Патриция Мойес - Идеальное убийство
Генри зашагал обратно. Эмми права – тут очень красиво. Но он сейчас не был настроен наслаждаться пейзажами, а думал только о том, что случилось.
Детектив Сэндпорт ждал его в гостиной.
– Что сказал врач? – спросил Генри.
– Большая доза отравляющего вещества. Попадание внутрь через рот.
– Если через рот, то это либо – шампанское, либо – торт.
– Именно. Мы скоро узнаем. Все уже в лаборатории. Я также отправил и розы, на всякий случай.
– Если яд был в торте, то под подозрение сразу попадают мадам Дюваль и ее муж. Шампанское я сам пробовал и нюхал розы.
– Думаю, что торт был отравлен, – согласился детектив и сверился со своими записями. – Госпожа Дюваль внесла его в дом, мистер Швахеймер отнес торт на кухню, мисс Трип поставила торт на стол, и… получается, кто угодно мог отравить этот торт.
– Надо еще узнать точно, что он отравлен.
– Да, конечно. Мне также надо поговорить со всеми присутствующими в доме.
– В таком случае, не обращайте на меня внимания, – сказал Генри. – Если нам повезет, то меня вообще никто не заметит.
Детектив Сэндпорт кашлянул. Затем приказал сержанту подняться наверх и пригласить сюда мисс Трип.
7
Успокоительное, кажется, неплохо подействовало на Долли. Она твердым шагом вошла в гостиную и уверенно села на стул перед инспектором Сэндпортом. Но смотрела только на Генри.
– Полагаю, вы здесь главный.
– Нет, – ответил он. – В данный момент я только наблюдатель. Инспектор Сэндпорт задаст вам вопросы, а вы честно на них ответите.
– Я отвечу, – согласилась Долли, закурила свою сигару и подмигнула Генри.
– Вы – мисс Дороти Трип? – спросил Сэндпорт.
– Естественно.
– Возраст?
– Пошел к черту!
– Ваш возраст, мэм?
– Совершеннолетняя.
– Точнее.
– Ладно. Я на три года младше герцога Виндзорского. Сообрази, а? Сэндпорт вздохнул.
– Запишем пока – «совершеннолетняя». Вы здесь живете?
– Я живу здесь очень давно. А что будет дальше, неизвестно.
– Что вы имеете в виду?
– Я работала у леди Балаклавы.
– Работали?
– Была ее компаньонкой. Теперь мне надо выметаться.
– А может, она оставила вам что-то в завещании? Долли горько рассмеялась.
– Ей нечего оставлять. Все денежки крепко держит ее покойный муж. Кристал принадлежит только этот дом. Деньги достанутся ее дочерям, всем поровну.
– Вы намекаете, что у любой из них был мотив?
– Я просто сообщаю факты.
– Хм-м… Вы, кажется, разбираетесь в цветах?
– Верно.
– И в вашей теплице полно всяких инсектицидов…
– Да ладно вам! Уж не думаете ли вы, что Крис умерла от этого?
– Мне понадобится ключ от теплицы, – настаивал инспектор. – Он у вас?
– Да, но будьте осторожны.
– А если бы вы узнали, что один флакон с инсектицидом оказался на кухне рядом с подарками?
– Этого не может быть!
– Кстати, какой был ваш подарок? Долли покраснела.
– Карты. Крис любила эту игру… – Она вдруг расплакалась. Инспектор отпустил ее, и она ушла в свою комнату.
– А теперь я хочу поговорить с мадам Дюваль, – сказал инспектор.
Примроуз была очень печальна. Она отвечала на вопросы почти шепотом. Дошло и до торта. Примроуз едва сдерживала слезы.
– Этот ужасный торт… Лучше бы я его никогда не видела…
– Вы думаете, что торт был отравлен? – спросил инспектор.
– Нет! Но люди так подумают. – Она закрыла лицо платком. – О, это ужасно!
В конце концов, мадам разрыдалась, как и Долли. Сэндпорт спросил, не надо ли ее проводить. Примроуз потрясла головой и выбежала из комнаты.
Даффи Швахеймер, наоборот, была очень спокойна. Она села напротив инспектора и, прежде чем он успел открыть рот, произнесла:
– Давайте закончим с этим делом побыстрее, инспектор. Я – миссис Швахеймер, и мой муж – миллионер. Так что, наследство для меня ничего не значит. Вы улавливаете мою мысль, инспектор, или я говорю слишком быстро?
– Продолжайте, миссис Швахеймер, – вежливо ответил Сэндпорт, зачарованно глядя на огромную изумрудную брошь на ее груди.
– Мы привезли шампанское в подарок. Всегда так делали. Но чуть не забыли в этот раз. Я вовремя напомнила Чаку. Если вы думаете, что мы подсыпали яд в одну из бутылок…
– Мне и в голову это не приходило, миссис Швахеймер. Шампанское – вне подозрений.
– В таком случае, мы с мужем немедленно возвращаемся в Париж.
– Вы не собираетесь присутствовать на похоронах?
– Нет.
– Ах, так… Ну, что ж, мы попробуем решить этот вопрос. Даффи встала резко.
– Мы уезжаем завтра! Я передам вам наш адрес в Париже. – Она вышла из комнаты, оставив за собой запах дорогих духов.
– Ну, и пора пригласить самого мистера Швахеймера, – вздохнул Сэндпорт.
Интервью с Чаком было коротким. Он хотел бы помочь следствию, но ничего не мог добавить к уже сказанному. Сэндпорт поблагодарил его и отпустил.
Затем вызвали Вайолет. Кажется, из всех дочерей леди Балаклавы она одна испытывала неподдельное горе.
– Я понимаю ваши чувства, – сказал инспектор, – но и вы поймите, что идет следствие.
– Конечно.
– Ваш муж привез в подарок розы, не так ли?
– Да, – чуть слышно ответила Вайолет. – Две дюжины роз.
– Он ведь – садовод?
– Да.
– Значит… – засмеялся Сэндпорт, – полагаю, вы знакомы с действием разных инсектицидов?
Вайолет покачала головой.
– Нет. Пит занимается цветами. Я не заглядываю в его теплицы. Но… – Она вздрогнула. – Неужели вы думаете?..
– Ну, что вы, мэм. Это – просто технический вопрос.
– Значит, вам известно, чем отравилась мать! Сэндпорт откашлялся.
– Строго говоря, мэм, еще нет. Мы не знаем наверняка. Но скоро поступят данные.
– Бедная мама, – вздохнула Вайолет. – Она всегда верила в судьбу.
– Грустная история, мэм. Вы, кажется, прибыли сюда днем? Что вы делали до обеда?
– Гуляли с Питом в лесу. Вернулись около пяти, как раз чтобы принять ванну и переодеться.
– А вы знаете, что ваш муж был в теплице? Вайолет не смутилась.
– Он хотел поговорить с Долли. Муж очень уважает ее, она тоже – опытный цветовод. Пит ван дер Ховен больше волновался за жену, чем за себя. Сэндпорт с трудом направлял
беседу в нужное русло.
– Я сразу заявил ей, что этот инсектицид очень опасен, – сказал Пит. – А Долли ответила, что держит его в теплице, и рассмеялась.
– Вы видели инсектицид в теплице?
– Да, я заметил один флакон. А затем пошел к моей Вайолет. Она была так счастлива, что снова в Англии, со своей матерью. И вот теперь…
Сэндпорт махнул рукой и отпустил его.
