Татьяна Полякова - Отпетые плутовки
Вечер плавно перешел в ночь, а диван мы так и не покинули. Последующие два дня прошли в любви и согласии. После бурной ночи, в половине четвертого утра, я тихо поднялась, выскользнув из рук крепко спящего Сашки, прошла в ванную, надела футболку, а также умылась и причесалась. После этого вернулась в постель и возложила Сашкины руки на свои плечи.
В четыре входная дверь тихо открылась, затем закрылась, из прихожей донесся звук шагов, и в комнату ввалились трое верзил в масках. В руках они держали пистолеты.
Я вытаращила глаза и слабо взвизгнула.
— Заткнись! — крикнул один из троицы, я заткнулась, а Сашка проснулся.
— Здорово, Саня, — весело поприветствовал его слева стоящий тип, ткнув пистолетом в затылок.
— Здорово, мужики, — обалдел Сашка. — Откуда вас черт принес?
— Думал, спрячешься у своей бабы, так мы тебя не найдем?
— А на что я вам сдался? — удивился Багров и сел в постели, поочередно пялясь на каждого из троицы.
— А то не знаешь? — хмыкнул крайний слева, он, как видно, был за главного.
— Вот те крест, не знаю, — истово перекрестился Сашка, посмотрел на меня и добавил:
— Парни, если вы местные, должны знать, в чью квартиру ненароком вломились. На девчонку вам даже глаза пялить не советую, а уж пальцем тронуть врагу не пожелаю.
— Девчонка нам без надобности, — проворчал главный. — Гони бабки, и расходимся по-доброму.
— Какие бабки? — испугался Сашка.
— Он еще дурачка из себя строит, — разозлился тип у двери и гаркнул:
— Подъем, ребятки!
Нас рывком подняли с постели, Сашка, матерясь, пытался влезть в штаны, я натянула шорты, испуганно поглядывая на типов в масках, жалобно пролепетала:
— Сашка, — и ухватилась за него.
— Не боись, — сказал он. — Дяди совсем не злые. Они просто путаники.
— Ага, — обрадовался главный, ткнул Сашке в спину пистолетом и сказал:
— Топай. А ты держи девчонку, — кивнул он дружку. — Если этот умник попробует дернуться, можешь смело ее укокошить.
— Про девчонку я вам уже сказал, — разозлился Сашка. — Если вы не совсем придурки, пальцем ее не тронете…
— Не тронем, если вести себя будешь прилично. И не заставляй нас нервничать.
Сашка шел впереди, рядом с ним двое в масках, а на приличном расстоянии я со своим конвоиром. Дуло пистолета упиралось в бок, вызывая некоторое раздражение. Таким образом мы вышли из дома и загрузились в стоящий у подъезда джип “Шевроле” зеленого цвета. Парни стянули маски, и очам моим предстали три злодейского вида физиономии.
— Мужики, — нахмурился Сашка, — а вы меня ни с кем не спутали? Я вас первый раз в жизни вижу.
— Ничего, — ответил шатен со свежим шрамом на подбородке. — Сейчас познакомимся.
— Девчонку вы зря прихватили, — не унимался Сашка. — Вы спросите у нее, как зовут отца…
— Да не волнуйся ты так, — хмыкнул шатен. — Мы знаем, как его зовут, и не очень боимся. Не страшно чегой-то.
Разместились мы в машине таким образом, что я оказалась зажатой между двумя парнями, а Сашке сковали руки браслетами и поставили на колени в очень замысловатой позе.
Наши шансы удрать равнялись нулю, даже Сашкин оптимизм начал трещать по швам, он поскучнел, а очень грустный черт в его зрачке почесался досадливо и стал разглядывать свой хвост, точно хотел сказать: “Да, брат Сашка, дело наше дрянь”.
"Шевроле” летел по пустынным улицам на бешеной скорости, пейзаж мелькал за окном, а я боялась шевельнуться, открыть рот или сотворить какую иную глупость.
Куда держат путь наши похитители, определить было трудно, одно я знала наверняка: из города мы не выехали. Тут “Шевроле” притормозил, а потом и вовсе остановился: Шатен вышел, распахнул дверь и радостно возвестил:
— Приехали.
Меня легонько подтолкнули в спину, и я торопливо покинула машину. Сашке отвесили пинка, и он очутился на асфальте еще торопливее.
У меня появилась возможность осмотреться, и я ею воспользовалась. Привезли нас на какой-то завод. То есть данный объект не так давно был заводом, теперь же корпуса зияли разбитыми стеклами, все двери покорежены. Осколки кирпича и мусор довершали картину всеобщего разорения. Стало ясно, что рассчитывать в таком месте на спасение — дело зряшное. Сомнительно, что появится хоть одна живая душа, не считая бродячих собак, да и им здесь особо делать нечего: пропитанием не пахнет, а битые стекла их вряд ли заинтересуют.
Сашка огляделся и загрустил так же, как я. Между тем один из парней сел в сторонке на бетонный куб, поставленный здесь для неизвестной надобности, и присматривал за нами, держа в руках пистолет, хотя, может, это был и не пистолет вовсе, а, к примеру, револьвер, я в этом не очень разбираюсь, да и какой мне прок от названия, если я точно знаю, что эта штука стреляет, и когда в тебя ею тычут, лучше стоять смирно и не раздражать человека по пустякам.
Двое других парней развили к этому моменту бурную деятельность. Кое-какие приготовления мне очень не понравились. Метрах в десяти от нас лежала здоровенная такая катушка с намотанным на ней кабелем. Катушку сдвинули в сторону, и под ней обнаружилась железная труба, шириной примерно с деревенский колодец. Даже с моего места было видно, что труба почти доверху заполнена водой, до соприкосновения с катушкой оставалось не более полуметра пустого пространства.
— Ну что, Багров, — весело спросил шатен, — надумал?
— В каком смысле? — удивился Сашка, заметно печалясь.
— В смысле наших денег.
— Какие деньги, мужики? — заволновался он. — Провалиться мне на этом месте, если за душой есть хоть копейка. Да и откуда ей взяться?
— Да ну? — обрадовался шатен. Расскажи нам про свою бедность. Может, ты на завод устроился гайки крутить за пару сотен?
— Нет, — помотал головой Сашка. — Я в вашем городе проездом. К тому же с пустыми карманами. В дороге поиздержался. Вот хоть убейте…
— И убьем, не печалься. А бедность нам твоя известна… Не ты ли ее папашу в прошлом году обул? Сведения из достоверных источников. Где деньги, придурок?
— Вон оно что! — обрадовался Сашка. — Нашел, что вспомнить. Сам говоришь: в прошлом году. Это триста шестьдесят пять дней. Да и много ли там было? Туда-сюда, девочки, картишки… Мамой кклянусь — ни гроша за душой. — Сашка повернулся ко мне, зыркнул глазами и прошипел:
— Твоя работа?
— С ума ты сошел, что ли? — вытаращила я глаза.
— Ладно, Багров, кончай базарить, — очень натурально вздохнул шатен. — Лезь в колодец.
Сашка поморщился и сделал попытку воспротивиться чужим намерениям, за что мгновенно получил по затылку и коленям, устроился на асфальте и застонал.
Шатен весьма невежливо ткнул его ногой в живот и поинтересовался:
— Может, тебе для начала руки-ноги переломать?
— Не надо, — заверил Сашка.
— Тогда лезь, — кивнул тот. И Сашка полез в колодец. Со скованными за спиной руками это практически цирковой номер. Сашка нахлебался воды, отплевывался, дышал с трудом, но, упираясь руками и ногами в стены трубы, смог держать голову на поверхности. Шатен взирал на это с любопытством. — Значит, так, Багров. Умника из себя строить завязывай. Деньги ее папаши — его проблемы, хотя мне бы они очень пригодились в качестве компенсации за моральный ущерб, причиненный тобой, потому как ты, видно, не в курсе, а дела такие: твой дружок Исмаилов, чтоб его черти слопали, очень мне задолжал и помер не ко времени. Улавливаешь? Верни деньги, гад, иначе загнешься в этой трубе.
— Спятили, — вытаращил глаза Сашка. — Ни о каких деньгах я знать не знаю. Приехал на похороны друга. Между прочим, хоронил на свои кровные…
Договорить ему не дали: шатен с дружком сдвинули катушку на прежнее место, напутствовав Сашку:
— Одумаешься, позови..
Мужики приготовились ждать, устроившись кто как смог. Шатен, к примеру, сел в машину, выставив ноги наружу и кивнул мне, мол, садись рядом, будь как дома, но я предпочла остаться на месте, замерев соляным столбом и, не отрываясь, глядела на катушку, под которой была труба, а в трубе Сашка. К этому времени он заскучал и, как видно, для поднятия духа запел “Раскинулось море широко”. Пел не очень правильно, но с чувством.
Парни рядом курили и усмехались. Переслушав весь Сашкин репертуар по морской тематике, они выждали еще немного и подошли к трубе.
— Багров, — позвал шатен, — как тебе там?
— Нормально, — отозвался Сашка и исполнил что-то лирическое, о любви. Хватило его на час. Парни за это время тоже заскучали, как видно, их музыкальные вкусы не соответствовали Сашкиным, и вновь отодвинули катушку.
Хоть Багров и храбрился, но выглядел скверно. Силы его были явно на исходе, он замерз, посинел и заметно дрожал.
— Ну что ты дурака валяешь? — укоризненно спросил шатен. — Ведь сдохнешь в этой трубе. Пошто тебе тогда и деньги?
— Если сдохну, ты тоже не увидишь денег, — свредничал Сашка.
