Марджери Аллингем - Полиция на похоронах. Цветы для судьи (сборник)
Мистер Ригжет нерешительно замер. Внутренний голос подсказывал, что сразу идти следом за незнакомцем неразумно. Вдобавок Ригжета мучило смешанное чувство стыда и тревоги — неизбежный отголосок поспешного умозаключения. Однако бродить возле места происшествия, когда в доме полиция, — тоже не самое безопасное занятие. За неимением других вариантов отступления мистер Ригжет заперся в уборной.
Мистер Кэмпион взбежал по лестнице. Лицо его было на редкость невыразительно, а светлые глаза напряжены. Он сделал открытие; и если оно подтвердится другими фактами, это грозит серьезными проблемами.
Наверху лестницы мистер Кэмпион задумчиво помедлил. Выбор следующего шага был непрост. Альберт не совсем понимал свою роль в происходящем. Мисс Керли, по-видимому, пригласила его по собственной инициативе — следовательно, он представляет интересы не полиции, а друзей. Но каковы эти интересы?
В конце концов любопытство взяло верх над осторожностью, и мистер Кэмпион стал прикидывать, как раздобыть нужную информацию. Может, взять быка за рога и пойти прямо к Джине?.. Альберт размышлял, стоя посреди погруженного в туман холла, и тут заметил, как с верхнего этажа по лестнице спускается смутная тень. Ах да, Ричи! Мистер Кэмпион начисто о нем забыл.
— Мистер Барнабас. — Он шагнул вперед, вытянув руку. — Не знаю, помните ли вы меня…
Высокая фигура резко замерла. На мистера Кэмпиона смотрели два удивительно кротких голубых глаза.
— Как же, помню. Друг Майка, да? Альберт Кэмпион. Вы-то нам и нужны. Слышали, конечно?
Кэмпион кивнул. Горе и потрясение, которых не чувствовалось в приемной, здесь были налицо. Ричи выглядел изможденным; рука, вложенная в ладонь Альберта, дрожала.
— Мне только что сообщили. Секретарь пришла в мой кабинет. Я читал. И даже не догадывался… Майк туда ходил вчера вечером, представляете?
Ричи умолк, провел рукой по клочковатым седым волосам.
— Двадцать лет назад… — неожиданно добавил он. — Но тогда был май… И никакого тумана.
Мистер Кэмпион озадаченно моргнул. Потом вспомнил о привычке людей перескакивать с темы на тему, повинуясь какому-то непредсказуемому мыслительному процессу. Однако сейчас не время изучать странности Ричи Барнабаса, нужно срочно выяснить кое-что важное.
— Послушайте, — порывисто сказал Альберт. — Я в очень невыгодном положении. У меня нет здесь никаких прав, но я бы хотел поговорить с кем-нибудь, кто видел тело. Как полагаете… может, вы?..
Ричи задумался.
— Я попробую, — наконец произнес он; потом внезапно с видом пса, который хочет что-то сказать, да не может, добавил, беспокойно глядя в глаза Кэмпиону: — Тело… Тогда это было ужасно… Ничего… ни следа. Бедный Пол, такой молодой! — Затем совсем другим тоном: — Погода стояла неплохая, разве что с легкой дымкой. Хотя такого тумана не было.
Ричи начал подниматься по лестнице, но, пройдя полпути, повернул назад.
— Идите в мой кабинет. На самый верх. Простите, что раньше не подумал.
Он вновь ушел, однако на верхней площадке бросил взгляд вниз.
— Ждите у меня. Давайте наверх.
Мистер Кэмпион нашел нужный кабинет не сразу. Тот располагался под самой крышей; к нему вели ступени, спрятанные за облицовочной панелью какого-то помещения. Кэмпион обнаружил их случайно — заметил дверь внутри последней комнаты на том этаже, который принял за верхний.
Кабинет очень подходил своему владельцу. Совсем маленькое помещение было устроено вокруг старого кирпичного дымохода, к которому оно словно приникло в поисках опоры. Не считая двух ветхих кресел, ютящихся у крохотного камина, все пространство занимали рукописи. Тесня друг друга, они лежали высокими неустойчивыми кипами, устремленными к скошенному потолку.
Одну нишу едва освещало небольшое окошко, за которым клубился туман. Если бы не это окно и не отблеск камина, комната совсем утонула бы во мраке.
Кэмпион нашел выключатель, на каминной полке вспыхнула пыльная настольная лампа.
Альберт в ожидании сел. После подвального холода здесь было тепло и затхло, в воздухе витал запах бумаг. Очень личная комната — словно печально сброшенное старое пальто.
Очарование этого места не успело сполна завладеть мистером Кэмпионом — пришел Ричи. Он вскарабкался по ступеням, точно паук-переросток, в спешке оббивая длинные руки-ноги о деревянные стены.
— Сейчас придет, — объявил Ричи. — Уже бежит. Только лицо припудрит. Бедняжка… Совсем дитя, Кэмпион… всего восемнадцать. Миленькая очень… машинистка вроде бы. Хорошая семья… плакала… когда рассказывала.
Он сел.
Мистера Кэмпиона, заключившего, что речь идет не о мисс Керли, осенило.
— Вы нашли девушку, которая его обнаружила?
— Ужасное испытание. Рада от всех сбежать. Хорошая девочка.
Ричи вытащил из кармана пачку сигарет, задумчиво прикурил. Положил ее назад, снова вынул, извинился, сунул Кэмпиону мятую сигарету.
— Вы хорошо знали Пола? Бедолага! Бедолага! Ах, не знали? Ясно… Такое потрясение для всех. Наверняка… Мертв три дня, говорят. Быть не может. Майк туда вчера ходил. Доктора сами ничего не знают, правда?
Мистер Кэмпион потихоньку привыкал к такой необычной манере общения. Он не первый раз участвовал в бессвязном разговоре, однако у Ричи была смущающая привычка буравить собеседника ласковыми голубыми глазами, причем буравить с какой-то трогательной искренностью.
Хотя мысли Кэмпиона целиком занимало нынешнее дело, он все же обратил внимание на жесты Ричи — размашистые, сами по себе совершенно бессмысленные, — и начал понимать, почему нетерпимый Джейкоб Барнабас с портрета в приемной был так недоволен этим племянником.
Потрясение еще не прошло, однако в своей комнатке Ричи явно стало лучше. Он обвел ее глазами, застенчиво улыбнулся мистеру Кэмпиону.
— Я тут двадцать лет, читаю.
Эти слова застали Кэмпиона врасплох.
— А возможность освобождения за хорошее поведение не предусмотрена? — невольно слетело у него с языка.
Ричи отвел глаза, и Альберт впервые заметил в нем некоторую уклончивость.
— Иногда выхожу, — ответил хозяин кабинета. — На неделю-две, временами. Что такого?.. Надо жить.
Тон был почти сердитым, Кэмпион чуть не начал сыпать извинениями. Ему стало неуютно — похоже, Ричи есть что скрывать.
Альберт отмахнулся от этой мысли, как от глупости, но неуютное чувство не ушло.
Ричи неистово дымил сигаретой, длинные тонкие пальцы с огромными костяшками неуклюже сжимали сплющенную бумажную трубочку.
