Валерий Ильичёв - Перстень с печаткой
— Ладно, я позвоню в Москву и посоветуюсь с Вячеславом Зайцевым, что сочетается со шляпой-котелком и белым шарфиком. Нам, приезжим из столицы, негоже ударить лицом в грязь.
— Нравится мне, Ильин, твой юмор. Ну а теперь вернемся к нашим баранам. Пусть Бородин наденет золотой перстень с фазаном в начале вечера и пройдется со своей золотозубой толстушкой по всему залу. Кстати, по имеющимся у меня данным, старина преуспел и прошлую ночь тоже провел не один. В общем, не стареют душой ветераны да и телом, как я наблюдаю, тоже. Везет же вам, москвичам: приехали в служебную командировку за государственный счет, а заодно и в море искупались, и любовниц завели. Не служба, а сплошное удовольствие. А ныть любите: как там поется? Наша служба и опасна, и трудна. Опасна, трудна!.. Да вас из милиции палкой не прогонишь.
— Хватит подначивать, Пименов, давай лучше со связью определимся. Пусть твои ребята установят на Бородине и на мне микрофоны, и мы будем обмениваться с тобой информацией.
— Слушай, а ведь это идея! Микрофон можно спрятать под какой-нибудь хризантемой в петлице пиджака.
— Этот цветок из популярных шпионских фильмов может только насторожить, а вот платок в нагрудном кармане можно считать вполне благопристойным и не привлекающим особого внимания аксессуаром.
— Платок, так платок. За час до карнавала к вам в номера подойдут наши специалисты и все наладят. Постарайся комментировать мне все заслуживающее внимания.
Пименов поднялся и протянул Ильину руку:
— Пожелать тебе успехов в предстоящей операции? Конечно, надо бы. Но я лучше скажу так: желаю тебе и Бородину провести грядущую ночь не на больничной койке, а, как и предыдущую, в объятиях женщины.
Ильин серьезно ответил:
— Спасибо за добрые слова, мы постараемся, чтобы все так и случилось.
Оставшись один, Ильин позвонил Бородину:
— Я сейчас спущусь. Нам надо обсудить детали вечернего карнавала.
Уходя, Ильин задержался перед зеркалом. На него смотрел тридцатилетний мужчина с хмурым взглядом.
Если быть объективным, то нет в этом парне ничего особенного. Но все равно будет жалко, если его уже сегодня вечером не будет в живых. Подумав о себе в третьем лице, как о постороннем человеке, Ильин суеверно трижды сплюнул через левое плечо и поспешил к выходу. Им с Бородиным надо было все до мелочей продумать, чтобы уцелеть и исполнить пожелания Пименова.
Ильин занял позицию в углу напротив входа в зал, недалеко от оркестра. Отсюда было удобно наблюдать и за находящимися в зале, и за интересующими его музыкантами. К его удивлению, масок, закрывающих лицо, было совсем немного: их надело человек двадцать. Многие были одеты в довольно оригинальные костюмы, и Ильину порой трудно было угадать, кого тот или иной человек изображает. Ему показалось, что он угадал в переодетых в запорожских казаков готовых к схватке дюжих омоновцев. Они надели широкие шаровары, чтобы скрыть оружие и делать мах ногой в приемах карате.
Определить с уверенностью других участников встречи Ильин сразу не смог. Чаще всего люди, пришедшие на карнавал отдохнуть и повеселиться, размышлял он, стремятся хоть на несколько часов побыть другими, нежели в обычной жизни. Не очень храбрые предпочтут костюмы смельчаков: пиратов, разбойников, мушкетеров. Сильные выберут себе что-нибудь более мирное… Боевики Буга скорее всего предпочтут явиться в образе, внушающем доверие. Я не удивлюсь, если вон те три поросенка они и есть. Их жестикуляция и настороженно-угрожающая манера держаться у стены, ближе к выходу, могут служить подтверждением моей догадки.
Заметив появление Бородина с подругой, Ильин отбросил свои логические умозаключения и начал наблюдать за реакцией окружающих на вызывающе поблескивающий перстень на пальце полусогнутой руки старого сыщика, на которую опиралась, довольно улыбаясь, его дама.
Бородин приблизился к эстраде и пошел вдоль нее. Поравнявшись с гитаристом, подмигнул ему и фальшиво пропел: Две гитары за стеной жалобно заныли… При словах жалобно заныли, сделал страдальческое лицо и, скинув с локтя руку подруги, схватился за щеку, словно у него разболелся зуб.
Это он специально спектакль разыграл, чтобы показать пароль-перстень на пальце руки, которой держится за щеку. Молодец Бородин: роль старого подвыпившего ловеласа у него неплохо получается. И его спутница, напялившая на крашеные волосы какую-то невообразимую диадему, вряд ли может вызвать подозрения.
Ильин внимательно следил за реакцией на перстень пианиста. К его удивлению, тот, скользнув взглядом по загулявшему старику в шляпе-котелке и его живописной подруге, равнодушно отвернулся и стал смотреть в окно.
Неужели мы ошиблись, и он не имеет отношения к расследуемому нами делу?
Но сомнения Ильина рассеялись, когда пианист, выждав небольшую паузу, повернул голову вслед уходящему в глубь зала Бородину. И этот острый настороженный взгляд подсказал Ильину, что они на верном пути.
Пианист легко прошелся пальцами по клавишам, заставляя их отзываться на его едва уловимые прикосновения, и оркестр подхватил чарующую мелодию старинного вальса.
Пожалуй, Сказки Венского леса самая подходящая мелодия для начала карнавала. Сейчас она отзвучит, и Сочнев, покинув эстраду, направится к Бородину.
Но Ильин ошибся. Мелодия следовала за мелодией, заставляя людей в карнавальных костюмах то плавно кружиться, то подчиняться ритму современного танца, то стилю ретро, когда звучало танго. Оркестранты играли без устали. Порой казалось, что мелодия, достигнув вершины, захлебнется, и наступит тишина. Но кончалась эта мелодия, начиналась другая, за ней ещё и еще…
Глядя на танцующих, Ильин подумал: Если происходящее в зале заснять на видеопленку, а потом прокрутить её без звука, зрелище будет ужасающее.
Он уже начал терять надежду, что это вечное движение когда-нибудь прекратится, как очередная мелодия, только начавшись, внезапно оборвалась. Люди остановились и начали приходить в себя, освобождаясь от колдовского очарования затянувшей их, словно в омут, музыки.
Оркестранты расслабленно сидели на стульях. К удивлению Ильина, пианист не покинул своего места. Опустив руки на колени, он смотрел в окно, словно ожидал там увидеть что-то для себя чрезвычайно интересное и важное.
Ильин недоумевал: Возможно, он почувствовал ловушку? А может, осторожничает и хочет убедиться, что Старик здесь действительно один?
В это время скрипачка, надев поверх короткого платья широкую цыганскую юбку и накинув на плечи черную шаль с пунцовыми розами, взяла в руки скрипку и смычок и пошла к микрофону. В зал полилась тихая, умиротворяющая, врачующая сердечную муку музыка. Под неё нельзя было танцевать, под неё можно было думать, чувствовать, мечтать о чем-то далеком и прекрасном. Все в зале с благоговением просветленно внимали её игре.
Но Ильину было не до красот величавого старинного свободолюбивого напева: на пальце руки, держащей смычок, сверкало и переливалось золотое кольцо! То самое, с золотой птичкой! Сыщик мог поклясться, что раньше его не было. Значит, мелькнула догадка, именно она звонила Бородину по просьбе Сочнева! Интересно, какие отношения их связывают, и знает ли она об убийстве Угаровой и Беловой?
Понимая, что ответ на этот вопрос они получат лишь после завершения операции, Ильин, убедившись, что на него никто не смотрит, произнес, наклонившись к носовому платку, торчавшему из нагрудного кармана:
Первый, это Второй! Прилетела самка фазана. Сидит на пальце у скрипачки. Конец связи.
Продолжая играть, женщина спустилась с эстрады и пошла по залу, лавируя между людьми. Ильин не спускал с неё глаз. Она приближалась к Бородину, делавшему вид, что не замечает никого, кроме своей дамы. Но тут Старик, словно невзначай, сделал два шага в сторону, оказавшись прямо на пути скрипачки. Подойдя к Бородину, женщина, чуть задержавшись, сказала ему несколько слов и продолжила свое движение. На мгновение оторвав смычок от скрипки, она описала им в воздухе круг, давая понять пианисту, внимательно следившему за ней, что его поручение выполнено. И тут же опять женщина заводила смычком по струнам…
Ильин не заметил, как за его спиной возник Бородин. Он сообщил:
Через пятнадцать минут, на открытой летней террасе, находящейся на этом же этаже, но в противоположном конце здания. Мне приказали явиться одному, и с деньгами.
Ильин посмотрел вслед удаляющемуся из зала старому сыщику: тому надо было подняться к себе, взять «дипломат» с фальшивыми долларами и спуститься на террасу.
Вновь заиграл оркестр. Но место пианиста теперь пустовало.
Ильин наклонился к микрофону в нагрудном кармане и продублировал сообщение:
Через пятнадцать минут, на террасе второго этажа в правом крыле здания. Пианиста нет.
