говорил он с легким прибалтийским акцентом.
Николай Иванович послушно занял указанное место, отметив, что Сосновский обошелся без взаимных представлений. Тем временем Сергей Сергеевич достал из папки и подал хирургу увеличенную фотографию Рыжова. Тот несколько секунд внимательно разглядывал ее при свете сильной лампы.
— Кого будем делать? — спросил он.
— Грека, — ответил Сосновский. — Но не навсегда.
— Можно обойтись без операции? — решился подать голос Рыжов. — Ну, вгоните там силикон в нос или под брови, приклейте бороду. Лишь бы побыстрее.
— Боитесь? — прямо спросил «хирург».
— Боюсь потерять время, — вывернулся Николай Иванович. — Мечтаю поскорее убраться подальше отсюда.
Специалист холодными жесткими пальцами взял Рыжова за подбородок и начал вертеть его голову в разные стороны. Ощупал уши, нос, брови, заглянул в рот, оттянул вниз веки, потом взъерошил волосы и зачем-то потер их между пальцами, словно оценивая толщину и прочность. Еще раз окинув взглядом лицо Николая Ивановича, он заключил:
— Никаких усов или бороды, это дешево и бросается в глаза. Сделаем по высшему классу.
— Надеюсь, — кивнул Сергей Сергеевич. — Он будет готов завтра?
— Я постараюсь.
— Не смею вам мешать, — Сосновский вышел.
Негромко напевая, хирург укутал шею и плечи Рыжова свежей нейлоновой пеленкой. Повернувшись к столику со склянками и инструментами, он что-то размешал в пластиковой чашке, заполнил желтовато-розовой массой подковообразный лоток и приказал:
— Открывайте рот.
— Зачем? — мрачно поинтересовался Рыжов. — У меня все в порядке с зубами.
— Открывайте, открывайте, — поторопил «хирург». — Надо сделать слепок верхней челюсти.
Он ловко всунул лоток в рот пациента и прижал пальцем, придавив к нёбу. Осторожно убрав вылезшие из лотка излишки пасты, он доверительно объяснил:
— Сделаем прекрасный пластмассовый протез: будет надеваться прямо на ваши зубы и поможет изменить форму лица. С такой штукой можно есть и пить, но грызть кости не советую — сломается. Снимать и надевать сможете сами, это просто. А как исчезнет надобность — выбросите. Ну вот, можно вынимать!
Он вытащил изо рта Николая Ивановича лоточек со слепком, предложил прополоскать рот, а потом, не снимая пеленки, пересадил клиента в вертящееся кресло перед большим зеркалом. Легкий поворот, нажим педали — и Рыжов оказался в полулежачем положении, спиной к зеркалу и касаясь затылком края большой фаянсовой раковины, как в парикмахерском салоне при мытье головы. И действительно, «хирург» включил воду, смочил волосы Николая Ивановича и начал втирать в них какие-то препараты из баночек и тюбиков. Его пальцы то мягко поглаживали голову Рыжова, то тянули отдельные пряди так, что Николай Иванович вскрикивал от боли.
