Эллери Куин - Новые приключения Эллери Квина (рассказы). Четвертая сторона треугольника
Инспектор Квин тоже присутствовал, хотя и без особого энтузиазма.
— Что, черт возьми, ты делаешь? — осведомился он у Эллери, узнав о вечеринке. — Достаточно скверно видеть здесь родителей, учитывая мое участие в деле против них, но сын, которого я арестовал! Это не слишком подходящая ситуация для дружеского общения.
— Папа, положись на меня.
— На тебя? — ехидно переспросил инспектор.
Эллери дал объяснения, после чего инспектор помог ему приготовить квартиру и встретил Маккеллов дружелюбной улыбкой, играя роль радушного хозяина.
— Сколько подарков! — воскликнул сияющий Эллери. — Ну, сам я вручу новогодний подарок семье Маккелл позже. Можно мне позаимствовать Рамона?
— Конечно, — ответил Эштон Маккелл.
— Как любезно с вашей стороны, мистер Квин, — сказала Лютеция. Ее беспокойство уменьшала уверенность, что в конце концов все будет в порядке. Рано или поздно ее сын будет оправдан, как были оправданы она и ее муж. Эштон об этом позаботится. Или Эллери Квин, а может быть, они оба.
— Подарок не готов, но если Рамон сможет вернуться в начале двенадцатого и съездить по моему поручению…
— Разумеется, — кивнул Эштон. — Рамон, возвращайся, скажем, в четверть двенадцатого.
— Да, сэр. — Шофер удалился.
Конечно, присутствие инспектора несколько напрягало, и Эллери было нелегко исполнять хозяйские обязанности. Он поставил пластинку с записью музыки елизаветинских времен и председательствовал, как питчер, над чашей, в которой готовил шведский пунш по рецепту одного из врачей госпиталя. Джуди помогала ему подавать еду, начиная от утки по-пекински и кончая гречишными оладьями.
— Утка на столе требует целого ритуала, — сказал Эллери. — Мистер Маккелл, будьте так любезны разрезать ее… (При этом инспектор издал очень тихое ворчанье, которое слышал только его сын). Благодарю вас… Сначала берем одну из этих маленьких оладий — они похожи на тортильи, правда? — кладем их между ломтиками утки… теперь зеленый лук… соевый соус, другие соусы… скатываем их… заворачиваем кончики так, чтобы соус не капал, и начинаем есть. Дейн, налейте горячего пунша, и давайте выпьем.
Эллери рассказал им о медсестре-стажерке, которая выбежала из палаты с криком, что пульс пациента упал до двадцати двух. Сбежался весь персонал, врач снова проверил пульс, засмеялся и сказал: «Вы, очевидно, измеряли пульс пятнадцать секунд? У него пульс восемьдесят восемь». Бедная девушка забыла умножить на четыре.
Эллери старательно поддерживал разговор, но инспектор заметил, что он поглядывает в сторону прихожей. Только когда в дверь позвонили, и инспектор Квин пошел открывать, беспокойство Эллери сменилось уверенностью.
— Рамон вернулся, — сообщил инспектор.
— Входите, Рамон. Стакан пунша?
Шофер посмотрел на хозяина, и тот кивнул. Рамон взял стакан с горячей красной жидкостью, пробормотал тост по-испански и быстро выпил.
— Благодарю вас, сэр, — обратился он к Эллери. — Куда я должен буду поехать?
— Адрес здесь. — Эллери протянул ему карточку. — Передайте им это, и они вручат вам пакет. Постарайтесь вернуться как можно быстрее.
— Да, сэр.
Когда Рамон удалился, Эллери обратился за помощью к Дейну, и тот принес ведерко, где охлаждалось шампанское. Джуди включила телевизор. Как всегда в канун Нового года, на Таймс-сквер было полно народу.
— Те же придурки, которые летом торчат на пляжах и прыгают от восторга, когда камера поворачивается к ним, — сказал Дейн.
Но никто не улыбнулся. С приближением полуночи напряжение усиливалось, словно в ожидании какого-то мрачного события. Когда в дверь позвонили снова, все вздрогнули. Но это оказался только Рамон, выполнивший поручение.
— Еще не полночь, — сказал Эллери. — Спасибо, Рамон. Выпейте с нами бокал шампанского.
— Если мистер Маккелл не возражает…
— Конечно, Рамон.
Пакет был продолговатым и имел в длину около двух футов. Его форма, напоминающая трубу, казалась необычной для подарка. Эллери аккуратно положил пакет на каминную полку.
— На Таймс-Билдинг бьют часы, — сказал Эллери. — Наполним бокалы! — Когда раздался двенадцатый удар и Таймс-сквер огласили радостные вопли, он поднял свой бокал. — С Новым годом!
Как только все выпили, Эллери подошел к телевизору, выключил его и повернулся к остальным:
— Я обещал вам подарок. Вот он. Я готов назвать имя убийцы Шейлы Грей.
* * *Инспектор Квин отошел к двери в кабинет Эллери и прислонился к косяку. Эштон Маккелл ухватился обеими руками за спинку стоящего перед ним стула. Лютеция поставила бокал на стол, слегка расплескав шампанское. Джуди прижалась к Дейну, который наблюдал за Эллери, как насторожившийся пес.
— Снова и в последний раз, — продолжал Эллери, — повторяю расписание вечера 14 сентября.
Без нескольких минут десять: Дейн покидает квартиру Шейлы Грей.
Спустя несколько минут: туда приходит мистер Маккелл, которого Шейла отсылает почти сразу же — около трех минут одиннадцатого.
Десять девятнадцать: Дейн возвращается в здание.
Десять двадцать три: Шейла Грей застрелена в своей квартире.
Полиции понадобилось всего несколько минут, чтобы прибыть на место преступления, так как дежурный полицейский слышал выстрел по телефону. Патрульные обнаружили Шейлу Грей мертвой и немедленно обыскали квартиру. Они нашли револьвер и патроны, но не нашли записку Шейлы с описанием визита Дейна и его нападения на нее.
Спокойствие в голосе Эллери никого не обманывало. Но он, казалось, не ощущал напряжения аудитории.
— Почему же полицейские, первыми прибывшие в квартиру, не обнаружили записку? Очевидно, потому, что ее уже оттуда убрали. Кто именно? Тот, у кого, как мы знаем, она оказалась позже и кто угрожал передать ее полиции: шантажист. Но единственный способ, которым он мог заполучить записку, — это забрать ее из квартиры Шейлы Грей.
Когда же Шейла написала эту записку? — продолжал Эллери. — Между первым уходом Дейна и приходом Эштона? Едва ли. Прошло не более пяти-шести минут, и какое-то время Шейле понадобилось, чтобы прийти в себя после того, как ее едва не задушили. К тому же, мистер Маккелл, вы говорили, что, когда вошли в квартиру, Шейла выглядела очень расстроенной — слишком расстроенной, чтобы успеть так быстро написать достаточно длинное письмо полиции. Следовательно, она написала его позже.
Когда? Вы ушли около трех минут одиннадцатого, мистер Маккелл. Значит, записку написали между этим временем и двадцатью тремя минутами одиннадцатого, когда Шейлу застрелили. А забрать записку из кабинета должны были между временем, когда она ее написала, и прибытием полиции. Безусловно, Шейла не могла отдать шантажисту записку, адресованную полиции. Поэтому мы снова приходим к выводу: шантажист украл записку из квартиры. А украсть ее он мог только после написания, из чего следует — его пребывание в квартире приходится приблизительно на время убийства.
