Арнольд Беннет - «Великий Вавилон»
Теодор Раксоль несколько секунд молча смотрел на молодого человека. Тут в дверь кто-то чуть слышно стукнул.
— Войдите! — крикнул Раксоль.
Кто-то толкнул дверь, но, не входя, остановился у порога. Это была горничная Неллы в ночном дезабилье.
— Мисс Раксоль очень извиняется, сэр, но она оставила тут на камине книгу. Ей не спится, и она хочет почитать, — с некоторым смущением проговорила девушка.
— Примите мои извинения, мистер Диммок, мои официальные извинения, — сказал Раксоль, когда горничная удалилась, выполнив поручение хозяйки. — Спокойной ночи.
— Не стоит и говорить об этом, сэр, — произнес любезно молодой человек, кланяясь вслед американцу.
Глава IV
Появление принца
Тем не менее некоторые мелочи застряли занозой в душе Раксоля. Во-первых — подмигивание Жюля, потом белая лента на ручке двери, визит Жюля в номер сто одиннадцать и разбитое окно. Раксоль забыл, что было уже больше трех часов ночи, близился рассвет. В эту ночь он почти не спал из-за переполнявшего его чувства радости от совершенной сделки по купле гостиницы «Великий Вавилон». Это приобретение сулило в будущем много занимательного и интересного.
На следующий день рано утром новоиспеченный хозяин отеля встретился с мистером Вавилоном.
— Я вынес из своих комнат все бумаги, и теперь они в полном вашем распоряжении, — сказал Феликс. — Если вы ничего не имеете против, мне хотелось бы задержаться в отеле еще на некоторое время в качестве постояльца. Нам предстоит много хлопот по окончательному оформлению продажи «Вавилона», к тому же у вас, вероятно, может возникнуть немало вопросов касательно ведения дел в гостинице. Да и мне самому, честно говоря, не очень-то хочется так сразу покидать мой старый добрый «Вавилон». Для меня это было бы очень тяжело.
— Буду чрезвычайно рад, дорогой мистер Вавилон, — с готовностью проговорил мистер Раксоль, — если вы останетесь, но находиться здесь вы будете не как клиент «Великого Вавилона», пусть даже самый привилегированный, а как мой гость.
— Вы очень добры, — воскликнул бывший владелец отеля.
— Что же касается того, что мне может понадобиться ваша неоценимая помощь, то, конечно, скорее всего, так и случится, но пока, должен сказать, дело идет как-то само собой.
— Гм, мне доводилось слышать о гостиницах, дела в которых идут будто сами собой, — задумчиво проговорил Вавилон. — Но если так и бывает, то уверяю вас, что их владельцы неумолимо приближаются к краху. Хлопот с отелем у вас будет много. Слышали ли вы, например, о мисс Спенсер?
— Нет. А что случилось? — насторожился американец.
— Да она исчезла нынешней ночью неизвестно куда, и никто, по-видимому, не может дать ни малейших разъяснений относительно этого таинственного происшествия, — сообщил мистер Вавилон своему преемнику. — Номер ее пуст, не осталось ни одной мелочи, которая бы ей принадлежала. Вам придется кем-нибудь заменить мисс Спенсер, а найти этого кого-нибудь будет не так-то просто.
Раксоль помолчал, а потом произнес:
— Полагаю, не одно ее место сегодня окажется свободным!
Вскоре по окончании этого разговора новый хозяин отеля водворился в личных покоях прежнего владельца и позвонил в звонок.
— Позовите Жюля, — сказал он явившемуся на зов мальчику-посыльному.
В ожидании метрдотеля Раксоль размышлял над сообщением об исчезновении мисс Спенсер.
— Здравствуйте, Жюль, — любезно поприветствовал Раксоль представшего перед ним метрдотеля.
Тот выглядел совершенно спокойным, будто накануне ночью ничего не происходило.
— Здравствуйте, сэр, — ответил он невозмутимо.
— Присядьте, — последовало приглашение патрона.
— Благодарю вас, сэр, — все тем же ровным голосом произнес слуга.
— Мы с вами, Жюль, уже виделись нынче, — заметил новый владелец «Вавилона».
— Да, сэр, в три часа утра, — подтвердил тот.
— Вам не кажется странным, что мисс Спенсер куда-то пропала? Не правда ли, это вызывает некоторое недоумение?
— Действительно, это удивительно, сэр.
— Вы, конечно, уже знаете, что мистер Вавилон передал мне все права на эту гостиницу? — продолжал свои расспросы Теодор Раксоль.
— Слышал, сэр, — последовал краткий ответ.
— Вероятно, вам известно обо всем, что здесь происходит, Жюль?
— Как метрдотель, сэр, я обязан за всем приглядывать, — с достоинством проговорил слуга.
— Для иностранца вы отлично говорите по-английски, Жюль, — заметил американец.
— Для иностранца, сэр? Я англичанин и родился и воспитывался в Хартфордшире. Возможно, вас ввело в заблуждение мое имя, сэр. Я зовусь Жюлем, потому что метрдотель любой действительно первоклассной гостиницы непременно должен иметь или французское, или итальянское имя.
— Понимаю. Сдается мне, Жюль, что вы малый неглупый. И как долго пользовалась гостиница вашими услугами? — поинтересовался новый владелец «Вавилона».
— Чуть больше двадцати лет, сэр, — с прежней невозмутимостью ответил метрдотель.
— Ну, это долгий срок. Не думаете ли вы, что пора двигаться дальше? Не засиделись ли вы на одном месте? Вы еще молоды и можете отличиться в какой-нибудь другой сфере.
Раксоль пристально взглянул на Жюля, и тот не менее пристально посмотрел на нового патрона.
— Вы недовольны мной, сэр?
— Откровенно говоря, мой друг, вы, как мне кажется… гм… слишком часто подмигиваете. И я нахожу весьма прискорбным, когда у одного из моих главных служащих обнаруживается привычка снимать белые ленты с дверных ручек по ночам, — проговорил с сарказмом американец.
Услышав это замечание, Жюль едва заметно вздрогнул.
— Понимаю, сэр. Вы хотите избавиться от меня, и для этого годится — если вы позволите так выразиться — любой предлог. Прекрасно. Не могу сказать, что это меня удивило. Иногда случается, что метрдотель и хозяин гостиницы не сходятся характерами, и тогда, если один из них не уйдет, это может плохо отразиться на работе гостиницы. Я ухожу, мистер Раксоль. В сущности, я уже и сам подумывал отказаться от этого места, — сохраняя внешнее спокойствие, проговорил слуга.
Миллионер одобрительно улыбнулся:
— Что вы желаете получить вместо предварительного уведомления? Я хочу, чтобы вы покинули отель не позднее чем через час.
— Я ничего не желаю, сэр, это было бы ниже моего достоинства. И я оставлю гостиницу через четверть часа, — с достоинством ответил метрдотель.
— Так, значит, прощайте. Остаюсь искренним вашим доброжелателем до тех пор, пока вы будете держаться на значительном удалении от моей гостиницы, — ледяным тоном произнес Теодор Раксоль и поднялся с места.
