Татьяна Полякова - Отпетые плутовки
— Я так перепугалась…
— Ерунда, — заверил Сашка, поцеловал меня в нос, хмыкнул, а вслед за этим тяжко вздохнул. Черти в его зрачках замерли в позе роденовского мыслителя и думали думу.
— Домой поедем? — засуетилась я.
— Поедем, — кивнул Сашка, как видно, не измыслив ничего стоящего.
Дома он прошелся по квартире, лег и стал очень походить на умирающего: мало говорил, был грустен и вроде бы тихо угасал. Хоть я и знала, что верить Сашке ни при каких обстоятельствах нельзя, но испугалась.
— Сашенька, — позвала я тихонько, сев рядом. — Как ты себя чувствуешь?
— Хреново, — честно ответил он. — Насиделся в этой чертовой бочке, хорошо, если воспалением легких отделаюсь.
Я пощупала его лоб. Лоб как лоб, но в целом Сашка продолжал выглядеть смертельно больным, и это меня смущало.
— Может, “Скорую” вызвать? — предложила я, потихоньку впадая в отчаяние.
— Не надо. Выкарабкаюсь… Самое скверное, что времени у меня почти нет.
— На что? — не поняла я.
— На то, чтобы найти деньги.
— Ты хочешь найти деньги, которые у тебя сегодня отобрали? — удивилась я.
— Нет. Это вряд ли. Ребятишки деньжата получили и скорее всего смоются из города или залягут на дно. Конечно, отыскать их можно, но с дружками я поссорился, а один в поле не воин.
— Так какие деньги ты имеешь в виду? — не унималась я. Сашка застыдился.
— В карты я продулся. Десять тысяч баксов. Через несколько дней человек, которому я должен деньги, приедет сюда…
— Подумаешь, — пожала я плечами. — Найду я тебе деньги… Займу у папы. Если ты, конечно, пообещаешь, что прекратишь в карты проигрывать, то есть играть. В конце концов, ты меня спас, и папа…
— Вот только папы твоего не надо… Как-то это несолидно просить твоего папу оплатить мой карточный долг. Вряд ли отцу такое понравится… Мне бы точно не понравилось… Ладно, Машка, не расстраивайся, — заявил он, обнял меня и прижал к груди. Надо сказать, прижимал он с большим усердием. — Что-нибудь придумаю.
— Не надо ничего придумывать, я возьму у отца деньги, скажу… все равно что. Это не та сумма, из-за которой папа будет задавать вопросы.
— Да? — не поверил Сашка и на всякий случай прижал меня еще крепче. — Неплохо идут дела у твоего папули…
Так как на смертельно больного он теперь походил гораздо меньше, я устроилась рядом с ним поудобнее и вскоре достигла желаемого: Сашка прямо-таки на глазах пошел на поправку. По крайней мере, маячившая на горизонте пневмония на его способностях никак не отразилась, и мы провели остаток дня в любви и согласии, дважды выбираясь из постели на кухню: что-нибудь перехватить. Сидя напротив возлюбленного и пребывая в блаженно-заторможенном состоянии, я спросила:
— Сашка, а ты правда кто?
— Ну… — почесал он за ухом. — Хороший человек, наверное.
— Хороший — это ты загнул, — хмыкнула я.
— Если и загнул, то самую малость. А пережить мне довелось всякого. Вот ты, к примеру, не веришь, что я милиционер?
— Конечно, не верю. С ума я сошла, что ли?
— А вот и зря. Я был ментом десять лет.
— Сколько?
— Десять, — глазом не моргнув, сказал Сашка. — И в шестом отделе работал. Потом меня, правда, выгнали. Заехал одному подлюге по морде, а время для сей акции выбрал неудачное.
— А в тюрьму ты как попал? — скривилась я.
— В тюрьму я не попадал, а отправился совершенно добровольно. Выполнял задание. Нужно было подобраться к одному человеку, но это я тебе потом расскажу. А вот про деньги, которые увел год назад… Это ж не для себя, вот те крест. Задание такое было. А у меня к нему душа не лежала с той самой минуты, как я тебя увидел. Потому что, пока мы до деревни ехали, я в тебя уже влюбился. Каково мне было, Машка? Просто наступал на горло собственной песне…
— Совсем ты, Багров, заврался, — разозлилась я и стала убирать со стола посуду. Он схватил меня за руку, подтянул к себе и заявил совершенно серьезно:
— Просто ты не помнишь, как тогда все было. Я ж по ночам не спал, все на тебя смотрел и думал, какой я сукин сын и все такое…
Тут я совсем некстати вспомнила, что один такой случай действительно имел место: Сашка не спал, курил на балконе и явно был несчастен. Я нахмурилась, а он усадил меня на колени и с чувством поцеловал.
Через двадцать минут я готова была поверить, что Сашка выполняет сверхсекретную миссию и прибыл на землю на межгалактическом корабле с созвездия альфа Центавра.
— Ты все врешь, — на всякий случай пролепетала я. Сашка уже волок меня в комнату, тряс головой, таращил глаза и клятвенно заявил:
— Про ФСБ не вру.
— Про какое ФСБ? — совершенно ошалела я.
— Тогда этим делом ФСБ занималась, — сообщил Сашка, укладывая меня и сам укладываясь рядом. — Я имею в виду твоего отца.
— Отца? — Я закашлялась, точно подавилась, Сашка легонько похлопал меня по спине и сказал:
— Конечно. Его хотели завербовать. Но потом что-то в верхах не заладилось. Мне сказали, бери деньги и мотай отсюда. Против приказа не попрешь, я и умотал.
— Постой. — Я села в постели, косясь на Сашку. Черти напрочь отсутствовали. Глаз честнее я сроду не видывала.
— Я лучше полежу, — сказал он.
— Что? — не поняла я. — А… Лежи, конечно. Ты хочешь сказать, что в тот раз меня похитил по приказу ФСБ?
— Само собой. Ты думаешь, я в том лесу случайно появился и машина у тебя случайно сломалась? Ох, Машка, до чего ты наивная, за что и люблю… Они, начальство то есть, хотели, шантажируя твоего отца, принудить его к сотрудничеству. Там, — Сашка ткнул пальцем в потолок, — отлично знали, что он любит тебя больше жизни. Что совершенно естественно. Я тебя, к примеру, тоже больше жизни люблю, что и доказал сегодня, сидя в бочке.
— Спасибо, — машинально кивнула я.
— Да ерунда, мне это даже в радость. Ну вот, затеяли они это подлое дело, а я, как тебя увидел, сразу понял: не видать мне очередной звездочки. Уж как не хотелось в тебя влюбляться, но против судьбы не попрешь. А там эти козлы вдруг все переиграли, велели брать деньги и когти рвать. — Сашка тяжело вздохнул. — И на те денежки славненько погуляли… Я имею в виду, мудаки эти, потому что в детский приют они их точно не понесли… — Обиженно махнув рукой, Багров заявил:
— Сволочи продажные… — Обнял меня и закончил свой рассказ:
— В общем, отцы начальники разделили бабки, а меня, значит, в Чечню, чтоб глаза не мозолил. — В этом месте Сашка закручинился, повесил нос и тихо, но с большим чувством продекламировал:
— Я о тебе все думал. И днем и ночью. Особенно, когда в госпитале лежал…
Потом смахнул слезу, которой не было, обнял меня и от болтовни с ходу перешел к делу. Так как делом Сашка занимался лучше, чем врал, я резко поглупела и даже всплакнула, на минуту представив, что раненый Сашка валялся в госпитале, а я в это время раскатывала по всяким там Египтам и от души веселилась. Я попросила у него прощения за это, и Сашка великодушно простил. Мы обнялись и вроде бы уснули.
Через полчаса Багров приоткрыл один глаз и Покосился на меня, потом я приоткрыла другой и покосилась на него. Стало ясно: мы любим друг друга.
Утром я возилась в кухне и размышляла. Кое-что из рассказанного вчера Сашкой мне не нравилось. Багров вошел, радостно улыбнулся, гаркнул: “С добрым утром, Машка!” — и полез целоваться. А я спросила:
— Саша, а зачем мой отец понадобился ФСБ?
— Я тебе говорил, в каких чинах хожу? — скривился он.
— Вроде бы.
— Как видишь, чин у меня совсем дохлый, поэтому “зачем” мне неведомо. Мое дело выполнять приказ.
— Но мнение какое-нибудь у тебя на данный предмет есть?
— Мнение есть. В ФСБ кому-то что-то интересно, а твой отец… я ведь не в обиду, а для общего развития… твой отец в некоторых вопросах большой дока. Далее, может, ФСБ деньжата понадобились…
— В каком смысле? — выпучила я глаза.
— В самом банальном, — вздохнул Сашка. — Везде же люди… И в прошлый раз денежками не побрезговали. А ведь человек как устроен: прикормится, во вкус войдет.
— Я тебе не верю, — сказала я.
— Не верь. — Сашка вздохнул и запечалился. — Ты, Машка, газеты читай. Глянь, что творится вокруг. В наше-то время товарищу, с которым двадцать лет плечо к плечу… нет, бок о бок проработал, и то доверять нельзя. Всё сотню раз на корню перекуплено…
— А как же ты? — нахмурилась я.
— Я? — Сашка шмыгнул носом. — А у меня не все дома, оттого вместо звездочек на погонах дырка в боку.
Дырка, точнее шрам, действительно была, и я загрустила, вглядываясь в Сашкину физиономию. Один малюсенький чертенок выставил лукавую мордаху, подмигнул и исчез. Тут я вспомнила, что недавно смотрела по телевизору фильм. Там тоже сотрудники ФСБ занимались очень неблаговидным делом: торговали наркотиками и даже убили двух своих честных товарищей. Я еще раз посмотрела на Сашку, он, заприметив мою печаль, тяжко вздохнул и сказал:
— Времена нынче такие…
