Татьяна Степанова - Ключ от миража
— Тогда я бумагу эту сначала в ЖЭК снесу, пусть ее там участковый при мне зарегистрирует, — донесся пронзительный голос Клавдии Захаровны. — Он сегодня с двенадцати принимает, пусть при мне даст ход нашей жалобе! Официально.
— Мама, да вы хоть пальто наденьте, холодно так по этажам-то раздетой бегать, — второй голос упрашивал.
— Ну, тронутая просто бабка, — буркнула Алина, захлопывая дверь.
Катя секунду помедлила: с седьмого этажа, грохоча, спускался лифт, везя Клавдию Захаровну. Катя закрыла дверь, взяла мобильник и набрала номер Колосова. С утра пораньше.
Глава 15
КЛАВДИЯ ЗАХАРОВНА
Клавдия Захаровна Зотова пришла в ЖЭК ровно к 12 часам. В тесной комнатке на втором этаже в этот день местный участковый вел прием населения. Но сегодня народ в помещении ЖЭКа толпился только на первом этаже, где заседали коммунальные службы. Второй этаж был тих и пуст.
Клавдия Захаровна сначала даже решила: она перепутала число и сегодня приема нет. Однако для порядка все же постучала в дверь кабинета. И оттуда кто-то вежливо откликнулся: «Заходите, пожалуйста». Однако вместо участкового за столом Клавдия Захаровна увидела молодого мужчину в свитере и кожаной куртке.
— Я к Бородулину, участковому, — известила с порога Клавдия Захаровна, демонстрируя бумагу, подписанную жильцами. — Что ж, не принимает, что ли, сегодня? Заболел или сбежал от нас?
— Вы из четвертого корпуса? — спросил незнакомец. — Ваша как фамилия?
— Зотова я, — представилась Клавдия Захаровна.
— Ах, Клавдия Захаровна! — незнакомец вежливо указал на стул напротив себя. — Добрый день, вы ведь от общественности, от жильцов? Вы и подписи уже собрали?
— Я? — Зотова немного растерялась. — Вот жалуем-ся мы всем домом. Беспредел у нас и разбой, а милиция мер не принимает, не защищает нас. Вы кто ж такой будете? Лицо мне что-то ваше знакомо. Из прокуратуры? Я вас точно видела где-то. В префектуре округа?
— Уголовный розыск, отдел убийств, — незнакомец извлек удостоверение и показал Зотовой. — Колосов меня зовут, Никита Михайлович. Вот по жалобе жильцов из четвертого корпуса как раз и приехал разбираться. По той вашей коллективной жалобе устной, что высказывали вы во время осмотра места происшествия несколько дней назад. Тогда в адрес местных правоохранительных органов вами были высказаны серьезные претензии. А теперь, вижу, вы их в письменную форму уже облекли. Что ж, хорошо, слушаю вас, давайте вместе разбираться.
Клавдия Захаровна опустилась на стул. Протянула свои бумаги. В красном удостоверении она успела прочесть, что этот Колосов «майор» и чего-то там «начальник». Ну и пусть его, он больше подходит, чем участковый.
— Что ж, давайте разбираться. Только уж больно вы молодой-то… — Зотова критически оглядела Колосова и сняла с головы вязаный розовый берет, расстегнула пальто. — Я вам расскажу все, как тут у нас было в субботу и какого страха мы, жильцы, снова натерпелись.
Колосов слушал, то и дело кивая. Прошел час. Зотова не умолкала. Говорила, говорила, рассуждала, сердилась, язвила, сомневалась, предполагала. Колосов слушал. Пока все показания пенсионерки были только насчет того, что «милиция ничего не делает и зря деньги получает». Песнь эта была Колосову знакома. Он слушал Зотову, а думал о Кате.
Она позвонила. А это значило, что все нормально и она уже начала работать там, в ДОМЕ. Голос ее в трубке был бодрым:
— Первый, Первый, я Пятый, прием!
— А нельзя посерьезнее начинать утренний рапорт? — спросил Колосов. Ее голос он узнал бы из тысячи голосов. Узнал, даже если бы она не ехидничала вот так. — Здравствуй, как дела? Как ночь прошла? Какие новости?
Он задавал вопросы деловито и быстро, хотя в душе ему очень хотелось подыграть ей: «Пятый, я Шестой, Юстас — Алексу». Катя быстро рассказала о Зотовой и Вишневской. Передала, что Зотова собирается явиться к двенадцати в ЖЭК на прием к участковому с жалобой. А Вишневская высказывает намерения съехать с квартиры.
— Все понял, — сказал Колосов. — Дам этих мы с Колей на себя возьмем. Ты-то как? А это… Серега где?
— Мещерский убыл домой в 21.30, — холодно доложила Катя. — Еще вопросы будут? Приказания?
— Нет, — Колосов кашлянул. Черт, он ведь совсем не это имел в виду, спрашивая про Мещерского. Правда, если честно признаться, какие-то мысли у него были.., тревожные, но… — Ладно, ты как сама? Привыкаешь?
— Привыкаю, — Катя отвечала мрачно. — А что мне дальше делать? Сидеть в квартире, во дворе слоняться или прямо к соседям в двери ломиться?
— Решай сама. Ты же хотела это… Ну, вникнуть в сам оперативный процесс поиска, окунуться в романтику наших будней. Действуй по обстановке. И помни, любая твоя информация для нас ценна. Так что сразу же звони. Других жильцов еще не видела?
— Видела некоторых. Представляешь, узнаю всех по этим вашим снимкам. Даже самой странно, впрочем, у меня зрительная память на высоте, — похвасталась Катя. — А Вишневской настоятельно советую заняться прямо сейчас; не откладывая. У нее связь с этим вашим Литейщиковым, они сегодня вместе ночь провели. И по какой-то причине она собирается отсюда уезжать.На том первый рапорт и закончился. Они со Свидерко решили: взять фигуранток — старую и молодую — в плотную разработку немедленно.
— Кому бабка, кому девица, как делить будем спички тянуть? — спросил Свидерко. — Учти, у меня на Литейщикова — досье, ребята банк данных перелопатили, по этой Алине работают, и уже кое-что любопытное есть.
— Ну, раз так, я Зотовой займусь, — Колосов не стал спорить. Это было, впрочем, совершенно бесполезно — Свидерко все равно бы «девицу» не уступил. — Я ее помню, крикливая старушка, шумная, но… Это ведь ее инициатива — жаловаться. А разбор жалоб — это не допрос. На допросе человек скучный, зажатый, слова из него не вытянешь, а когда жалуется — совсем другое дело. Сердце прямо радуется.
— И чего не было, приплетет, — сказал Свидерко.
— А это наша забота — отделить бабий вздор от полезных фактов, — назидательно заявил Колосов.
И вот уже битый час он сидел и слушал Зотову. И голова его пухла, уши вяли. Иссякала способность критически мыслить, отделяя плевелы от зерен.
— Так вы, Клавдия Захаровна, в этот дом когда въехали-то? — спросил он громко, лишь бы только заставить ее умолкнуть и отвечать только на вопросы.
— Мы-то? Это в который раз? В этот, после ремонта? — Зотова удивленно подняла брови. — Да в конце сентября. Нас ведь что хотели удумать? В Жулебино отселить! Мол, туда езжайте, тоже в трехкомнатную. Я прям так и обмерла — сорок лет жили, и на тебе в Жулебино езжайте. Я, значит, самому префекту жалобу, грозила до Лужкова дойти: у меня сын, невестка беременная, сама я — ветеран труда, инвалид, больная вся. Как это мы из центра в Жулебино поедем?
— Вы, значит, и прежде жили в этом самом доме, правильно я вас понял? До ремонта?
— Ну да, муж мой — покойник — эту квартиру в исполкоме выбивал. Нам и ремонт этот не нужен был совсем. Тоже мне отремонтировали! Трубы в унитазе ревут, краны текут. А тут, говорят, скоро на воду счетчики придут ставить. Как же это мы с текущими-то кранами расчет будем производить?
— Ваш сын где работает? — спросил Колосов.
— Охранником в магазине. Прежде-то на фирме работал, да там сокращение вышло. Ему ведь сорок уже. А чегой-то он вас интересует?
— А вот он жалобу-то что-то не подписал, — Колосов улыбнулся.
— Забыл, значит. Я ж ему говорила! Значит, забыл. Работает много, устает. Платят там в магазине хорошо. Круглосуточный магазин-то и ночью даже работает. Я вот сына спрашиваю: и кто же у вас ночью-то покупает? А он мне: мама, полный зал народу.
— А в пятницу он работал?
— Нет, он сутки-трое работает. В пятницу у него выходной был и в субботу тоже. В гараже он был. Машину мы купили. А что вы все о сыне-то моем? В тот раз все к внуку цеплялись.
— Это вы насчет какого раза?
— Какого! Да тот, что у нас тут был перед Новым годом. Как въехали после той-то страсти, тихо все было сколько лет. И вот на тебе опять.
Колосов ничего не понял. Старуха явно зарапортовалась.
— Как в сентябре въехали? — спросил он. — Что за случай с вашим внуком приключился?
— Да не с внуком! Он вообще ни при чем, — Клавдия Захаровна так и вскипела. — И что у вас за манера такая, а? Вы меры к нерадивым подчиненным должны принимать по нашему сигналу. А вместо этого вы…
— Да вы не волнуйтесь так, — мягко сказал Колосов. — Что за случай-то был? — За неделю перед Новым годом все было-то. Сразу скажу: сама я ничего не видела. Соседка моя Надежда Иосифовна с четвертого этажа, та видела из окна — вроде ребята какие-то во дворе галдели, потом подрались. Вот про этих, как их… «скин».., ну, как их там, «хедов», что ли, все по телевизору долдонят. Ну, видно, и у нас они завелись. Нерусский там один был, вроде армянчик, вроде ударили его, ну, избили… А на следующее утро, рано — батюшки, милиция к нам на машине приезжает во двор. Слух идет: у «ракушек» возле арки нашей парня мертвого нашли. По голове его вроде чем-то тяжелым ударили. Ограбили. Ну, а потом слух прошел, что не до смерти убили-то… Парень жив, в больнице, только дураком полным стал, бедный, после удара-то.
