Николай Катаев - Стальная штучка
По пути Вероника несколько раз оборачивалась, чтобы найти взглядом охрану, которую ей обещал Геннадий Васильевич, но вокруг них никто не просматривался. А ведь она знала, как они работают. Ее уже охраняли фээсбэшники, когда Вероника ввязалась в историю с потрошителями. К концу она окончательно поняла, что никакой защиты у них нет, и на душе стало совсем погано. Если сейчас повторится история с похищением, то никто даже не узнает о ней. В прошлый раз был третий человек. И закралась мысль о том, что, может быть, их искали только потому, что вместе с ними случайно оказалась мать двоих детей олигарха. А ведь некоторые просто почувствовали бы облегчение, если бы она бесследно исчезла. Кто бы спохватился?
Осталось еще американское консульство. Но от разговора с переводчицей у Вероники осталось неприятное чувство. Оно было необъяснимым. Чувство какой-то фальши. И сейчас она просто задавала себе вопрос: «А было ли это консульство?»
Она крепко взяла за руку дочь.
– Мы едем обратно.
– Мама! Я хочу здесь походить. Давай еще что-нибудь купим!
Она просто устала от пребывания в четырех стенах.
– Тебе надо ужинать. А потом поиграешь в Тунтаун.
Это был единственный способ утащить ее в гостиницу. Но, направляясь к выходу из торгового центра, она думала, а является ли ее гостиница без названия таким надежным убежищем, как ей казалось раньше. Но другого у нее не было. Куда она пойдет без документов?
На улице стало совсем не по себе. В здании было много народу, а снаружи пустынно. Она вспомнила то время, когда за ней охотились потрошители, и тогда она вычитала на одном из сайтов, что нельзя садиться в первую машину, потому что она может оказаться подставной. Поэтому Вероника подошла к группе парней, которые ждали клиентов, и, выбрав наиболее приличную машину, спросила:
– Чья?
Без приключений доехали до гостиницы, в которой, как всегда, никого не было в холле. Аня сразу же засела за компьютер, и оттуда стали раздаваться электронные звуки. А Вероника в это время, глядя на мелькание каких-то изображений на экране телевизора, оценивала ситуацию и обдумывала план на следующий день. Вдруг к креслу подбежала дочка, и глаза у нее были круглыми. Она схватила пульт и сделала громкий звук на телевизоре. Потом, помахав ей рукой, побежала в ванную и включила струю воды. Она уже привыкла к подобным мерам предосторожности во время пребывания на предприятии. У Вероники тревожно защемило на сердце. Аня наклонилась к ее уху и еле слышно прошептала:
– В Тунтауне появилась Кошмарная Мегги. Она мне сказала, что ДвойнойДжо в опасности.
Она сидела рядом с Аней и громко комментировала происходящее на экране, создавая иллюзию соучастия. Но по-настоящему ее интересовал лишь один персонаж в игре.
Вероника не могла понять, почему ее поставили в известность об опасности. В сообществе сидели рациональные люди, значит, была определенная причина, которая заставила их обратиться к ней. Поэтому необходимо выяснить, что произошло с ДвойнымДжо и как это связано с ее нынешней ситуацией. Она чувствовала себя обязанной главе хакерского сообщества. Он ее выручал. И не раз.
Если не считать странного утреннего звонка из консульства, то вокруг нее создали некий вакуум, когда она сидела в комфортабельном заточении без возможности что-либо предпринять. Документов нет, а вскоре закончатся и деньги. И она могла только догадываться о причинах. Информация о том, что с ней произошло, была опасной для некоторых игроков в большую политику. А раз так, то у Вероники появилась четкая уверенность, что их прослушивают, а возможно, и просматривают. Недаром их поселили в тот же номер в гостинице. А так как в этом случае и компьютер находился под контролем при помощи того, что на профессиональном языке называлось sniffing, то придется разговаривать с Кошмарной Мегги, как с ребенком.
Но вначале следовало сделать так, чтобы она поняла ситуацию, в которой находилась Вероника. Она написала текст на бумаге, и Аня послушно настучала одним пальцем на клавиатуре:
– Я выхожу, но через минуту вернусь. Всего доброго!
Вероника понадеялась, что Мегги обратит внимание на прощание. В обмене посланиями между членами клуба оно означало только одно: «Осторожно! За моей спиной стоит полиция».
Ответ пришел незамедлительно:
– Я не прощаюсь. Возвращайся быстрее! Я тебя подожду. Всего доброго!
Таким образом, Мегги дала понять, что она сообразила.
Они с Аней выждали паузу. А на экране обезьянки делали гадости котам, и наоборот. Между участниками шел постоянный диалог. Вероника надеялась, что если кто-то снимает информацию в масштабе реального времени, то он к этому времени уже устал. Исследования показывают, что внимание человека, пассивно наблюдающего за происходящим на экране монитора, начинает рассеиваться после первых 15 минут. Через полчаса оно снижается на 50 процентов. Аня играла уже минут сорок. Плюс обмен шел на английском, неродном языке для того, кто, вероятно, контролировал их.
Решив, что к этому времени наблюдающий уже не сможет выловить ее вопрос в массе обмена репликами между играющими, Вероника написала на бумаге: «Что случилось?» Говорить вслух было нельзя. Аня набрала текст на клавиатуре, и над ее обезьянкой в облачке появилась нужная фраза. Обезьянка Мегги опять оказалась сообразительной. Над ней появился невинный текст, который заканчивался словом «Задержан», которое никак не вязалось со смыслом сказанного.
Наступила очередь Вероники. Аня интенсивно общалась со своей командой, а потом задала вопрос «Кем?» Между тем обезьянки энергично действовали против котов, и Вероника громко комментировала происходящие события, чтобы было понятно, почему она находилась у компьютера. Это могло заинтересовать наблюдавших.
Вдруг в облачке над обезьянкой Мегги появилась одна буква «F», а затем исчезла и пошли обычные для детского диалога фразы.
Вероника внутренне напряглась. Неужели ФБР? Чем же она могла помочь?
Потом опять некстати появилась «S» и исчезла. Она поставила в уме буквы рядом, и сумасшедшая догадка пришла ей на ум. Она уже знала, какой будет третья буква, и не ошиблась.
Вероника откинулась на стуле, чтобы осмыслить полученную информацию. Как может ФСБ задержать ДвойногоДжо, который находился… А ведь она даже не знала, где он находился. Задержать в другой стране им вряд ли удастся. Это могло означать только одно: его задержали здесь. И раз так, то скорее всего он – русский. Она поразилась своему открытию. Они общались в киберсфере многие годы, и ей просто не приходила в голову подобная мысль. Но если ее предположения верны, то что она может сделать?
Обезьянка Ани задала невинный вопрос: «Чем могу помочь?» Ответ пришел через пару минут: «Договаривайся!»
Можно было не спрашивать с кем и о чем. Вспомнился последний разговор с Геннадием Васильевичем и их обмен угрозами. А не воспринял ли он всерьез ее неосторожную фразу о газете «Нью-Йорк таймс»?
«Если так, то пустим в ход это издание».
Над головой обезьянки Ани появилась фраза: «Давай продолжим игру в NYT!» И через несколько секунд: «На мой адрес».
Обезьянки Мегги ответила: «Забито!»
Теперь можно было отключаться. Ане уже пора спать. Ее обезьянка еще раз попрощалась с Кошмарной Мегги, чтобы у той не оставалось никаких сомнений.
Телефон замурлыкал уже в восемь. Аня еще спала.
«Интересно, кто из них хочет договориться первым?»
Вчера вечером на ее почтовый ящик поступила запись обращения издателя «Нью-Йорк таймс», которую приготовили специально для Антона Ильича и которой сейчас приходилось воспользоваться повторно для игры с его бывшими начальниками. А так как через машину, установленную в ее гостиничном компьютере, его начальники знали, как зайти в ее электронный ящик, то у Вероники не было сомнений, что после нее туда тоже кто-то заглянул. Она понадеялась, что из-за отсутствия времени они не станут внимательно анализировать запись и не найдут там нестыковки. До встречи президентов оставалась всего пара дней.
Кроме того, Вероника набрала номер Юльки и оставила на автоответчике запись о том, чтобы она передала «ему», что за его спиной опять началась возня и как бы его не подставили. Подруга перезвонила через пару минут, чтобы начать возмущаться:
– Ты понимаешь, какой он занятой человек? Ты представляешь, какие он решает вопросы? У него нет времени заниматься мелочами. Что ты он него хочешь?
Веронике было совершенно безразлично, какие он решает вопросы, но и посвящать Юльку в свои дела она тоже не собиралась.
– Это слишком долго объяснять. Передай, что ситуация выходит из-под контроля в результате неразумных действий некоторых деятелей и может перерасти в международный скандал. Я перешлю на твой ящик один материал. Покажи ему, и он все поймет! Я думаю, что он не захочет, чтобы и его втянули.
