Этель Уайт - Колесо крутится. Кто-то должен поберечься
Профессор свел глаза к переносице, как будто хотел заглянуть в потаенные уголки своего головного мозга.
– Отличная мысль, – прокомментировал он. – Не забывайте, что у моей снохи горячий нрав. Вы можете ее усмирить, но лучше ее не раздражать.
Он что-то шепнул сыну, тот кивнул и передал совет:
– Мисс Кейпел, возможно, будет благоразумнее не оставлять ее в одиночестве.
Направляясь в Красную комнату, Элен чувствовала, что ей поручено важное дело, только вот увенчается ли ее миссия успехом – большой вопрос. Она остановилась у двери и услышала сдавленные всхлипы. Постучавшись в дверь и не получив ответа, Элен вошла без приглашения: Симона лежала на кровати, уткнувшись в подушку.
– Ох, разве можно так с красивым платьем! Помнете!
Симона подняла голову: лицо у нее было заплаканное.
– Ненавижу его! – огрызнулась она.
– Тогда снимите. В халате вам будет легче.
Симона привыкла, что ее обслуживают, поэтому не стала сопротивляться, когда Элен через голову стащила с нее платье.
Девушке потребовалось немало времени, чтобы подобрать в шкафу замену. При виде такого количества великолепных нарядов у нее возникло щемящее чувство зависти.
– Какой у вас роскошный гардероб, – сказала она, поворачиваясь к кровати. В руках у нее была полупрозрачная накидка из жоржета и кружева, еще более откровенная, чем забракованное платье.
– А толку-то? – горько спросила Симона. – Было бы кому показать – так ведь ни одного мужчины поблизости нет.
– А муж? – напомнила ей Элен.
– Я сказала «мужчины».
– Вам принести аспирин?
Элен твердо решила подходить к недомоганиям Симоны исключительно с физиологической стороны.
– Нет, – ответила Симона. – Я чувствую себя отвратительно. Но голова тут ни при чем. Я глубоко несчастна.
– Да у вас же есть все! – изумилась Элен.
– Все. И ничего из того, что я хочу. Всю жизнь мне приходится чем-то жертвовать. Стоит мне чего-то захотеть, как это отнимают.
Симона уселась поудобнее и приготовилась к откровенному разговору. От ее макияжа ничего не осталось, но искусственный шиньон буря не тронула: волосы блестели, как гладкая черная эмаль.
– Стивен Райс когда-нибудь с вами заигрывал? – поинтересовалась она.
– Нет, – отозвалась Элен. – А если б и заигрывал, я бы вам не сказала, личная жизнь на то и личная.
– Как это? Если ты ходишь в рестораны, на балы и тому подобное, тебя везде сопровождает мужчина. Вас видят вместе.
– Я не про вас говорила, конечно же, – сказала Элен. – Про себя.
– У вас есть любовник?
– Конечно, – безрассудно ответила Элен, вспомнив предсказание доктора Пэрри. – Уж извините, моя жизнь меня волнует больше, чем ваша. Я понимаю, ваши фотографии печатают в газетах, о вас говорят – все так, но для меня вы обыкновенная. Я часто вижу таких, как вы.
Симона скептически посмотрела на Элен: раньше та казалась ей серой мышкой в сарафане и с неизменной тряпкой в руках. Но хотя ее и поразило, что человек, которого она считала пустым местом, претендует на индивидуальность, уйти от больной темы она не смогла.
– Что вы думаете о Стивене? – осведомилась Симона.
– Мне он нравится, – ответила Элен. – Но это подло с его стороны – бросить нас на произвол судьбы.
– Бросить?! – Симона вскочила с кровати.
– Да, он ушел насовсем. Вы не знали?
Элен не ожидала, что ее слова произведут на Симону такой эффект. Кокетка в оцепенении села и прикрыла ладонью рот.
– Куда? – тихо спросила она.
Элен решила окончательно развеять иллюзии Симоны:
– В «Быка».
– К той женщине?
– Если вы имеете в виду дочь хозяина, – отозвалась Элен, – то он что-то про нее говорил, да. Мол, хочет перед отъездом с ней попрощаться.
Элен тут же пожалела о своих словах: Симона горько разрыдалась.
– Ушел! Она прибрала его к рукам! А я без него не могу. Вам не понять. У меня все зудит внутри. Нужно что-то сделать!
– Ну же, не переживайте так из-за него, – упрашивала ее Элен. – Он того не стоит. Имейте же гордость, в конце концов.
– Замолчите. И вон из моей комнаты!
– Я бы рада, да меня попросили вас не оставлять, – непоколебимо ответила Элен.
Эти слова окончательно вывели Симону из себя.
– Ах, вот в чем дело?! – взвилась она. – Вас подослали за мной шпионить? Ловко придумали. Передайте им мою благодарность. И как я сама не догадалась?
– О чем это вы? – занервничала Элен.
– Погодите, увидите.
Элен оторопело наблюдала за тем, как Симона летала по комнате, фанатично срывая с вешалок одежду и собираясь. Ситуация вышла из-под контроля. Элен больше не могла сдерживать неизбежную катастрофу, как не смогла бы остановить мчащийся на всех порах поезд.
И все же она попыталась остановить Симону, пока та натягивала меховое пальто.
– Куда же вы? – вопросила она.
– Подальше отсюда. Не хватало еще, чтобы за мной следили.
Симона сгребла в горсть украшения, швырнула их в сумочку и повернулась к Элен:
– Я ухожу к любимому мужчине. Передайте профессору, что сегодня я не вернусь.
– Никуда вы не пойдете, – заявила Элен, пытаясь ухватить Симону за руки. – Вы ему не нужны!
Борьба длилась недолго: ее противница была сильнее и к тому же совершенно отчаялась. Симона с такой силой толкнула Элен, что та упала на пол.
Ушибиться она не ушиблась, но несколько секунд после падения приходила в себя. Потирая голову, Элен вдруг услышала щелчок: ее заперли в комнате.
Глава 18. Оборона слабеет
Звук заставил ее вскочить на ноги; она бросилась к двери, хотя и понимала, что уже поздно, дернула ручку и ударила в дверь кулаком – конечно, не в надежде на освобождение, а просто чтобы выпустить пар.
Положение было унизительное; Элен с трудом превозмогала растущий в груди гнев. С ней обошлись, как с какой-нибудь простушкой из глупого фильма. Вдобавок она опять не оправдала оказанного доверия! Эта мысль пробудила в девушке чувство ответственности, и она стала перебирать в уме любые способы привлечения внимания обитателей дома; кроме как позвонить в звонок, ничего в голову не пришло.
Элен без особой надежды нажала кнопку – все равно никто не отзовется. Звонок проведен только в подвал, а там сладко храпит миссис Оутс. Даже если звонок ее разбудит, она из принципа на него не откликнется.
Звонки – не кухаркино дело. В течение рабочего дня она столько трудилась, что в часы досуга вынуждена была бережно охранять свой покой. Девушка вспомнила, что всякий раз, когда сверху кто-нибудь долго звонил, миссис Оутс показывала пальцем на мужа или на Элен и напевала:
Адский колокол, дин-дон,
Звонит он не по мне!
Адский колокол, дин-дон,
Звонит он по тебе!
Вскоре стало ясно, что кухарка не изменит своему правилу и на этот раз. Элен оставила кнопку в покое и принялась ждать неизвестно чего.
