Эллери Куин - Новые приключения Эллери Квина (рассказы). Четвертая сторона треугольника
Когда? Вы ушли около трех минут одиннадцатого, мистер Маккелл. Значит, записку написали между этим временем и двадцатью тремя минутами одиннадцатого, когда Шейлу застрелили. А забрать записку из кабинета должны были между временем, когда она ее написала, и прибытием полиции. Безусловно, Шейла не могла отдать шантажисту записку, адресованную полиции. Поэтому мы снова приходим к выводу: шантажист украл записку из квартиры. А украсть ее он мог только после написания, из чего следует — его пребывание в квартире приходится приблизительно на время убийства.
Кто-то с шумом выдохнул. Инспектор резко огляделся вокруг, но тот, кто это сделал, был снова неподвижен, как и все остальные.
— Кто, как нам теперь известно, находился в квартире между написанием записки и прибытием полиции? Шантажист. Кто еще? Убийца. Учитывая короткий промежуток времени, разумно предположить, что шантажист и убийца одно и то же лицо. Но мы знаем кое-что еще об этом шантажисте-убийце. Шантаж Дейна был не первой его попыткой такого рода. У него имелась предыдущая жертва — вы, мистер Маккелл. — При этом инспектор Квин бросил на сына взгляд, который испепелил бы его, если бы он смотрел на отца, а не на загипнотизированную им публику. — Я уже приводил доказательства, что оба шантажа — дело рук одного лица, поэтому не стану их повторять. Ключевой вопрос состоит в следующем: у кого имелось основание для первого шантажа — шантажа Эштона Маккелла?
Эллери обратился к Лютеции, которая съежилась на стуле:
— Простите, что мне придется называть вещи своими именами, миссис Маккелл, но мы имеем дело с суровыми фактами, и только суровые слова могут их описать.
Основанием для шантажа Эштона Маккелла было знание шантажиста о его отношениях с Шейлой Грей. Сколько людей знало или могло знать об этих отношениях? Кто они?
В наступившей паузе послышались звуки новогоднего веселья из других квартир и с улиц.
— Я насчитал пятерых. Прежде всего сама Шейла. Стала бы она шантажировать Эштона Маккелла? Вряд ли. Она восхищалась им и уважала его.
Эштон крепче вцепился в спинку стула жены.
— Она лелеяла их духовную связь, несмотря на трудные обстоятельства, не говоря уже о том, что, если бы о ней стало известно, все поняли бы ее абсолютно превратно. Шейла, безусловно, не нуждалась в деньгах, а если бы и нуждалась, ей было бы незачем прибегать к шантажу. Достаточно было попросить, и она получила бы их в неограниченном количестве. Я прав, мистер Маккелл?
— Безусловно, — чопорно отозвался Эштон.
— Нет, Шейла не шантажировала Эштона Маккелла. Кто же еще знал об их связи? Естественно, Эштон. Но он, разумеется, не стал бы сам себя шантажировать. Это не имело бы смысла. Поэтому мы исключаем мистера Маккелла.
Кто еще? Вы, миссис Маккелл. А впоследствии и вы, Дейн. Но вы оба достаточно богаты, а даже если бы нуждались в деньгах, не стали бы прибегать к шантажу. Конечно, каждый из вас был обижен и возмущен поведением Эштона, но шантаж — едва ли подобающий ответ на обиду и возмущение. Если бы вы хотели наказать мужа и отца за то, что считали недостойным поведением, то выбрали бы совсем иной способ — что фактически и сделал каждый из вас.
Таким образом, из пяти человек, которые знали или могли знать о Шейле Грей и Эштоне Маккелле, четверо не подходят на роль шантажиста. Отсюда неизбежный вывод, что шантажистом и, следовательно, убийцей Шейлы Грей был пятый из них.
— Не понимаю, — пробормотал Дейн. — Пятый? Кто это может быть?
— Мы подойдем к этому позже, Дейн. Что же еще нам известно о личности этого Януса — человека с двумя лицами: шантажиста и убийцы? Как ни странно, достаточно много, но, чтобы добраться до этого, мы должны копнуть глубоко.
Начнем с золотой жилы информации, предоставленной нам Уинтерсоном, первоначальным партнером Шейлы по «Дому Грей». Что он нам сообщил? Что у Шейлы был ряд любовников, начиная с него самого. (Если существовали более ранние, а я полагаю, что это так, то их наличие для нас не имеет значения.)
Что еще говорил Уинтерсон? Что по-настоящему ее звали не Шейла, а Лиллиан? Когда же она сменила имя? После первого успешного показа коллекции, которую назвала «Леди Шейла». Почему «Леди Шейла»? Почему вообще «Шейла» — ведь тогда это не было ее именем, но оно настолько ее пленило, что впоследствии она официально приняла его?
Я долго ломал себе голову над этим. Но ответ пришел в одно мгновение. Как зовут Уинтерсона?
— Айшел, — недоуменно ответила Джуди.
— Айшел. — Эллери выжидательно умолк, но никто не произнес ни слова. — Неужели вы не видите связи между именами Айшел и Шейла?
— Это анаграммы! — воскликнула Джуди.
— Да. Шейла — перестановка букв имени Айшел. Поняв это, я также понял, что это не могло быть совпадением. Поэтому я перешел к ее следующей коллекции — 1958 года, — которую она назвала «Леди Нелла». Что еще значительного произошло в жизни Шейлы Грей в том году? К тому времени она уже бросила Айшела Уинтерсона и как партнера по бизнесу, и как любовника. Завела ли она нового партнера? Нет. А нового любовника? Уинтерсон говорил, что да, и назвал его. Помните как?
— Кажется, Фостер, — ответил Дейн.
— А полное имя? Последовала очередная пауза.
— Помню, оно как-то связано с Эдгаром Алланом По, — заговорила Джуди. — Да! Вы спросили мистера Уинтерсона, как пишется первое имя Фостера — Аллен.
— Аллен — через «е» — Бейнбридж Фостер, — кивнул Эллери. — «Аллен» — анаграмма «Нелла», название ее коллекции 1958 года! Еще одно совпадение? Посмотрим дальше.
Уинтерсон упомянул еще трех любовников Шейлы в течение последующих четырех лет. В 1959 году им был Джон Ф. Тур Третий — знаменитый гонщик. В 1960-м — великосветский игрок в поло Роналд ван Вестер. В 1961 году Уинтерсон был за границей и не смог сообщить имя любовника за тот год, но в 1962 году любовником Шейлы, по его словам, был шекспировский актер Эддвин Одоннелл.
Джон Ф. Тур Третий, 1959 год. А как называлась коллекция Шейлы за этот год? «Леди Рут». «Тур» и «Рут» — анаграммы.
Роналд ван Вестер, 1960 год. А название коллекции 1960 года — «Леди Лорна Д.». «Д» — это «Дун»? Ничуть не бывало. «Роналд» и «Лорна Д.» — анаграммы.
Итак, образец установлен. Четыре года — четыре анаграммы имен соответствующих по времени любовников. Должен признать, что пропуск 1961 года — года «Леди Ниры» — все еще возбуждает мое воображение. «Нира» — странное имя само по себе, а когда пытаешься составить из него мужское имя, получается «Анри». Конечно, мы не знаем, существовал ли такой мужчина, или Шейла в том году устроила себе каникулы…
— Подождите, — прервал Эллери Эштон Маккелл. — Анри… Шейла упоминала какого-то французского драматурга, который приезжал в Нью-Йорк ставить свою пьесу на Бродвее. Когда же это было?.. Думаю, в 1961 году. То, как она о нем говорила… Теперь я понимаю…
