Татьяна Полякова - Бочка но-шпы и ложка яда
— Час от часу не легче, — хмуро бросила Софья. — Сиди. Я сама поговорю. — И вышла в холл.
Вернулась она минут через пять, и на ней, как говорится, лица не было. Разумеется, хороших вестей я не ждала, но услышанное буквально потрясло меня.
— Аглаю сбила машина. Недалеко от нашего дома. Бедняжка лежала в кустах…
— Где она сейчас? — растерялась я.
— В морге.
После этих слов в столовой воцарилась мертвая тишина.
Первой заговорила Валентина:
— Но как это произошло?
— В милиции тоже хотели бы знать, — пожала плечами Софья. — Водитель с места происшествия скрылся. Удар был чудовищной силы…
— Надо полагать, — буркнула Скворцова. — Сбить Аглаю не так-то просто. — Я подумала, что она язвит, по своему обыкновению, но оказалось, что говорит она вполне серьезно. — На машине должна быть огромная вмятина, и найти ее труда не составит. Вот только будут ли искать?
— Машину можно спрятать, — заметил Алексей. — А потом спокойно устранить повреждение.
Неужели нет никаких свидетелей? — обратился он к Софье.
— Никто ничего не видел. Места наши особо оживленными не назовешь, дома за высокими заборами, а дорога…
— В прошлом году сбили мужчину и женщину, — вспомнила я. — Они шли с остановки…
— Тротуара нет, все, кто здесь живет, предпочитают ездить на машинах, и о пешеходах никто не позаботился. В голове не укладывается, — пожаловалась Софья, и все согласились с ней.
Разумеется, настроение у всех испортилось, и далее завтрак проходил в гнетущем молчании. Когда я собралась подняться из-за стола, вновь появилась Наталья и сообщила, что прибыли двое молодых людей из милиции. Я отправилась на беседу с ними первой. Так как о планах Аглаи мне сказать было нечего и утром я ее даже не видела, наш разговор много времени у меня не отнял.
— Вы своих соседей хорошо знаете? — вдруг спросил милиционер. Вопрос меня насторожил: какое отношение мои соседи могут иметь к гибели Аглаи?
— Практически не общаемся, — ответила я, решив не сообщать о долгой позиционной войне Сусанны с Игнатовым.
— У них сегодня машину угнали, — сообщил милиционер.
— У Игнатова?
— У его сына.
— Красную иномарку? — нахмурилась я.
— Да. Вы сегодня ее видели?
— Нет. С утра я прогулялась по саду, но за ворота не выходила, а свою машину он всегда бросает возле калитки. Отец ругается, а он не слушает. И вот итог.
Дело в том, что дорога как раз заканчивалась возле дома Игнатовых. Строя дом, они соригинальничали и поставили его углом, то есть фасад дома смотрел на лес. Чтобы проехать к воротам, приходилось огибать дом по кругу (там Игнатов проложил гравийную дорожку). Сын Игнатова по лености всегда бросал машину возле калитки, которая выходила на дорогу, утверждая, что раз дорога тупиковая и посторонние здесь не ездят, то машина в полной безопасности. У Натальи была своя версия, по ее мнению, сынок часто является навеселе и пользуется калиткой, чтобы пройти в гостевой домик, не попавшись на глаза отцу. Из нашего дома эта часть игнатовских владений не просматривалась. Наталья регулярно сообщала мне местные новости, и о красной иномарке я была наслышана, несколько раз даже видела ее, когда сын Игнатова пролетал мимо.
Сообщив мне о пропаже автомобиля, молодой человек этим не ограничился и задал еще несколько вопросов, ответить на которые я не смогла, но кое-что сообразила.
— Вы считаете, это как-то связано? Пропажа машины и смерть Аглаи? — в свою очередь спросила я.
— Почему нет? — пожал он плечами. — Молодой человек любит выпить. Мог совершить наезд, потом испугался, машину спрятал и заявил об угоне.
Хотя не исключено, что машину действительно угнали.
— А почему вы уверены, что Аглаю сбила именно красная иномарка? — поинтересовалась я.
Молодые люди переглянулись.
— Мы не уверены, но два этих факта…
После меня к ним отправилась Софья, затем Наталья и Роза (Семеныча с Олегом Петровичем допросили раньше), затем молодые люди прошли в столовую, где все еще находились гости, и задали им несколько вопросов. Скворцова что-то порывалась сказать слугам закона, но, тревожно оглядевшись, вдруг стихла. Вряд ли она что-то знала о намерениях Аглаи, если утром очень удивилась, что та внезапно уехала, но наверняка наплела бы милиции о том, что в доме черт знает что происходит, а это в мои планы не входило. Глупые выходки с кетчупом никакого отношения к Аглае не имеют, а копаться в моих делах… В общем, я вздохнула с облегчением, когда милиционеры наконец-то ушли.
— Все-таки это странно, — изрекла Валентина, когда за ними закрылась дверь.
— Что странно? — заводила острым носиком Скворцова.
— Странно, что Аглая решила так внезапно уехать.
Она же собиралась заняться архивом.
— Возможно, ей кто-то позвонил, — пожала плечами Софья.
— Но почему она никому ничего не сказала? И даже не попрощалась.
— Ты бы очень обрадовалась, разбуди она тебя в семь утра с намерением попрощаться? — вмешалась я. — — И все-таки в этом есть что-то странное, — не унималась Валентина. — Почему, к примеру, она не вызвала такси?
— Хотела сэкономить, — вновь подала голос Скворцова. — Она жаднющая была, чулки штопала… А вы бы видели ее гардероб… Там кофточки сорок шестого размера, которые она носила двадцать лет назад.
А выкинуть их ей жалко. Она вчера меня ждала полтора часа, лишь бы не тратиться на такси или автобус. Патологическая жадность, — с чувством удовлетворения поставила она диагноз.
— О покойниках плохо не говорят, — напомнила я.
— А я не плохо, я как есть, — парировала Скворцова. — Уверена, ее сбил этот сосед. Мальчишка испугался, рассказал отцу, а тот принял меры. Бедная Аглая, — закончила она и совершенно неожиданно зарыдала. Мы все кинулись ее утешать и сами едва не рыдали.
Тут вернулась Крыся с Игорем, вслед за ними приехала Ольга.
— Мы заезжали к Сусанне, — сообщила Крыся.
Такая забота о старушке удивила, причем не только меня.
— Зачем? — нахмурилась Софья.
— Ну.., хотели навестить. Но нас к ней не пустили. Врач сказал, она по-прежнему мычит, но лучше бы говорила. Представь, каково сейчас Сусанне? — фыркнула Крыся. — Бедняжка не может высказать наболевшее. Сиделка просила ей позвонить, — вздохнула она, прижалась к локтю Игоря и радостно добавила:
— Можете нас поздравить.
Мы поздравили. И Валентина тут же спросила:
— Вы когда уехали из дома?
— В половине девятого, — ответила Крыся. — А что?
— У нас несчастье, — влезла Скворцова. — Аглаю сбила машина. Она сейчас в морге.
— Надо же, — удивилась Крыся. — Как ее угораздило?
— Она пошла на автобусную остановку и по дороге…
— С ума сойти. Но она ведь нам не родственница и свадьбу отменять мы не будем?
— Конечно, нет, — успокоила ее я.
— Вы соседскую машину не видели? — продолжала задавать вопросы Валентина, в которой внезапно проснулся сыщик.
— На что она нам?
— Я не спрашиваю, нужна она вам или нет. Я спрашиваю, вы ее случайно не видели?
— Да идите вы к черту со своими вопросами, — огрызнулась Крыся. — Первый раз в жизни выхожу замуж, а тут какую-то дуру сбила машина, и до меня опять никому нет дела. Просто свинство. Идем, Игорь, — позвала она и с достоинством покинула комнату вместе с женихом.
Алексей остался в столовой. Вообще вел он себя довольно странно. Если учесть, что он друг Крыси, ему следовало бы побольше времени проводить с ней, а не торчать у меня перед глазами.
— Аглае мы ничем не поможем, а соседской машиной пусть занимается милиция. Предлагаю закрыть тему, — сказала Софья. С этим согласились все, но как-то вяло.
Валентина отправилась в кабинет Артемьева, Макс к реке, а я, вспомнив о Хоботове, пошла в сад и отыскала Олега Петровича.
— Вы нашего гостя не видели? — спросила я, подходя ближе.
— Это которого?
— Маленький такой, лысый.
— Нет, не видел.
— Странно. На завтраке его не было, машина его все еще на стоянке. Не случилось ли с ним чего? — вздохнула я. На душе было тягостно, я переживала из-за Аглаи, а тут еще Хоботов неизвестно куда запропастился.
Я вновь вспомнила об их вчерашнем разговоре, и вот какая мысль пришла мне в голову: а что, если Хоботов совершил наезд на Аглаю? Могли что-то не поделить, и он.., потом испугался и сбежал. Мысль, конечно, глупая. Чтобы выехать со стоянки, нужно открыть ворота, сделать это без Семеныча невозможно. А если Хоботов схитрил и сбил Аглаю не на своей машине, а позаимствовал соседскую? Эта мысли даже глупее первой, потому что выходило, что Хоботов — хладнокровный убийца и профессиональный угонщик, что уж вовсе никуда не годится. Но я все-таки поспешила на стоянку и тщательно обследовала хоботовский автомобиль. Вмятин на нем было не счесть, бампер так выгнут, точно по нему стучали кувалдой, но, по-моему, и вчера машина выглядела ничуть не лучше.
