Татьяна Полякова - Бочка но-шпы и ложка яда
С другой стороны, выходит, что все-таки пригласила. Чтобы прекратить все это, я ответила:
— Разумеется. — И похвасталась, какой замечательный салат готовит Роза.
Разговор за столом не клеился. Литературные дамы молчали, Ирина напряженно улыбалась, точно диву давалась, как ее сюда занесло, а главное, зачем.
Павла я не видела, так как он сидел рядом, а демонстративно пялиться на него мне мешало хорошее воспитание.
Крыся ехидно улыбалась, радуясь, что за столом скандалят и без ее участия. Ее друзья делали вид, что происходящее их не касается. Один Хоботов чувствовал себя превосходно, улыбался, между делом со всеми перезнакомился и даже умудрился пустить слезу, когда узнал, что Крыся та самая маленькая девочка, которую он когда-то держал на коленях.
Крыся к данному утверждению отнеслась с сомнением, но, так как комплиментами ее особо не баловали, а Хоботов назвал ее и красавицей, и умницей, криво улыбнулась.
— А вы, стало быть, ее жених? — вкрадчиво обратился он к Игорю. — Очень, очень интересно.
— Что вам интересно? — с некоторой нервозностью поинтересовался тот.
— Как же я могу не интересоваться, кого избрала спутником жизни дочка моего любимого друга? Достойный молодой человек. Чем занимаетесь?
— Работаю, — без энтузиазма отозвался Игорь. — А со спутником жизни вы поторопились, Кристина своего согласия еще не дала.
— Девка спятила, — прошептала Софья. — На ее месте в загс бегом надо бежать, а не кобениться.
— Ты забываешь, она теперь богатая невеста.
— Дура она прежде всего.
Однако, вопреки прогнозам Софьи, совсем дурой Крыся не была. Поднялась и с видом королевской особы заявила:
— Хочу всем сообщить, кого это касается. Я выхожу замуж за этого парня. — Тут она ткнула в Игоря пальцем. — Завтра подаем заявление. А венчаться будем в Успенском соборе. И никто не скажет, что он женится из-за денег. Он мне, еще когда дядя был жив, предлагал. Хотя это не ваше дело, — весьма своеобразно закончила Крыся.
— Поздравляю, — с усмешкой сказала Татьяна, продолжая есть, хотя, как мать, могла бы и расстараться.
Сообразив, что она далека от этого, я поднялась, подошла к Крысе и поцеловала сначала ее, потом Игоря.
— Поздравляю, очень за вас рада.
— Спасибо, — буркнула Крыся. — Получу денежки и больше не буду висеть у тебя на шее. Мы, наверное, уедем. В Испанию. Или в Италию, — мечтательно прищурилась она.
— Но моя работа… — робко вклинился Игорь.
— Да забей ты на работу, мне дядька столько бабок оставил, за всю жизнь не потратишь.
— Мы это обсудим, — дипломатично сказал Игорь, и тут вновь влез Хоботов:
— А родители ваши, позвольте спросить, кто?
— Родители погибли год назад, — ответил Игорь с достоинством. — В автокатастрофе. Еще вопросы есть?
— Извините мою назойливость, — сразу залебезил Хоботов. Игоря он явно раздражал. Конечно, Хоботов надоеда, но ничего особенного я в его вопросах не видела, просто не в меру любопытен и любит поболтать. — Предлагаю выпить за покойного Бориса, — не унимался Хоботов. — Царство ему небесное.
— Я хотела дождаться Макса, — пояснила я, но тут влезла Крыся:
— Еще чего. У Макса все не как у людей, народ за стол, а его черти куда-то погнали.
— Он поехал за своей подругой, — вступилась я за пасынка, и тут сам Макс явился во всей красе, держа под руку грудастую брюнетку.
Менее подходящей для Макса девушки выбрать было просто невозможно. Прежде всего, она была старше его лет на пять или таковой казалась из-за слоя косметики, пользоваться которой бедняжку никто не научил. Черные волосы со стрижкой каре делали ее похожей на женщину-вамп в третьесортных голливудских фильмах. При таких бедрах мощный бюст просто не мог быть настоящим, ноги, слава богу, выглядели вполне прилично, если бы не черные чулки в крупную сетку и туфли на здоровенной платформе. Платформа успела выйти из моды, а черная сетка в такую жару… Наряд завершала кожаная юбка, которую человек несведущий вполне мог перепутать с ремнем, и коротенький топик без бретелек. Пупок был украшен фальшивым бриллиантом. Ко всему прочему, девица жевала резинку. Даже Крыся, которая тоже могла далеко зайти в нарядах, слегка прибалдела от всего этого великолепия.
— Что это? — прошипела Софья мне на ухо. Вопрос некорректный — разумеется, это девушка Макса, только что нам теперь делать с этакой напастью?
— Это Оля, — слегка смущаясь, сообщил Макс.
Оля выплюнула жвачку на руку, подумала и прилепила ее на спинку стула (хорошо хоть стул оказался не занят).
— Очень приятно, — нашла в себе силы ответить я. Разумеется, мне никто не поверил, хотя я пыталась быть максимально убедительной.
Татьяна при виде сокровища, которое отхватил Макс, загадочно улыбнулась Меня это разозлило — в конце концов, она мать.
Макс об этом тоже вспомнил и, подхватив свою избранницу, подошел к Татьяне — Это моя мама, Татьяна Игоревна.
— Здрасьте, — равнодушно обронила девица.
— Твоя сестра выходит замуж, — сообщила Татьяна. На Макса это впечатления не произвело.
— Да? Отлично, — сказал он и устроился на свободном стуле, Ольга плюхнулась рядом.
— Ну и семейка, — вновь прошипела Софья, не особо заботясь о том, что ее могут услышать.
— Что ж, теперь, когда все в сборе, — торжественно начала я и тут заметила вот что: Ольга откровенно пялится на Игоря Чемезова, а тот под ее взглядом начинает нервно ерзать. «Нахалка», — подумала я и испугалась, что произнесла это вслух. Но обошлось.
Мы выпили, закусили, нахальная девица занялась салатом, но время от времени со значением смотрела на Игоря. Аглая собралась произнести речь, но ее опередила Валентина. С постным видом она сообщила, что много времени у нас не займет, и говорила минут десять, а мы слушали, держа рюмки в руках Наконец с облегчением выпили, и тут вскочила Аглая. Она прослезилась, трижды назвала Бориса гением и выдала замысловатый пассаж о его ранней кончине. Понять его можно было только в том смысле, что кто-то гению помог, но, вещая это, она смотрела не на меня, а на Скворцову, и я решила, что, по ее мнению, скончался он от непосильных трудов из-за корысти злодейки-издателя. Та поморщилась и тоже выступила с речью. Говорила она ласково до чрезвычайности, но между делом досталось всем. Кроме нее, гения, естественно, никто не понимал, вокруг него толпились одни кровопийцы и прихлебатели, и если б не она, они бы ввели Артемьева в могилу еще раньше.
— А я хочу выпить за его супругу, — с улыбкой возвысила голос Татьяна, пока присутствующие с потерянным видом переваривали речь Скворцовой — Никто не знает мужчину так, как его собственная жена. Так вот, я предлагаю выпить за Ларису, рядом с ней он смог стать тем, кем стал. Восемь лет назад он был обычным графоманом, а теперь на телевидении выйдет документальный фильм к годовщине его смерти. Вряд ли он сам ожидал от судьбы такого подарка. Лариса вырастила моих детей и сделала из моего непутевого мужа знаменитого писателя. Не знаю, как ей это удалось. Она великая женщина.
— За великую женщину, — поддержал Макс, Софья и Ирина восприняли это с энтузиазмом, остальные с сомнением.
Далее ничего интересного ни в разговорах, ни в поведении гостей не было. Крыся довольно рано покинула застолье и увела своих мужчин. Вслед за ними отбыла Татьяна. Макс повел красотку Ольгу любоваться парком, литературные дамы налегли на водку. Больше всех старалась Аглая, оно и понятно: ей рюмка как слону дробина.
— За что я тебя уважаю, Лариса, — вздохнула она, точно это величайшее несчастье, — так это за заботливость. Всегда все помнишь. — Тут я сообразила, что она с обожанием смотрит на водку. — Другая бы купила что попало, а ты ни-ни, только любимую. Ну что, бабоньки, помянем Борю… — Она опять собралась реветь, но вдруг передумала.
Через двадцать минут они заговорили о литературе, а через двадцать пять мы с Софьей сбежали.
Ирина увязалась с нами. Оно и понятно: кто в здравом уме будет добровольно слушать чужие споры о литературе. Павел еще раньше снялся с места и растворился в просторах парка.
— Великие люди, — сладостно прошептала Ирина.
— Кто? — как всегда пребывая в задумчивости, удивилась Софья.
— Ну.., ваши гости. Подумать только, я сидела за одним столом с самой Валентиной Серовой.
— Да, здесь кто только не сидит, — кивнула Софья. — До дармовой водки все охочи.
Ирина от неожиданности моргнула, а я поспешила сгладить впечатление:
— Я очень рада, что ты приехала.
— Правда? А я боялась, ты на письмо не ответишь. Вдруг, думаю, зазналась, со старыми друзьями дружбу водить не захочешь. Забыла, как мы с тобой…
— Воспоминания юности прошу отложить, — влезла Софья. — С великими людьми надо держать ухо востро, брякнете лишнее, а утром в какой-нибудь газетенке… Кстати, а интересный мужчина, с которым вы прибыли, он кто? Муж, друг, брат, сват?
