Николай Катаев - Стальная штучка
Лишиться денег ей совсем не хотелось.
– Сделать запись меня принудил ваш майор.
И добавила, чтобы уже было все понятно:
– Угрозами принудил. Я уж не говорю о похищении.
– Бывший, – начал заводиться Геннадий Васильевич. – Он у нас давно не работает.
Таким она его видела впервые. Обычно он держал себя в руках. По-видимому, что-то происходило внутри их организации, и ему дали поручение, которое он не мог не выполнить.
– С ним мы еще разберемся.
И, судя по его голосу, беглому майору было чего опасаться. Стало понятно, почему он не ночевал дома.
– А я приехал сюда, чтобы разобраться с вами. Мы ночью добились того, чтобы ваши друзья сняли материал. Временно.
Это было интересно. Каким образом?
– Но они требуют подтверждения, что это – ваша просьба.
Стало понятно, что они обратились к хакерам от ее имени. Спешили ребята. Что-то их здорово подгоняло. А сколько осталось времени до встречи в верхах?
Вероника вспомнила, что майор ей говорил о шантаже и о том, что он на него не поддастся. Значит, хакеры пригрозили, он не выполнил их требование, и они сделали то, что обещали. А каково было их требование? Только свобода для нее и для дочки. Другие не просматривались. И вот теперь они на свободе. Правда, получили ее не так, как рассчитывал Васильченко. Зачем тогда ее показания в Интернете? Действительно не нужны. Там пришлось говорить о технологиях, и не хотелось бы, чтобы потом пришлось давать объяснения по этому поводу в ФБР. Плюс досадно, что деньги пропадут. Ничего не оставалось, как согласиться.
– Компьютер на столе, – указал генерал. – Там есть Скайп.
– Прямо сейчас?
– Конечно, сейчас! Когда же еще?
Он был настроен решительно. Всем своим видом показывал, что просто так не уйдет.
– Мои договоренности с олигархом остаются в силе?
– Без сомнений.
Веронике пришлось шлепать босыми ногами к компу. Пока он устанавливался, подумала, что уж больно экзотически будет выглядеть на экране: уставшая, непричесанная, закутанная в одеяло.
Камеру на том конце не включили, плюс использовали микшированный на компьютере голос. Вероника назвала себя, и ее камера работала. Ей пришлось заявить, что она на свободе и нет больше необходимости в публикации записи. Генерал предусмотрительно стоял сбоку, вне обозрения камеры и внимательно слушал. Она не знала, понимает ли он английский.
– Вы это делаете добровольно или под давлением? – допытывался компьютерный голос.
Подтвердила, что добровольно.
– Где Томми?
Она на мгновенье застыла, потом сообразила, что это – имя, которое Аня использовала для своей обезьянки в Тунтауне. Те, кто с ней играл, не могли знать ее настоящего имени.
– Спит. Она устала. Мы вернулись в гостиницу поздно ночью.
– Разбудите ее! Мы хотим на нее взглянуть.
Вероника скосила глаза вбок. Геннадий Васильевич с плотно сжатыми губами махал рукой в сторону спальни. Оказалось, что он знал английский. Пришлось плестись туда, придерживая одеяло, чтобы оно не сползало.
Аня сначала не хотела подниматься, а потом вдруг встрепенулась и широко открыла глаза. Пришлось ее успокаивать. Она просто испугалась, что за ними опять кто-то пришел. Вероника объяснила, что требуется только показаться перед экраном. Пришлось закутать и ее, и так они показались в комнате.
Вероника подумала, что только бы оттуда не спросили, почему они обе в таком виде. Пришлось бы пускаться в долгие объяснения, а ей хотелось бы этого избежать.
Аня надулась, увидев Геннадия Васильевича.
– Привет, Томми! – сказал с экрана компьютерный голос.
– Привет! – ответила она. – А ты кто?
– Кошмарная Мегги.
– Уау! – сразу же оживилась Аня, узнав одного из партнеров в игре на клонированном сайте.
– Когда вернулась? – допытывался компьютерный голос.
– Вчера ночью.
– А как ты сюда попала?
– Мы убежали.
Во время этого диалога Вероника взглянула на стоящего в стороне генерала. Вид у него был слегка ошарашенный.
– О’кей, – сказали из компьютера. – Мы снимем материал из Сети.
Установилась тишина, которую прервала Аня:
– А ты будешь еще со мной играть? – спросила она у компьютера.
– Конечно. Скоро увидимся.
Появилось извещение, что связь закончилась.
Вздоха облегчения генерала Веронике услышать не пришлось, но его лицо заметно подобрело.
Пока она в спальне занималась Аней, Геннадий Васильевич вызвался заказать для них завтрак. Он категорически отказался уйти, сказав, что у него остались к ней невыясненные вопросы. И отправить его подальше она не могла, так как не хотела портить отношения. Он мог наговорить на нее таким образом, что об этом станет известно олигарху, и тот аннулирует чеки, а Веронике хотелось хотя бы таким способом получить компенсацию за потраченные нервы и время, проведенное взаперти.
Судя по его довольному виду, главный вопрос он решил. Причем с помощью ребенка. На том конце, видимо, заподозрили, что Веронику могли принудить сказать, чтобы ее запись была снята с сайта, поэтому вызвали Аню. Взрослый человек может обмануть так, что никто не заметит. Ребенок – нет.
А что касается генерала, то его явно будет интересовать беглый майор. Поэтому пришлось опять выходить закутанной в одеяло. Хорошо, что хотя бы успела причесаться в ванной.
«Лучше отделаться от него сейчас, чтобы потом быстрее уехать отсюда».
Он сидел и поджидал ее.
– Сейчас принесут хлопья и молоко. У нас есть еще пара минут.
Потом спросил с любопытством:
– А что? Девочка тоже?..
После разговора Ани с одним из хакеров он даже не мог сформулировать, что он о ней подумал.
– Да, – коротко ответила она, хотя не совсем понимала, что именно он имел в виду.
Он помотал головой и после этого начал допрос:
– Все подробности вы расскажете следователю. А сейчас меня интересует вопрос: вы знаете, где он вас держал?
Пришлось ответить, что не имеет представления. Воспринял спокойно. Видимо, другого ответа он и не ожидал.
– Кто был с ним? Сколько?
Опять она ничем не могла ему помочь. Вероника даже не стала называть имя Николая. Тот просто попал в историю по недоразумению. Спасибо, что опомнился и отпустил.
– Вы сделали для него запись. Почему?
– Он меня заставил.
– Каким образом?
– Вы не забыли, что я там находилась с маленьким ребенком? В таком положении женщину легко заставить делать то, что хотят.
– Ну, не такой уж он бандит. Что он мог с вами сделать?
И при этом усмехнулся. Вероника стала понимать, к чему он клонит. Хотел внушить, что она сделала ошибку, за которую придется отвечать.
– А вы никогда не сидели в заточении?
– Я что? Похож на такого?
– А жаль, что не сидели. После нескольких дней в одиночке с ребенком многое сделаешь, чтобы вырваться на свободу.
– Звучит неубедительно. Ну что же, – вздохнул он. – Вы знали, на что шли, делая запись для разыскиваемого преступника. Но что сделано, то сделано. Теперь от вас будет зависеть дальнейшая судьба записи. И в ваших интересах будет исправить ошибку и не допустить ее тиражирования и появления в Интернете. За два часа, пока запись была размещена в Фейсбуке, было всего три просмотра. Но мы не знаем, что это были за люди.
Он все-таки напирал на ее «ошибку», которую требуется исправить.
– Кроме того, не забывайте о вашей договоренности в отношении материального вознаграждения. Вы можете его лишиться.
Он был таким осторожным, что даже избегал называть олигарха по имени.
– И вообще. В ваших интересах забыть эту историю, как будто ее вовсе не было. Все это время вы отдыхали на даче у вашей приятельницы. Возвращаясь домой, потеряли паспорт. Справка из полиции у вас будет. Если что-то появится в Интернете, то это – фальшивка. Кто-то решил воспользоваться вашим именем, чтобы дать пищу врагам улучшения отношений между нашими странами. Заранее подпишите свое заявление, и мы его разместим, когда потребуется.
В это время раздался стук в дверь, и генерал досадливо поморщился.
Любезная женщина поздоровалась и вкатила тележку, накрытую белой салфеткой. Никто не сказал ей в ответ ни слова. Она стала ставить на стол подогретое молоко, миску с хлопьями, тарелки и чайник.
А Вероника в это время думала, как ловко Геннадий Васильевич манипулирует фактами. Он просто забыл упомянуть о том, кто втянул ее в эту историю и с какой целью. Причем помимо ее воли. Но вот когда события пошли не по тому руслу, как предполагалось, тогда и появились улучшения отношений и прочая словесная чепуха. Не об отношениях он думает, а о том, как бы уйти от ответственности. И не только он, но и те, кто его прислал. Майор Васильченко сидел на предприятии по распоряжению сверху, а не по своей инициативе. Это было очевидно.
