Василий Веденеев - Крысиная тропа
Куда же он мог деться? Стал жертвой случайного преступления? Но где тогда труп? Как-то не верится, что случайно напавшие на него преступники могли все заранее предусмотреть и надежно запрягали тело, зарыв его в лесу или утопив. Самое интересное: на работу он обычно ездил на автомобиле, но в тот день не воспользовался им, хотя машина стояла с полным баком и в исправности. Загадка, для разгадки которой чуть ли не в пору прибегать к услугам экстрасенсов.
По сведениям, буквально по крупицам собранным розыскниками, ни с какими криминальными структурами Лев Александрович связан не был, к уголовной ответственности никогда не привлекался и долгов его фирма не имела. Никто на нее не «наезжал», рэкетиры не одолевали, кредиторы не досаждали — внешне все вполне пристойно и благополучно. Однако Трапезников бесследно исчез, а потом погибла его жена!
— Остается только работать, — прервал затянувшееся молчание Серов. — Все равно за нас никто ничего не сделает. Но я уверен: между исчезновением Трапезникова, смертью его жены и ее обращением ко мне за помощью есть какая-то связь! Просто мы ее пока никак не можем нащупать.
— Не сегодня завтра получим акт судебно-медицинской экспертизы, может быть, тогда что-нибудь прояснится? — предположил Тур.
— Посмотрим, — буркнул не любивший загадывать Сергей. — Кстати, есть что-нибудь по отпечаткам пальцев, обнаруженным в квартире?
— Эксперты работают, — зевнул Володька.
Вечером Серов отправился к Ларисе. Ехал он с тяжелым сердцем, так и не придумав, как лучше сообщить ей о гибели Татьяны.
Лариса встретила его в длинном, перехваченном широким поясом тонком шелковом халате, выгодно подчеркивавшем достоинства ее фигуры. Едва успев закрыть дверь, она обвила шею Сергея руками и жарко поцеловала в губы, прижимаясь к нему всем телом. Он тоже обнял ее и нежно поцеловал, ощутив тонкий аромат дорогих духов. А она уже расстегнула его пиджак, развязала галстук и ощупью принялась за пуговицы на рубахе, шепча, как в бредовом забытьи:
— Я так ждала, так ждала…
Серов развязал пояс ее халата, распахнул его и, чуть наклонившись, ласково коснулся губами твердого коричневатого соска. Лариса затрепетала от едва сдерживаемого желания, глаза ее, казалось, стали еще темнее, и в глубине их зажегся хорошо знакомый ему огонь. Он знал — потухнуть ему суждено не скоро.
Сняв с него пиджак, она небрежно бросила его на пол, одним движением плеч заставила соскользнуть со своего тела тонкую шелковую ткань халата и, оставшись совершенно обнаженной, властно потянула Сергея за собой, через гостиную, в полумрак спальни, где стояла широкая, белая с золотом — в стиле Людовиков — кровать.
Нетерпеливо помогая ему раздеться, она, словно в исступлении, жадно целовала его лицо, плечи, грудь, без конца оглаживала жаркими мягкими ладошками и шепотом умоляла:
— Ласкай меня, ласкай!
Сергей крепко сжал ее в объятиях, и она приникла к его губам в долгом поцелуе, увлекая его на широкое ложе и слегка царапая спину длинными острыми ногтями, покрытыми темным лаком. Он ощутил себя в ней, и Лариса глухо застонала, обхватив его бедрами. На какое-то мгновение она вся напряглась, как струна, и тут же полностью расслабилась, целиком отдаваясь во власть его любовных желаний, готовая, как покорная раба, выполнить любую его прихоть, щедро подарив небывалое наслаждение и ему, и себе.
«Ведьма!» — чувствуя, как слегка закружилась голова и он будто погружается в душный, темный омут ненасытных желаний и страстей, успел подумать Серов.
Но эта мысль тут же ушла, и он, в который уже раз, поддался женщине, позволив закружить себя в бешеном водовороте необузданных, диких, опустошавших любовных игр. Она отдавалась ему, как жрица любви, священнодействующая на ложе, забывая в этот момент обо всем окружающем мире и заставляя Сергея забыть все. В эти мгновения реальны были только он, она и их всепоглощающая страсть…
Когда они успокоились и, утомленные, лежали рядом, за окнами давно уже разлилась густо-синяя темнота ночи, разорванная редкими огоньками фар проносившихся по шоссе машин.
— У тебя торс гладиатора, — Лариса ласково провела кончиками пальцев по его груди и коснулась левого плеча. — Здесь не больно?
— Нет. А что?
— Я укусила тебя, — она смущенно хихикнула. — Прости, не могла удержаться.
— Ладно, — устало ответил он. — Ужином будешь кормить?
— А как же, — она приподнялась на локте. — Я мясо приготовила. Сейчас пойдем на кухню, только я сначала задерну шторы, а то свет не зажжешь.
— И в темноте дорогу найдем, — усмехнулся он.
— Кстати, — собирая пышные волосы на затылке, сказала она. — Я никак не могу дозвониться до Татьяны. Телефон молчит, никто не отвечает. Ты виделся с ней?
— Да, — глухо ответил он. С известной натяжкой это была чистая правда…
Лариса заинтересованно повернулась к нему:
— И что она сказала? Можно ли ей хоть чем-нибудь помочь?
— Боюсь, уже нет, — нехотя ответил Серов.
Он надеялся, что Лариска забудет спросить о Трапезниковой или хотя бы начнет этот тяжелый разговор за ужином, а не в постели.
— Уже? — она протянула руку, зажгла ночник на тумбочке и встревоженно поглядела Сергею в глаза, но он сделал вид, что зажмурился от яркого света, хотя ночник едва-едва рассеял сумрак в комнате. — Уже? — недоуменно повторила Лариса. — Что ты имеешь в виду?
— Она мертва, — через силу роняя слова, ответил Сергей.
— Мертва?!. — Лариса в ужасе прижата к губам ладонь. — Почему?!
Серов вздохнул: не хотелось отвечать, но какой смысл скрывать правду, если она все равно узнает ее через кого-то из общих знакомых?
— Ее убили. Выбросили из окна.
— О Боже, — простонала Лариса, ощупью отыскивая на тумбочке сигареты. Чиркнув зажигалкой, она жадно затянулась, и Сергей заметал, что по ее щекам катятся слезы.
Она как-то вся съежилась. Прижала колени к груди, обхватила их руками и села на кровати спиной к Серову. Не оборачиваясь, спросила:
— Что там произошло? Ты знаешь?
— Откуда? — в раздражении произнес он. — У меня и так полон рот хлопот, поскольку разбой и убийства у нашего народа в чести. Когда что-нибудь прояснится, я тебе скажу.
— Господи, — по-бабьи всхлипнула Лариса. — И за что только ей такое?
Сергей встал, собрал разбросанную на полу одежду, аккуратно повесил ее на спинку стула. Потом сходил в прихожую, принес халат Ларисы и свой портфель. Она следила за ним полными слез глазами и вдруг резко выкрикнула:
— А ты?! Как же ты так?! Я же просила!
— Я не могу все предвидеть, — накинув на себя халат, ответил Серов, — Когда я приехал, она была уже мертва. Я же не Бог!
— Да, ты не Бог, — она презрительно скривила губы. — Ты хреновый сыщик, Серега! Пустышка в своем ремесле!
— Сыск не ремесло, а искусство, — ровным голосом ответил он, не желая затевать ссору среди ночи, да еще на голодный желудок. — А насчет того, какой я сыщик… Уж какой есть.
Она бросила окурок в пепельницу, взяла протянутый им халат, надела его и пошла на кухню…
Ужинали в полном молчании, будто два человека, случайно оказавшихся за одним столиком в столовой или ресторане и не расположенных к беседе. Впрочем, Сергей был даже рад этому — уж лучше молчание, чем истерики, а Лариска, с ее буйным характером, вполне способна на шумный скандал даже по менее значительному поводу.
После ужина Лариса с грохотом свалила грязные тарелки в посудомоечную машину, но включать ее не стала, а выкурила сигарету, ушла в спальню, легла и погасила свет. Серов немного посидел на кухне в одиночестве, выпил чаю, приготовил на утро бутерброды и убрал их в холодильник — подружка явно не встанет в шесть утра, чтобы покормить его завтраком. Подобной заботливости за все время их знакомства за ней не замечалось.
В темноте пробравшись в спальню, он скинул халат и скользнул под одеяло. Лариса лежала на боку, спиной к нему, и Сергей нежно погладил шелковистую кожу ее крутого бедра. Он чувствовал: она не спит, а только притворяется, но его попытки помириться ни к чему не привели. Нет, она не сбросила его руку, не повернулась, чтобы наговорить резкостей, — Лариса упорно делала вид, что спит, хотя он прекрасно слышал, как после его ласки участилось ее дыхание. Казалось, еще немного — и она сдастся, однако этого не произошло.
«Ну и ладно, — повернувшись к ней спиной, подумал Серов. — Посплю немного, времени третий час».
Закрыв глаза, он сразу провалился в глубокий сон, и когда утром, ровно в шесть, затрещал будильник, ему показалось, что он смежил веки всего на несколько секунд. Привычно протянув руку, он нащупал кнопку звонка, нажал на нее, и назойливый треск прекратился.
Погода стояла серенькая, небо заволокло низкими дождевыми тучами, давление явно падало и хотелось понежиться в постели, однако Сергей заставил себя встать. Дальше все шло по обычному распорядку — душ, бритье, зарядка, кофеварка на кухне, бутерброды из холодильника. Радио «Ностальжи» сегодня передавало латиноамериканские мелодии.
