Татьяна Полякова - Бочка но-шпы и ложка яда
— Скорее ягоды. Ну ты помнишь: сорок пять — баба ягодка опять…
— У меня сейчас голова треснет, — предупредила я.
— Самое время погулять в саду. Павел бродит там в одиночестве. Твоя подруга перебрала лишнего и спит, как лошадь, кстати, соблюдая приличия, их поселили отдельно. Павел ляжет в гостевой, в левом крыле.
— Оно мне надо? — не выдержала я.
— Я тебя умоляю. Выйди в сад, послушай, как шумят деревья, прогулки под луной очень способствуют зарождению чувств. Должны же мы знать, что у этого типа на уме. И что там с но-шпой? — в обычной своей манере перескакивать с одного на другое спросила Софья.
— Номер телефона.
— Еще раз.
— На банке с но-шпой, которую нашла Наталья вместо запонки, записан номер телефона.
— Чей?
— Откуда я знаю?
— Не нервничай, тебе вредно.
Только чтобы избавиться от нее, я ринулась в сад. Солнце садилось, но в саду было еще довольно светло. Неплохо бы прихватить книгу. Впрочем, читать ее пришлось бы с фонариком. Возле кустов сирени стояла скамья, а чуть дальше висел гамак, туда я и направилась. Бегать по саду в поисках Павла я не собиралась, если судьбе угодно, он сам меня найдет.
Судьбе было угодно. Только я устроилась в гамаке, как почувствовала, что за деревьями кто-то есть.
Кто-то пристально смотрел на меня, должно быть полагая, что я об этом не догадываюсь. Я закинула руку за голову, придав себе вид мечтательной девушки и очень надеясь, что в сгущающихся сумерках он все как следует разглядит. Прошло минут десять, он продолжал стоять, ничем не выдав своего присутствия. "А если это не Павел? — вдруг подумала я. — Или Павел, но с совершенно другими намерениями.
Подойдет и треснет по башке чем-нибудь тяжелым".
Мне вдруг стало не по себе и от надвигающейся темноты, и от тишины, которую нарушала лишь трель соловья, облюбовавшего себе место в кустах. Третий год он радовал нас своими песнями, но теперь и соловей был не в радость, захотелось на свет, ближе к людям.
— Вы долго собираетесь там стоять? — не выдержала я. От дерева отделилась тень, и очам моим предстал Павел. К моему глубокому облегчению, выглядел он не более зловеще, чем обычно. Привалился спиной к шершавому стволу и улыбнулся то ли смущенно, то ли нахально, в том смысле, что вроде бы смущенно, но у него все равно получалось нахально.
Я молчала, покачиваясь в гамаке, и он молчал.
Это должно было создать определенную неловкость, однако я ее, как ни странно, не чувствовала, и он, по-видимому, тоже.
— Устали? — все-таки спросил он. — Сегодня у вас трудный день.
— Я люблю, когда в доме гости. А вам, кажется, скучно.
— Напротив.
— Вы предпочитаете одинокие прогулки, — настаивала я.
— Просто недостаточно хорошо знаком с вашими гостями, у них свои разговоры, а я…
— С Ириной вы тоже недостаточно хорошо знакомы? — улыбнулась я.
— Вы давно не виделись, и вполне естественно, что, вам захочется побыть вдвоем…
— Да-да, разумеется, — перебила я. — Вы на редкость деликатны. Хотя Софья считает, что в одном кармане у вас пистолет, а в другом отмычки.
Он мог бы оскорбиться, услышав такое, что, впрочем, тоже неплохо, сгоряча людям свойственно говорить лишнее.
— Это из-за моего лица, — засмеялся он, машинально коснувшись рукой шрама на щеке.
— Шрамы украшают мужчину, — заметила я. — Вы не с этой целью их приобрели? Выглядят они довольно театрально — Вы меня дразните? — спросил он, склонив голову набок, чувства на его физиономии не прочитывались.
— Конечно, — удовлетворенно кивнула я. — Вы смогли меня заинтриговать.
— Неужели?
— С какой стати мне, в противном случае, бродить по саду в надежде застать вас в одиночестве?
Он засмеялся и очень мягко спросил — Хотите, чтобы я поверил, будто вы искали встречи со мной?
— Разумеется, искала. Вам никто не говорил, что вы очень интересный мужчина?
— Не думаю, что вы испытываете недостаток в интересных мужчинах, — опять засмеялся он.
— И тут вы не правы. По-настоящему интересных совсем немного, а я неплохо разбираюсь в людях и способна отличить подделку. Вы, Павел Андреевич, экземпляр не серийного производства, а кропотливой ручной работы.
— Надо полагать, это комплимент? — усмехнулся он. Комплименты на него особо не действовали, он просто хотел быть вежливым.
— Кто вы? — спросила я с улыбкой.
— Уверен, ваша подруга…
— Да бросьте вы Ирина знать о вас ничего не знает. Я спрашивала. Вы даже не любовники. — Я широко улыбнулась, наблюдая за ним. Последнее утверждение было высосано из пальца, но я оказалась права.
— Мы познакомились совсем недавно, — пожал он плечами.
— И познакомились при весьма романтичных обстоятельствах, — добавила я.
— У вас странное представление о романтике, — парировал он. — Я просто подвозил ее с рынка.
— Боюсь, вы морочите голову моей подруге. Так кто вы? Сыщик?
— Что за странная фантазия, — засмеялся он, подошел, наклонился к моей руке и поцеловал ее.
Пахло от него волшебно. С сыщиком я ткнула пальцем в небо, если и сыщик, то скорее киношный, эдакий Джеймс Бонд. — Что сыщику могло понадобиться в вашем доме? — Вопрос звучал вроде бы шутливо, но со значением.
— Уверена, вы в курсе, что кое-кто считает, будто я отравила мужа. Год прошел, а они все никак не успокоятся.
— А вы в самом деле его отравили? — невинно поинтересовался он.
— С ума я сошла, что ли? Поживи он еще несколько лет, заработал бы не один миллион. А теперь четыре рукописи и в перспективе новое замужество. А в наше время так нелегко найти подходящую кандидатуру.
— Вы справитесь.
— Конечно, справлюсь. Но это очень хлопотно, а я ленива. Так что убивать мужа было ни к чему.
— А вдруг была причина? Такая, о которой знаете только вы?
— Теперь вы дразните меня? Ну, уж если вы так проницательны, назовите хоть одну возможную.
— Он мог ненароком узнать вашу страшную тайну. Вы трижды были замужем за известными людьми, и после каждого брака ваше состояние увеличивалось.
— Артемьев узнал, что я Синяя Борода, и тут же скончался? Что ж, я смогла убедиться, что до вас дошли все эти сплетни. Особо одаренные фантазией прозвали меня «черной вдовой». Есть такой паук, то есть паучиха, которая убивает самца после спаривания. Миленькое сравнение, правда?
— Я бы сказал, довольно меткое.
— О-о, — протянула я, — а вы опасный человек.
Только не особо увлекайтесь сплетнями, будете разочарованы. Кстати, Артемьев, узнай он в самом деле что-то порочащее мои имя и достоинство, поспешил бы поскорее забыть об этом. Он был весьма практичным человеком.
— Звучит довольно странно. Как будто речь идет не о вашем муже, а о деловом партнере.
— Так оно и было. Артемьев был помешан на своем творчестве, своей славе, для него все это было смыслом жизни, о чем я прекрасно знала. Женщины подобного не прощают, потому что терпеть не могут с кем-то делить своего мужчину, даже если соперницу зовут литература.
— А вы сами любили его?
— Нет, — честно ответила я. Иногда лучше шокировать, чем откровенно врать. — Я испытывала к нему симпатию.
— И к двум предыдущим мужьям тоже?
— Какой вы догадливый. Но убивать их мне было ни к чему Они сами с большим удовольствием загоняли себя в гроб пьянством.
— А вам не приходило в голову, что причина этому ваша нелюбовь?
— Вы не поверите, но никто из них, предлагая мне руку и сердце, не поинтересовался, люблю ли я его, — развела я руками.
— Тогда другой вопрос: вы когда-нибудь кого-нибудь любили?
— Хотите, чтобы я вам исповедовалась? Извольте. Любила. Очень давно. Когда была молодой и глупой. И не умела ценить того, что дает жизнь. Мне казалось, что жизнь бесконечна и любви там будет пруд пруди. А жизнь сыграла скверную шутку: оказалось, что та любовь была единственной.
— И кто же он, этот счастливчик?
— Сомневаюсь, что моя любовь его сделала таковым. Скорее уж принесла неприятности. Надеюсь, он с ними справился и теперь живет в окружении своих детей. Я этого лишена, как видите. Слава богу, есть Макс, будет кому деньги оставить.
— Выйдите замуж в четвертый раз и родите ребенка.
— Мне тридцать четыре, — заявила я, ожидая, как начнет вытягиваться его физиономия. Не тут-то было. Он пожал плечами.
— Вы говорите это с такой гордостью, точно вам семьдесят. Могу предложить свои услуги. Хотите?
— Да вы нахал, — не нашлась что ответить я на это предложение.
— Значит, не хотите, — констатировал он.
— Я хочу, чтобы вы наконец сказали, какого черта вам нужно в моем доме, — все-таки разозлилась я.
— Ответ вас разочарует, — рассмеялся он. — Кстати, с Ириной мы действительно познакомились случайно. Она милая женщина и понравилась мне.
— А вашей жене?
— Я не женат.
— Слава богу, у моей подруги есть шанс.
— Вряд ли, — опять улыбнулся он. — Я испытываю к ней исключительно дружеские чувства. Узнав, что она ваша старая подруга… Видите ли, я являюсь поклонником творчества вашего мужа.
