Патриция Мойес - Идеальное убийство
– Очень мило с вашей стороны, а то у меня дел полно.
Эмми принялась за мытье посуды, а Генри взял чистое полотенце.
– А вот и подарки леди Балаклавы, – сказал Генри. – Розы и десять бутылок шампанского. Две бутылки, должно быть, уже в холодильнике. А в той коробке с красным бантом что? Подписано: «Крис от глупой старой Долли». Торт приедет позже, вместе с мадам Примроуз…
– А от нас – ничего, – огорчилась Эмми. – Это ужасно, Генри. Давай пойдем в деревню и купим коробку шоколадных конфет или еще что-нибудь.
– Хорошая мысль, – согласился Генри. – Но лучше ты сходи одна. Я должен быть здесь. И Эмми отправилась в Пламли-Грин, а Генри сел на диван в гостиной, поближе к окну,
чтобы видеть всех, кто входит и выходит, и взял в руки газету. Пока ничего особенного не происходило.
Долли вышла из своей комнаты, спустилась по лестнице и протопала в сад. Вскоре после этого вниз спустились Швахеймеры и тоже вышли на лужайку. Они минуту поговорили с Долли, затем сели в «роллс-ройс» и уехали – слишком рано, изумился Генри. Долли закончила возиться в саду и ушла в теплицу. Ван дер Ховены вернулись с прогулки. Точнее, вернулась Вайолет. Генри слышал ее легкие шаги, когда она поднималась по лестнице. Через десять минут из леса появился Пит, пересек лужайку, но не вошел в дом, а вместо этого направился в теплицу и стал оживленно беседовать с Долли.
Швахеймеры вернулись в пять часов и привезли Примроуз Дюваль с тортом из кондитерской Боне в Лозанне. Все трое вошли через парадную дверь. Генри слышал, как Даффи говорила:
– Мама спит, конечно. Вайолет и ее Летучий Голландец, наверное, тоже в постели. Долли возится со своими азалиями. Еще эта странная парочка – мистер и миссис Тиббет.
– Мамины друзья?
– Да, наверное. Но какие-то необычные. Тихие, очень воспитанные. Мне кажется, мама что-то задумала.
Раздался голос Чака:
– Давайте торт сюда, Примроуз, и я поставлю его рядом с остальными подарками. Через минуту на лестнице раздались его тяжелые шаги, и все стихло.
Затем Эмми вернулась из деревни с коробкой конфет – лучших, какие можно было купить в Пламли-Грин.
– Замечательная тут природа! – воскликнула она. – Сосны, тропинки и чудесный пейзаж. Отнеси это пока на кухню.
Она подала Генри коробку конфет вместе с поздравительной открыткой. На открытке было написано стандартное – «С днем рождения!»
Генри достал авторучку и добавил: «С наилучшими пожеланиями от Генри и Эмми
Тиббет».
На кухне, в шкафу, он увидел еще одна большую коробку – белую, с красивой этикеткой. Генри осторожно приоткрыл крышку. Внутри был роскошный, просто фантастический торт. Среди сахарных роз стояло маленькое швейцарское шале, марципановое, с крышей и ставнями из шоколада и прозрачным засахаренным розовым лепестком вместо двери. Вокруг этого шедевра вились слова поздравления из крема нежного фисташкового цвета. Генри закрыл крышку и сверху положил свою скромную коробку конфет. Он хотел закрыть шкаф, но вдруг заметил красный флакон с крупными белыми буквами – «Летучая смерть».
Буквы чуть поменьше рекомендовали использовать содержимое как отраву для насекомых в теплице. Шрифтом еще мельче советовалось надевать при этом резиновые перчатки и беречь глаза. И совсем маленькими буковками, которые трудно было прочитать невооруженным глазом, говорилось, что вдыхать «Летучую смерть» ни в коем случае недопустимо, ибо даже ничтожная доза может быть смертельна.
– Наверное, этой гадостью Долли опрыскивает свои азалии, – заметила Эмми.
– Именно, – подтвердил Генри. – И эта гадость должна быть в теплице и надежно закрыта на замок. Но никак не на кухне!
– Долли ошиблась… – начала Эмми и замолчала.
На кухне царил идеальный порядок. Нет. Долли не могла ошибиться.
– Мы не оставим этот яд здесь, – сказал Генри. – Я заберу флакон с собой и закрою в ванной комнате. А теперь идем, нам надо успеть переодеться к обеду.
Когда пробило шесть часов, Генри и Эмми сошли вниз. Они обнаружили, что в гостиной все уже готово к торжеству. Неутомимая Долли потрудилась в их отсутствие. Стулья были расставлены вокруг невысокого мраморного стола, на котором красовались подарки.
Торт – в центре, а по бокам – коробка конфет и розы. Две бутылки шампанского в ведерках со льдом и девять изящных фужеров на высоких тонких ножках. Однако в комнате пока никого не было. Генри быстро достал платок и протер и без того сияющие фужеры в форме тюльпанов. Он не хотел полагаться на случай.
Уже через пять минут все гости заняли свои места – ждали только леди Балаклаву. Дверь распахнулась, и она величественно вступила в комнату. Это было поистине впе-
чатляюще. В золотой тунике, расшитой жемчугом и украшенной страусиными перьями, с длинным мундштуком, сверкающим бриллиантами, Кристал остановилась на пороге и воскликнула:
– Дорогие!
В тот же момент Чак откупорил первую бутылку. Пробка весело хлопнула, бокалы были наполнены и подняты за здоровье Кристал. Генри заметил, что она не прикоснулась к шампанскому, а поставила полный бокал рядом с собой и подмигнула Генри.
Затем разрезала торт на восемь равных частей.
– Вы забыли себя, леди Балаклава.
– Действительно, Генри! Нет-нет! Примроуз знает, как я обожаю марципаны. И это сказочное шале – специально для меня. – Леди Балаклава поддела ножом маленький янтарный домик. Все затихли. – А теперь, мои дорогие, я должна выпить за вас. И должна съесть этот великолепный торт и понюхать эти чудесные розы… Но сначала… – она повернулась к Генри, – мой почетный гость попробует все это. – И Кристал сунула марципановое шале ему в рот.
Чувствуя себя глупо, Генри откусил кусочек. Шале было роскошное. Все зааплодировали.
– Теперь шампанское!
– Но я уже…
– Из моего бокала, – спокойно, но твердо проговорила Кристал. Генри отхлебнул немного. Изумительное шампанское!
– И розы.
Генри опустил нос в букет и с удовольствием понюхал. Божественный аромат!
– Ага! – воскликнула леди Балаклава. – Ну, а теперь, мои дорогие, за вас! Все вскочили и подняли бокалы.
Кристал, смеясь, откусила марципановое шале, отхлебнула шампанское и понюхала розы.
– Бесподобно! Восхитительно…
Больше она не сказала ни слова, а стала нервно тереть свое лицо. Затем схватилась за горло. Генри бросился ей на помощь, но она закачалась, ловя воздух широко открытым ртом и хрипя. Генри поймал ее, когда она упала ему на руки, упала безвольно, как тряпичная кукла.
– Боже мой! – крикнул он. – Скорее вызовите врача! Долли, с позеленевшим лицом, бросилась к телефону.
