Татьяна Полякова - Ставка на слабость
— Побойтесь бога, мадам. Я ем свинину, водку пью, приветствую эмансипацию, какой же я после этого мусульманин?
— Ни то ни се хуже всего, — со вздохом заметила Люська. Заказ она сделала и на несколько минут утихла. Денис сидел хмурый, здравомыслие брата его явно взволновало. Люська грозно оглядела зал.
— И мужиков-то путных нет. А ведь потянет, как водки выпью. Ох, горе горькое. Брат твой подлец, — без перехода заметила она Денису.
— Заткнись, — огрызнулся он.
— Да бог с ним. Равиль услужит. Услужишь ли? Человек ты восточный, темпераментом бог, поди, не обидел. Чего рожу-то кривишь? Не бойся, не трону. Я вашего брата на дух не выношу.
— Чем же мы вас так прогневили?
— Как чем? — удивилась Люська. — А кто наш город штурмом брал? Жуткий погром учинили, я слышала. Хороший был город, мне нравился. Опять же два века в кабале держали, что-то это значит?
— Мадам, они были не правы, — серьезно сказал Равиль.
— Издеваешься? А моя генетическая память? Что с ней делать прикажешь?
Равиль сунул в рот бутерброд с икрой и заметил, глядя на Люську смеющимися глазами:
— Генетическая память вещь серьезная. Возможно, именно ваша уважаемая прабабка открыла объятия моему прадеду, что и задержало его в этом городишке ровно на восемь веков.
— Оставь покойницу, — грозно сказала Люська. — Женщины нашего рода всегда отличались хорошим вкусом.
— Образчик вашего хорошего вкуса я недавно видел, воняло от него, не приведи господи, — сказал Равиль, запихивая в рот второй бутерброд.
— И здесь нехристь. У нас о покойнике плохо не говорят.
— Ладно, — встряла я. — Будем считать, что с национальной враждой мы покончили. Может, теперь поужинаем спокойно?
Оба заткнулись, что дало мне возможность есть в тишине. Ела я с аппетитом и по сторонам поглядывала. За соседним столом появилась очень забавная троица: сокрушительно красивый блондин и две дамы неопределенного возраста, которые, несмотря на слой штукатурки, упорно тянули на его маму. Наряды были чересчур крикливы, а бриллианты слишком большие, чтобы выглядеть настоящими. Блондин задержал на мне взгляд и победно улыбнулся. Предполагалось, что я упаду со стула. На стуле я удержалась и послала в ответ лучшую из своих улыбок. Равиль обернулся, посмотрел на блондина и хохотнул:
— Девочка, зачем тебе этот павлин?
— А хвост красивый, — встряла Люська. — Пригреть его, что ли?
— Мадам, он стоит денег. Приберегите свой пыл к окончанию предприятия, я покажу вам место, где таких, как он, продают на вес.
Тут грохотнула музыка, дамы за соседним столом поднялись и, хихикая, направились к выходу, надо полагать, в дамскую комнату, а шикарный блондин возник рядом со мной.
— Вы позволите? — вкрадчиво спросил он, элегантно поклонившись, при этом здорово смахивал на офицера английского королевского флота. В кино по крайней мере.
— Я не танцую, — изогнувшись со всей возможной грациозностью, ответила я.
— А ты меня пригласи, сынок, — громыхнула Люська.
— С удовольствием, — сказал блондин, показав в улыбке все свои зубы. Было их много: представляю, как расстроилась Люська. Они проплыли к эстраде, сопровождаемые завистливыми взглядами. Что ни говори, а смотрелись они очень неплохо.
— Ты в самом деле не танцуешь, девочка? — спросил Равиль.
— Слушай, — зло сказал Денис. — Она тебе не девочка, у нее имя есть, это во-первых…
— А во-вторых?
— То же самое во-вторых, в-третьих и в-пятых.
— Так ты в самом деле не танцуешь, девочка?
— Я ведь говорила, что одета не для вечернего коктейля.
— Ерунда. Ты же знаешь, что выглядишь потрясающе. Здесь нет женщины, которая бы могла сравниться с тобой.
— Ты заткнешься? — спросил Денис, с трудом сдерживаясь. Я взяла его за руку.
— Я танцую только с теми, кто мне нравится.
— Со мной?
— С тобой — нет.
— Жаль. Может быть, ты передумаешь? Люська вернулась, блестя глазами-вишнями, мощный бюст взволнованно колыхался.
— Чудный вечер, — пророкотала она. Равиль фыркнул и уткнулся в тарелку. Свою я отодвинула.
— Не знаю, как вы, а я наелась. Вполне готова исчезнуть отсюда.
— Кто-то хотел поговорить о деле, — заметил Денис.
— Забудь, — улыбнулся Равиль. — Чудный вечер, как заметила мадам, хорошая еда, отличное вино, две красивые женщины. Что еще нужно мужчине?
— Только что из-под обстрела, — съязвила Люська.
— Правильно, мадам. Побывав совсем рядом с вечностью, не грех немного расслабиться.
— Нехристь правильно говорит, — кивнула Люська. — К черту неприятности. Гулять так гулять.
Денис сверлил Равиля взглядом, тот поднялся и куда-то исчез. Вернулся через полчаса.
— Мы ночуем здесь. Четыре одноместных номера.
— Ты спятил, — сказал Денис. — После этой пальбы…
— После этой пальбы нам не найти места спокойнее, чем гостиница «Интурист», напичканная ментами. Ты уверен, что выберешься из города? Если тебя мучают сомнения, на ночь можешь залезть в шкаф.
— Пошел ты к черту, — рявкнул Денис, я с трудом удержала его за руку.
— Так, началось, — хмыкнула Люська. — Прямо как по нотам, извечный сюжет: два мужика и одна баба. Ты думаешь, я твоих прикидов не вижу? — зашипела она Равилю. — К Таньке лезть не смей, не для тебя она, понял?
— А для кого? — усмехнулся он.
— Чего ты добиваешься, сукин ты сын? — медово спросила Люська.
— Заткнитесь оба, — попросила я, — если вам что-то хочется высказать на мой счет, адресуйтесь непосредственно ко мне, чтобы я не чувствовала себя на своих похоронах. Кстати, блондин упорно пялится на наш стол.
— И кто ж ему так интересен? — хохотнула Люська. — Ей-богу, приласкаю паренька.
Однако за соседним столом появились дамы, окинули нас гневными взглядами и, передвинув стул, заслонили образчик мужественной красоты.
Люська фыркнула и повеселела еще больше.
— Уморительно смотреть на некоторых, — покачала она головой. — Как волка ни корми… Вот опять же взять тебя, к примеру, — полезла она к Равилю. Я пнула Люську под столом ногой. — Ладно, пялься, — закончила она. — А что, Денис, Серега, поди, на диване лежит и телевизор смотрит. Вещь. А мы вот икру ложками жрем. Подумаешь, так тоже неплохо.
Я поднялась.
— Куда? — встрепенулась Люська.
— В туалет.
— А я?
— А ты блондина сторожи.
Однако направилась я вовсе не в туалет. Здание гостиницы было довольно старое, выстроенное в ложноклассическом стиле, который так ценился в пятидесятых, — высоченные потолки, лепнина и балюстрада с прекрасным видом на реку и мост через нее. Туда-то я и направилась.
Кроны вековых лип колыхались, отбрасывая в свете фонарей причудливые тени, я прошла в самый конец, где в полумраке было таинственно и тихо, где-то внизу у реки горели огни, еле слышно звучала музыка и в воздухе витала самая настоящая весна. Лично мне требовалось проветриться и кое-что обдумать. Тут, как черт из коробки, возник Равиль. Он обнял меня, подтянул мое левое колено к своему бедру, нашел губы и стал целовать. Проделал все быстро и вполне профессионально. Удивительно, как это меня взбесило, ведь чего-то в этом роде я как раз и ждала.
— Пошел к черту, — сказала я, как только смогла. — Я не сука, у которой весенняя течка.
— Я так не думал, — ответил он, убирая руки, я облокотилась на перила и попросила:
— Дай закурить.
Он прикурил сигарету сначала мне, потом себе и встал, облокотясь на перила, рядом.
— Зачем ты дразнишь Дениса? — спросила я. — Мы вроде бы партнеры или нет?
— Конечно, девочка, что еще?
— Еще ты мне не нравишься. Мне не понятно, что тебе надо.
— Разве я не говорил?
— Слушай, я не верю, что ты вольный охотник. Сколько бы ты ни пытался выглядеть лихим парнем с развитым чувством юмора, у тебя на лице написано, кто ты.
— И кто же я?
— Ты не из тех, кто станет делиться. Повадка у тебя волчья.
. — И все это ты прочитала в моем лице? — Он покачал головой. — Надо что-то делать с физиономией.
— Мне совсем не хочется оказаться рядом, когда ты начнешь делить добычу, — мрачно заметила я. — От тебя за версту несет опасностью.
— А от тебя сексом, девочка. Знаешь, какая у тебя походка? Облизнись, милый.
— Я попробую ходить иначе.
— Не получится, — покачал он головой. — Кстати насилие и секс всегда ходят рядом и прекрасно уживаются. — Он провел рукой по моему лицу. — Тебе нечего бояться. Ты ведь это чувствуешь. Я знаю. Чувствуешь. Чутье у тебя тоже волчье. Разве нет?
— Чего ты хочешь от меня? — теперь я уже злилась.
— О господи, — хохотнул Равиль. — Разве это и так не ясно? Ты спрашиваешь смешные вещи, девочка.
— Мне не нравится этот разговор, — сказала я, бросив сигарету и пытаясь уйти. Равиль преградил мне путь.
— Не спеши, детка.
— Убери руки, — попросила я. — Мне не нравятся твои слова, мне не нравится твой взгляд, ты сам мне не нравишься.
