Кэрол Дуглас - Авантюристка
Доктор Хоффман взглянул на меня – точнее, на разложенные передо мной карты и, откашлявшись, сказал:
– Мне было бы куда спокойнее, если бы один из вас понаблюдал за преследователем. Быть может, мисс Хаксли согласится прогуляться со мной завтра, ведь никто, конечно же, не примет ее за… частного детектива. Полагаю, она могла бы подтвердить или развеять мои подозрения.
– Я? – пискнула я от неожиданности.
Ирен поднялась:
– Прекрасная мысль, доктор! Вам ни за что не найти более проницательного знатока человеческой натуры. К тому же рядом с мисс Хаксли вам будет очень комфортно. А Нелл просто обязана дать себе передышку. Ни слова больше – я вручаю ее вам на целый день. Чертовски интересно, что это за незнакомец, хромой и без руки, – многовато увечий для одного человека.
– Стало быть, вы не станете спорить с тем, что в его внешности есть нечто зловещее? – осведомился доктор.
Ирен задумчиво постучала пальцами по столу:
– Не стоит делать поспешных выводов, дорогой доктор. Будем надеяться, нам поможет зоркий глаз Нелл. Думаю, вам стоит отправиться на прогулку пораньше – скажем, в десять утра. Она будет ждать вас здесь, а уж дальше вы сами решите, чем заняться. В пять часов вечера мы встретимся в номере, и каждый расскажет, что ему удалось выяснить. – Ирен поежилась в радостном предвкушении: – Нет ничего приятнее бурлящего котла, а эта история совсем скоро достигнет точки кипения.
С этими словами примадонна по очереди одарила каждого из нас веселой улыбкой.
Вечером, оставшись с Ирен наедине, я умоляла подругу позволить мне отказаться от предложения доктора, но все было впустую. Мы стояли на балконе, куда я порой выпускала Оскара поползать по вьющимся растениям и поискать себе добычу. Выяснилось, что если оставить корзину открытой, змея возвращается в нее столь же безропотно, сколь мышка прячется в свою норку.
– Но ведь я не знаток хромых одноруких мужчин, – спорила я с подругой.
– Ты не раз видела нас с Годфри в чужом обличье, поэтому тебе, конечно, не составит труда вычислить обманщика.
– А вдруг он и правда калека? Ведь его увечье никак не связано со слежкой за доктором Хоффманом.
– Вопрос в том, по какой причине он за ним следит. Ведь шантажист и так знает, где живет доктор. Что ж, любопытно.
– И потом, из-за тебя мистеру Хоффману придется провести со мной целый день, – продолжала упираться я. – В этом, разумеется, нет никакой необходимости.
– А если «калека» не появится до обеда? И кстати сказать, я тебя доктору Хоффману не навязывала – он сам жаждет твоего общества.
– Вот именно. Только почему?
На губах примадонны скользнула едва заметная улыбка:
– Быть может, он хочет побыть рядом с тобой.
– Перестань. Я не тешу себя ложными иллюзиями. Нет, здесь явно что-то не так.
– Безусловно. Индийский татуировщик мертв, жизнь Джерсового тоже под угрозой – если, конечно, мы не выясним, кто устраняет членов Кварты, – а теперь на горизонте возник еще один зловещий моряк. Ты должна решить, следует ли нам обратить на него внимание.
– А чем занят Годфри?
– Копается в архивах, пытаясь выяснить подробности кораблекрушения, и просматривает списки пассажиров и бортового экипажа затонувших кораблей. Не переживай, он в безопасности. А рядом с доктором Хоффманом тебе тоже нечего бояться, дорогая. Думаю, нам не стоит появляться в общественных местах поодиночке.
Пока я молчала, обдумывая ее слова, подруга устроила мне очередной допрос:
– Что ты завтра наденешь? Сиреневый цвет всегда подчеркивает женские достоинства. Можешь взять мой сиреневый шелковый зонтик – с его помощью тебе удастся разглядеть негодяя, не привлекая его внимания. Помни одно: не важно, куда именно вы пойдете с доктором Хоффманом; главное, что вы появитесь вместе на публике.
– Не рассердится ли Алиса? – Это был мой последний аргумент.
– У герцогини есть дела поважнее. Ей сейчас не до доктора. Она даже спасибо тебе скажет за то, что ты помогла ей ненадолго от него избавиться.
Я отправилась спать, чувствуя головокружение от столь неожиданного поворота событий. Неудивительно, что во сне меня всю ночь преследовали сиреневые зонтики; облаченный в черное хромой моряк шнырял, словно крыса, по тенистым лабиринтами Монте-Карло; доктор Хоффман, вдруг съежившийся и поседевший, протягивал мне желтую розу; вокруг нас гневно бушевало море, а со дна его тяжелой поступью поднимался золотой великан.
Встали мы довольно рано. Годфри изучал местную прессу – сегодня ему вновь предстояло отправиться в отдел регистрации судов. Ирен щебетала, словно жаворонок, несмотря на столь ранний час. Подобное настроение подруги всегда казалось мне весьма подозрительным. Годфри поцеловал руку супруги, с улыбкой кивнул мне и оставил нас одних.
– Я помогу тебе одеться, – заявила примадонна, лишь только мы расправились с завтраком и вышли из столовой.
– Я не ребенок, – запротестовала было я.
Мы как раз пересекали просторный вестибюль и вдруг уловили некоторое оживление у входа. На нас мчался пес с длинной шелковистой шерстью и тонкими изящными лапами, волоча за собой блестящий золотистый поводок; за ним, с криками «Arretez! Arretez!»[60], беспомощно несся швейцар.
– Так ему ни за что не удастся приструнить русскую борзую, – нахмурилась Ирен.
Следом за собакой и швейцаром скользила окутанная целым облаком бесчисленных газовых шарфиков дама, над головой которой плыл ореол светло-рыжих волос.
– Ирен! – послышался неповторимый звучный голос. – Моя очаровательная мисс Аксли!
Женщина заключила нас в объятия, обдав тяжелым запахом парфюма.
– Сара! – радостно воскликнула Ирен.
– Вы остановились в этом отеле, верно? Чудесно! Я готова развлекаться. – Сара Бернар резко развернулась и, подхватив подбежавшую борзую на руки, нетерпеливо посмотрела на запыхавшегося швейцара: – Отнесите его ко мне в номер. Он вел себя скверно, поэтому икрой его сегодня не кормите.
С этими словами Сара вновь повернулась к нам. Бледное лицо ее светилось, обрамленное бордовым шелковым шарфом. Своим декадентским образом она напомнила мне почившую Офелию из пьесы Шекспира.
– Поднимайтесь ко мне и расскажите, что у вас тут происходит, – велела она.
– Рада бы, – ответила Ирен, – но сегодня Нелл встречается с одним господином.
– С господином? – Актриса пожирала меня взглядом, словно голодная волчица, завидевшая свежее мясо. – Он богат?
– Нет, – промолвила я.
– Красив?
– Не очень.
На мгновение Сара Бернар нахмурилась, но тотчас просияла:
