Борис Бабкин - Когда закон бессилен
— Да я по поводу гибели Валерия.
В глазах дяди промелькнула тревога. Но расстроенный капитан не заметил этого.
— Я вот чего хотел-то, — пробормотал он, — ваши парни, ну, из так называемого военизированного союза «Защита Отечества», они ведь могут узнать, кто убил Мягкова. Потому что ни для кого не секрет, что многое, если не все, контролируют ваши люди.
— Да ты что несешь?! — обиделся Зяблов. — Ты из меня мафиози сделал! Вот спасибо, племяш, — он поклонился. — Это ж надо! Я к нему...
— Не надо, — попросил племянник, — я в ГАИ работаю. Но среди моих друзей немало ваших «знакомых», с иронией заметил он. — Все у вас вроде хорошо — бывший военный, создали клуб для тех, кто отслужил и тех, кому предстоит. Но согласитесь, дядя, основной костяк клуба составляют так называемые крутые ребята. Я вас не пытаюсь в чем-то обвинить, — увидев недовольный взгляд за стеклами золотых очков, торопливо сказал он. — Просто знаю, что вы многое можете. И только поэтому прошу: узнайте, кто убил Валерку.
— Вот это да, — криво улыбнулся Зяблов,— ты из меня чуть ли не вора в законе сделал. Спасибо, племянничек, — опять, но на этот раз раздраженно поблагодарил он капитана. — Говорил я своей сестре, а твоей матери —не доведет Сашку до ума работа в милиции. Скоро всех подозревать начнет.
— Перестаньте, Константин Федорович, — поморщился Александр, — я вас ни в чем не обвиняю, просто прошу помочь. Не следствию, а мне, Валерка моим другом был.
— Вон! — указал рукой на дверь Зяблов. — И забудь дорогу ко мне!
— Ну что же, - усмехнулся капитан, — я уйду. Но вам, дядя, не следует садиться за руль пьяным, теперь вы для меня не брат моей матери.
— Ты мне угрожать вздумал! — вскочил Зяблов.
— А не твои ли защитники отечества Валерку угрохали? — остановившись в дверях, сказал капитан.
— Убирайся! — заорал Зяблов.
— Вообще-то нужно сыскарям намекнуть, —как бы про себя проговорил Александр. Как только он вышел, Константин Федорович с неожиданным проворством метнулся к телефону.
— Ты поговори, мама, с дядей Степаном, — быстро доедая щи, сказал Волошин. — Он вроде хотел пчел купить. Не торгуйся. Я в Саратов, узнаю, что с Валериком случилось. Может, уже арестовали его убийц. Да и приятеля его увидеть надо. Он говорил, что приятель, его Александром зовут, в ГАИ служит, — Дмитрий вздохнул. Чисто выбритый, с влажными причесанными волосами, он выглядел посвежевшим и каким-то целеустремленным.
— Ты когда вернешься-то? — спросила мать.
Как только Валерку похоронят, — с грустью проговорил он, — сразу приеду. Я там заодно узнаю, что об убийцах Сашеньки и Зинки узнали. — Наливая в стакан молоко, посмотрел на мать. — И не забудь поговорить с дядей Степаном. Я сейчас этих пчел видеть не могу. И вагончик отдай.
«Ну да, — мысленно возразила мать, — как же. Не торгуйся. Задарма отдать. Степка, он сразу возьмет. И деньгу хорошую отвалит».
Услышав стук в дверь, Адам вскочил с кровати и прошипел лежащей у стены обнаженной Девушке:
— В ванную. Быстро. Кто там? — набросив на голое тело халат, спросил Богунчик.
— Открой, — услышал он требовательный мужской голос.
— Я спросил, кто, — зло повторил Адам.
— Филимон.
Руки Адама мгновенно покрылись липким потом. Филимон был убийцей экстра-класса. Он терпеть не мог заграничных слов, и зная это, его не называли киллером.
— Человек умирает легче, чем рождается, — говорил он. — Просто надо помочь ему совсем немного — оказаться в нужное время в нужном месте, и все. Смерть, она всегда рядом.
— Надеюсь, ты не уснул? — услышал Адам вежливый голос Филимона. Щелкнув замком, поспешно открыл дверь. Первым, оттолкнув Богунчика, в квартиру ворвался длинноволосый детина. Он быстро осмотрел все. Услышав в ванной женский вскрик, Адам испуганно воскликнул:
— Тарзан! Она девочка по вызову!
— Перестань, — спокойно сказал невысокий худой интеллигентного вида человек лет сорока. Постукивая тонкой тростью, прошел в комнату. Бросил взгляд на кровать и улыбнулся:
— Не уверен, что Ивану Степановичу понравится, что ты расплачиваешься с проститутками долларами.
— Да я это... — начал оправдываться Богунчик, — просто...
— Проводи ее, — по-прежнему улыбаясь, попросил Филимон. Он набросил на плечи снятую с кровати простыню, отошел к окну и встал спиной к Адаму. Богунчик быстро пошел к ванной. Оттуда выскользнула уже одетая проститутка.
— Послушай, — она улыбнулась густо накрашенными губами, — если твоему другу нужна женщина... — при этом она смотрела на Тарзана.
— Все, — мягко взяв ее за локоть, Адам повел проститутку к выходу. — Извини, деловая встреча.
— Какой воспитанный, — засмеялась она. — Да и вообще милашка.
— Пошла! — чувствительно толкнув ее в спину, Богунчик закрыл дверь.
— Оденься, — сказал Филимон. Богунчик схватил валявшийся на полу спортивный костюм и, бормоча извинения, выскочил.
— Она тебя запомнила? — не глядя на Тарзана, спросил Филимон.
— Путана, — пренебрежительно усмехнулся Тарзан.
— Поэтому и спросил, — Филимон подошел к балкону, открыл дверь. — У проституток прекрасная память на лица. Они вспоминают клиента через несколько лет.
— Эта не из валютных, — уверенно сказал Тарзан, — слишком-густо накрашена. И разговор, как у деревенской шлюхи.
— Тогда пусть живет, — улыбнулся Филимон. — А ты меня обрадовал, в тебе появляется наблюдательность и умение мыслить. Это прекрасно.
— Извините, — в дверь вошел Адам, — но я вчера вечером...
— Мне твои объяснения не нужны, — негромко перебил его Филимон. — Говори о деле. Как Зяблов узнал о номере машины?
— Поеду к Нине Андреевне, — выходя из здания ГАИ, сказал Александр. — Ей сейчас тяжело. Совсем недавно Валеркины родители на машине разбились, он на похороны ее возил. А сейчас и его! — капитан выругался и подошел к «москвичу».
— Ой садится, — сказал в сотовый телефон крепыш в камуфляже.
«Москвич» выехал на проспект и, набирая скорость, покатил вперед.
— Идет по Луначарского, — сообщил сидящий рядом с водителем «шестерки» крепыш, — свернул на Высокую. Видимо, поедет в Татищево. Там живет бабка мусора.
— Понятно, — помахав узкой ладонью перед лицом, кивнул Филимон. — И ради Бога, — он недовольно посмотрел на Тарзана, — выйди на балкон. Мы и так все смертны. Зачем, убивая себя никотином, укорачивать жизнь другим. — Тарзан тут же вышел в открытую стеклянную дверь. — Ты уверен, что он еще не сообщил о номере Касыму? —спросил Филимон.
— Конечно, нет, — уверенно сказал Адам. — Иван Степанович согласился на процент от захваченной суммы. Так что...
— Дальше позволь думать мне, — оборвал его Филимон. — А как он, по-твоему, отнесется к убийству своего племянника? — немного помолчав, спросил он.
— Не знаю, — честно ответил Богунчик, — он говорил, что за определенную сумму может с ним договориться.
— Ну что же, — Филимон легко поднялся. — В основном все ясно. Ты во сколько будешь встречаться с Зябловым?
— Он назначил на восемь вечера в аэропорту,
— Сколько с ним охраны? — посмотрев на часы, спросил Филимон.
— Я видел троих, крепкие, тренированные ребята. И водитель.
Волошин смотрел в окно. «Икарус», на который он сел в Ртищево, миновал развилку трех дорог и вышел на шоссе Саратов-Пенза. Солнце светило в заднее окно, нагревая затылок. Повернувшись, чтобы поправить занавеску, он увидел «КамАЗ», который шел на большой скорости в сторону развилки и довольно быстро развернулся. «Здорово с рулем управляется», — вздохнул Дмитрий. Он всего два года назад купил почти новую «ниву» и хотя и был прекрасным автомехаником, избегал ездить на ней по оживленным трассам. Поправив занавеску, он поглядел в боковое стекло. Навстречу на приличной скорости шел «москвич» новой модели. Неожиданно вывернувший из-за автобуса «КамАЗ» ударил легковушку в дверцу со стороны водителя. Отброшенный сильным ударом «москвич», скользнув по дороге, перевернулся. Водитель автобуса мгновенно прижал «икарус» к обочине, снизил скорость. Почти не пострадавший «КамАЗ» выровнялся и, не снижая скорости, стремительно понесся дальше. Выскочившие из автобуса пассажиры увидели в нескольких метрах от дороги искореженный, вставший на кабину «москвич».
— Номер «КамАЗа» кто-нибудь запомнил? — закричал водитель.
— Семьдесят четыре — восемнадцать, — отозвался молодой прапорщик-пограничник. —Саратовский!
«КамАЗ», свернув с шоссе, проскочил несколько сотен метров по узкой со множеством выбоин асфальтовой ленте, ушел вправо, на пробитую тракторами дорогу. В лесополосе остановился. Из кабины выскочил пожилой человек с иссеченным глубокими морщинами лицом.
