Джеймс Твайнинг - Двойной орёл
Сегодня был последний день тура, и, устав от бесконечной беготни по музеям и улицам чужих городов, Синди и Пит решили, что не мешает немного расслабиться. А что может быть лучше, чем неспешное плавание по каналам чудесного города Амстердама перед долгим и утомительным перелетом домой. Через десять минут, одетые в одинаковые расписные ковбойские куртки, они уже оказались в лодке с открытым верхом. Она неспешно разрезала водную гладь каналов, а девушка-гид показывала им достопримечательности города. Синди и Пит сразу поняли: то была прекрасная идея, достойное завершение путешествия.
Синди, как всегда, вооружилась путеводителем размером с Библию, прощальный подарок от мамы, который она, вдруг расплакавшись, вручила ей в аэропорту. Синди свято верила всему написанному там о Европе и европейцах. Вера в печатное слово была столь велика, что у нее выработалась раздражающая манера сравнивать комментарии каждого экскурсовода с тем, что написано в книге, а потом шептать на ухо Питу, что тот что-то напутал или пропустил какую-нибудь важную подробность.
В ответ на это Пит уже давно научился кивать и отделываться соответствующими междометиями. Он поставил себе иную, куда более захватывающую задачу: снять путешествие на пленку в мельчайших подробностях. Пока Синди утыкалась носом в путеводитель, Пит, приникнув к «глазку» видоискателя миниатюрной цифровой видеокамеры, ловко угнездившейся в широкой его ладони, выискивал занимательный вид в наиболее выгодном ракурсе. Он даже выработал нечто вроде фирменного операторского приема — водил камерой вверх и вниз по зданиям или панорамировал так, что изображение становилось загадочно расплывчатым. Когда они проплывали под мостом, Пит рискнул запечатлеть особенно эффектную панораму. Снял широким планом какое-то здание с крыши и до самого низа, до того места, где проходил канал. Затем медленно повел камерой вниз, запечатлел ряды сидений на катере и девушку-гида, стоявшую на носу лодки. Широко улыбнулся. Она очень даже ничего, крутая штучка, эта гидша.
Краем глаза он внезапно заметил нечто необычное, а глаз у бывшего копа был наметанный, Пит давно научился подмечать разные странности и несоответствия общей картине. Теперь лицо девушки-гида занимало лишь половину экрана. Его внимание привлек не загорелый мужчина с бритой головой, стоящий в телефонной будке перед следующим мостом, а двое других, которые вышли из черного «рэнджровера» и направлялись теперь прямо к нему. Все движения так и сквозили с трудом сдерживаемой энергией, манеру держаться отличала особая агрессивная уверенность, отчего каждый из них напоминал Питу собаку, рвущуюся вперед, но сдерживаемую туго натянутым поводком, зажатым в руке хозяина. Эти двое были готовы вырваться на волю.
Пит перевел объектив камеры на телефонную будку. На миг мелькнуло лицо девушки-гида и исчезло. Бритый явно заметил мужчин. Выронил телефонную трубку, завертел головой, ища пути к отступлению. Но Пит догадался: он заметил опасность слишком поздно. С одной стороны телефонная будка, с другой — эти двое. Деваться некуда.
Мужчины приблизились, их спины сомкнулись, будто две половинки черного занавеса, и Пит уже не видел человека в будке. Но камера работала, он даже моргнуть боялся, чтобы ничего не упустить. Внезапно их плечи раздвинулись, и Пит увидел мужчину. Лицо побелело от ужаса, а рот прикрывает чья-то рука в перчатке, чтобы заглушить крики. Потом поднялась другая рука, длинное зазубренное лезвие сверкнуло в лучах солнца, зависло на мгновение на фоне кобальтово-синего неба, прежде чем устремиться вниз и вонзиться несчастному прямо в грудь. Мужчина упал и застыл на земле.
Лодка почти поравнялась с двумя убийцами, и Пит сделал крупный план. Оба склонились над телом жертвы и обшаривали карманы. Но в тот момент, когда в кадр должны были попасть их лица, тоже крупным планом, лодка нырнула под низкий каменный мост и сцена скрылась из виду. А когда выплыла из-под моста, и Пит, развернувшись, хотел снять продолжение, двое мужчин и их машина уже исчезли.
— Черт побери! Ты видела? — шепнул Пит на ухо жене. Во рту у него пересохло от страха и возбуждения. Объектив камеры был направлен на удалявшийся с каждой секундой безжизненный комочек. Труп лежал в тени телефонной будки, на входе.
— О, милый, просто возмутительно! — воскликнула Синди, неодобрительно качая головой. Кудряшки и клипсы в виде обручей подпрыгивали у круглых розовых щек. — Вон в том доме жил сам Ван Гог, а она даже словом не обмолвилась об этом!
ЧАСТЬ II
Закуй злодея в золото — стальное
Копье закона сложится безвредно;
Одень его в лохмотья — и погибнет
Он от пустой соломинки пигмея.[6]
Уильям Шекспир. «Король Лир», действие IV, сцена VIГлава 15
Штаб-квартира ФБР, Вашингтон, округ Колумбия
22 июля, 14.02
Настольный вентилятор был включен на полную мощность. Сильная вибрация заставила его скользить по гладкой поверхности стола в конференц-зале до тех пор, пока он не зацепился за металлический ободок, шедший по краю, и не остановился, опасно балансируя: того и гляди, перевернется или свалится на пол.
— Ладно, давайте опять посмотрим, что у нас на них имеется, — предложила Дженнифер и допила остатки кока-колы из пластикового стаканчика, теплой и почти безвкусной. Затем бросила стаканчик в мусорное ведро.
Специальный агент Пол Виджиано устало приподнял темные брови:
— Зачем? Каждого из этих парней мы проверяли раз сто, если не больше. Сверяли наши данные с базой данных ЦРУ. Проверили банковские счета. Проверили их жен, родителей, даже детишек, черт бы их побрал! Ничего. Все чисты, как ангелы.
Дженнифер поднялась и прошла вдоль длинного стола орехового дерева, на отполированной поверхности которого отражались галогенные лампы.
— Нельзя отступать, пока не найдем хоть какую-то зацепку, — твердо заявила она, оглядывая горы бумаг, папок и коробок, заполнивших почти весь стол, — свидетельства ее неусыпных трудов на протяжении почти двух суток.
Виджиано тоже поднялся. Это был стройный, спортивного телосложения мужчина. Густые темные волосы зачесаны назад, подбородок зарос щетиной. Удрученно качая головой, он заправил белую рубашку в темно-синие брюки. Ткань для костюма выбрана эффектная — переливчатая, при каждом движении в синем проблескивала тонкая красная нить. Виджиано вздохнул и промолвил:
— Знаешь, что я тебе скажу? От этого дела сильно воняет. Просто дерьмо собачье, а не дело! — Он грохнул кулаком по столу. Вентилятор качнулся, на секунду завис на самом краю и рухнул на пол. Гибкий крученый провод распрямился и тянулся за ним точно веревка.
В глубине души Дженнифер была с ним согласна. Действительно, не дело, а сплошное недоразумение. Она знала, что Корбетт за последние два дня пытался выполнить все, что в его силах, чтобы не допустить утечки информации в прессу. Но сознавала: долго умалчивать о проблемах подобного рода не удастся. Слишком уж прекрасную возможность представляло дело для основателей разных фондов, умельцев выколачивать денежки из федерального бюджета. Да ни один такой умелец не упустит шанса отхватить кусок пирога для своего ведомства. Подобного рода истории особенно любили в Вашингтоне, просто жили ими, они всегда были кому-то на руку.
— Да, дерьмовое дело, — промолвила Дженнифер. — Сплошная каша, но ее предстоит расхлебывать нам. Так что тебе придется с этим смириться.
Она подняла вентилятор, вернула его на стол. Виджиано опять удрученно покачал головой и ослабил узел галстука. Дженнифер понимала: сейчас ему труднее, чем ей. Виджиано на десять лет старше ее, а два года назад они несколько месяцев трудились вместе над одним делом. Однажды он даже сделал неуклюжую попытку приударить за ней в баре. Попытка была отвергнута, но вежливо. Теперь Дженнифер здесь главная, и Полу наверняка обидно. Но его чувства — последнее, что интересовало Дженнифер в данный момент.
Она очень долго и трудно добивалась возможности поработать над таким сложным делом, чтобы позволить Полу все испортить. К тому же — а в этом ей не хотелось признаваться даже себе — последние несколько лет ей пришлось хлебнуть такого, что теперь, хотя бы ради разнообразия, вовсе не мешало ощущать себя главной.
— Послушай, я там побывала. Видела это место, — продолжила Дженнифер, и ее голос звучал жестко и настойчиво. — Это тебе не шуточки. Не забегаловка какая-нибудь, заходи и угощайся. И тот, кто это совершил, в мельчайших деталях знал план хранилища и систему безопасности. Повторяю, в мельчайших деталях.
Виджиано насмешливо фыркнул:
— Большое дело. Все продается, вопрос лишь в цене. Понадобится кому-нибудь получить план Форт-Нокса, да ради Бога, пожалуйста. Деньги решают все. — Виджиано выразительно сложил в щепоть кончики указательного и большого пальцев, потер и с улыбкой поднес к лицу Дженнифер.
