Ось ординат - Алейников Дмитрий Александрович

— То-то ты так законспирировался, — проворковала Ленка, ставя тарелки на заранее подложенные салфетки из натуральной пробки. — Подумать только: Славка, с которым я целовалась в школьном спортзале…

— Со мной ты в спортзале не целовалась! — вырвалось у парня.

Но девушка совершенно не обиделась. Или сделала вид, что не обиделась. Или не на что ей было обижаться, потому как и сама прекрасно помнила, с кем и где она целовалась, ела мороженое, каталась на горках и все прочее.

— Как это?! — переспросила она, как будто речь шла о статье в научном журнале. — А хотя… Ну, да это и не важно теперь. Это все детство деревянное. Слушай! Но я когда услышала, в каких водах ты теперь плаваешь…

— В каких? — поинтересовался Слава, тыкая вилкой во что-то мягкое под майонезной «шубой». Он понимал, что поглощает пищу неприлично быстро, но ничего поделать не мог: рука сама забрасывала в рот нежные сочные кусочки, сдобренные какой-то хитрой травкой.

— Не скромничай! Я уже все знаю… Ну, может, не все, но достаточно…

— Для чего достаточно? — опять Слава ляпнул невпопад.

— Давай не будем усложнять. Жизнь и так не праздник. Не целовались в спортзале? Сейчас наверстаем…

Девушка отставила свою тарелку и опустила на журнальный столик свой кружевной задик, эффектно оттенявшийся теперь темным деревом столешницы.

Слава едва не поперхнулся, с трудом проглотил непрожеванный кусок, облизал губы…

Тут зазвонил телефон. Один звонок, второй, пятый…

Не обращая внимания на мелодичные трели, Слава положил вилку, увлеченно разглядывая колышащиеся перед ним мышцы.

Девушка раздраженно сорвала трубку. Скорее всего просто для того, чтобы подразнить «важного» гостя.

— Алло! Кого?! — лицо ее вытянулось. — Здесь…

Она изумленно посмотрела на Славу.

— Тебя…

Слава недоверчиво покосился на трубку.

— Тебя… Какой-то Майкл.

В животе перекатилось что-то тяжелое. Дрожащей рукой парень принял трубку.

— Алло?

— Простите, что помешал, — это был и впрямь голос Майкла, — но мы договаривались встретиться сегодня вечером.

— А я… еще не дома… — только и пролепетал Слава.

— Это я понимаю, — заверил шпион. — Но мы ведь не договаривались встречаться у вас. Я сказал, что сам найду вас.

— Да, верно… И как вы меня нашли?

Шпион засмеялся.

— Вы задаете странные вопросы. Пришел к вам домой, снял трубку и нажал повтор последнего номера. Угадал, как видите.

Слава посмотрел на подругу, которая, заполняя вынужденную паузу в своей программе, со скучающим видом прохаживалась по комнате, «случайно» поворачиваясь то так, то этак. Сейчас эти па не оказывали на ее перетрусившего гостя никакого действия.

— А как?..

— Как я вошел в квартиру? Тоже просто. Вчера утром, пока вы отсыпались, мне надо было чем-то заняться. Я купил пиво, курицу, салаты. А заодно сделал в металлоремонте дубликат ключей.

— Понятно.

— Ну, так как? Вы приняли решение? По поводу нашего предложения?

— Ну в принципе интересно, — Слава подбирал слова, как охотник выбирает болотную кочку для следующего шага. — Хотелось бы обсудить детали.

Голос Майкла звучал непринужденно и даже весело. Ни один посторонний слушатель не нашел бы в их разговоре ничего интересного, а уж тем более подозрительного:

— Детали обсудим. Завтра?

— Да. Давайте завтра. После трех. Да, наверное, лучше даже в четыре. Где? А… да, знаю. Договорились. До завтра. И это… Дверь не забудь закрыть!

Слава положил трубку и в изнеможении упал на спинку кресла.

— Многим ты еще дал мой телефон? — спросила девушка, недовольно накручивая на палец поясок халата.

— Да я никому не давал. А этот… Сам узнал. Он из иностранной разведки.

— Страсти какие. Давай я тогда выключу его совсем, — Лена взялась за розетку телефона.

— Выключи, — согласился Слава, не открывая глаз. — И дверь запри. И будет лучше, если ты поменяешь номер квартиры с соседями.

Девушка выключила телефон и присела на подлокотник кресла. В руке у нее оказалась хрустальная салатница с огромными черешнями. Одну ягодку она взяла в руку.

— Теперь будем наверстывать, — сказала она многообещающе.

— Будем наверстывать, прохрипел, кивнув, Слава. — И еще водки надо. Есть у тебя водка?

Девушка тяжело вздохнула, вышла и, вернувшись с бутылкой водки, брякнула ее на стол перед Славой. Потом без всяких церемоний плюхнулась ему на колени.

Что ни говори, а хороший секс очень отвлекает от хлопот, а Ленка отвлекала восхитительно. Даже когда Слава сам попытался сосредоточиться на своих многочисленных проблемах, они не навалились гуртом, не заполонили сознание, а остались робко переминаться на почтительном отдалении.

«Ну и пусть», — решил про себя парень, потягиваясь на широкой Ленкиной кровати. — Утром стану думать, как жить дальше.

— Ты на вечер-то пойдешь? — спросила лежавшая на его плече девушка.

Блаженная улыбка на лице Славы поблекла. Ленка легко расслабила, но так же легко и напрягла теперь.

— На какой вечер? — спросил парень осторожно.

— На вечер встреч, — пояснила она, рассеянно водя ноготком вокруг его соска.

— Каких встреч? С кем?

Ленка вдруг ущипнула его за сосок, и Слава ойкнул.

— Ну хватит уже! Вечер встреч. Класс наш собирается. Ты, кстати, ни разу не был. Слушай! Одно время про тебя такие байки ходили! Закачаешься! Кто-то рассказывал, что ты гражданство сменил. А еще кто-то врал, что ты в Чечню завербовался. Сначала вроде за наших, а потом тебя Хоттаб перекупил. Во фигня, да?

Слава вздохнул с облегчением. Школьные годы его имиджмейкеры не тронули, так что по этой теме можно было говорить спокойно, не опасаясь подвохов. Можно даже пошутить.

— Почему фигня? — он зацепился за последний вопрос. — Ты что, считаешь, что меня не могут перекупить?

В ответ — снисходительный смех.

— Ты зря смеешься. За мной, между прочим, охотятся многие иностранные спецслужбы. Я агент Дубина. Нет, погодь… Агент Бита? Что за кисель… забыл, какой я агент… Но очень крутой. За мою голову американцы предлагают списать все долги, а японцы обещают отдать все свои острова.

— Где же они сами тогда будут жить?

Слава небрежно взмахнул рукой:

— Им все равно. С моей головой они не пропадут. В крайнем случае, харакири сделают.

— Так на вечер придешь? Посидим, расскажешь про иностранные разведки, харакири покажешь. Юность вспомним.

— Посмотрим. Может, и приду. Если вспомню, какие там годы были чудесные… Кстати, ты не помнишь, я на медаль шел в десятом классе?

Этой шутке Ленка засмеялась:

— Кто? Ты?

Славе показалось вдруг обидным, что всей этой теплотой и лаской он обязан исключительно козням каких-то мутных господ — специалистов по подделке и подмене бумажек. Захотелось вдруг прихвастнуть чем-то реальным, чем-то своим, но чем? Еще несколько лет назад он мог корчить из себя идущего в гору бизнесмена. Не Бог весть что, но многие провинциалочки покупались на его треп и делались на время такими шелковыми, что вспомнить приятно. А теперь? Кто он теперь? Беглец от кредиторов, шпионов и ментуры? Есть, конечно, свой шарм и в положении изгоя, но и тут конфуз, потому как в положение это он попал по недоразумению, по небрежности все тех же «судьбописцев». Черт возьми, ничего не осталось у парня за душой: ни дела, ни денег, ни подвигов. У Славы не осталось славы…

Слава помрачнел и налил себе еще пятьдесят водки.

— Между прочим, не все так однозначно, — произнес он торжественно. — Есть данные, что я-таки шел на медаль, даже участвовал в спартакиаде, олимпиаде… Ладно. Давай за нас… И за наше светлое вчера.

Он чокнулся с Ленкиной рюмкой, так и не осушенной ни разу за этот вечер, и выпил.

Утром Ленка растолкала его без всякой жалости:

— Вставай, медалист! Ты просил тебя поднять любыми средствами!

Она буквально столкнула любовника на пол, а сама при этом осталась лежать, даже не открывая глаз.