Кейт Аткинсон - Чуть свет, с собакою вдвоем
«Авенсис» подкатил к «саабу», водитель слегка отсалютовал Трейси — старомодно, словно товарищу по автомобильной ассоциации, — и открыл окно. Трейси открыла свое.
— Что? — спросила она, опустив любезности.
— Трейси — ничего, если я буду вас так звать? — спросил он. (Какой бойкий. Да кто же он?) — А я вас ищу.
— В настоящий момент я очень популярна, — сказала Трейси. — В особенности среди мужчин, также известных под именем «болваны». Почему вы меня преследуете?
— Зависит от точки зрения, да? Некоторые сказали бы, что вы преследуете меня.
— Это херня какая-то.
Он засмеялся:
— Да вы, Трейси, забавница.
— Забавница? — изумилась она.
Откуда этот шут взялся — из картотечной коробки с ярлыком «Славный малый из Эссекса, ок. 1943 г.»? Он между тем вылез из машины и обогнул капот «сааба». Не переехать ли его? Как оленя, оставить труп на дороге, туристы найдут. Здесь видеокамер нету. Или есть? Национальный трест вполне мог запрятать камеры в скворечники. Не успела Трейси решить, стоит ли его расплющить, водитель «авенсиса» подошел к пассажирской дверце. Открыл, и Трейси потянулась за фонариком.
— Это лишнее, — любезно сказал он. — Бояться вам надо не меня. — Он опустился на сиденье и вздохнул, словно в теплую ванну погрузился. — Меня, кстати, зовут Брайан Джексон.
Вынул из кармана тонкую визитку, протянул ей. «Частные расследования» — значилось на визитке, и номер мобильного телефона. Такие визитки печатают в автоматах на вокзалах. Тут какой-то мужик приходил в управление, тебя искал, сказал Барри. Говорит, зовут Джексон, фамилию забыл. Утверждает, что частный детектив.
— Прелестно здесь, правда? — сказал он. — Будто время остановилось. В аббатство-то зашли? Оно, между прочим, в списке Всемирного наследия.
Она пялилась на него, пока он не задрал руки — сдаюсь, мол:
— Просто поговорить. Всю неделю вас ищу. Остальных нашел, а вас не поймаешь.
— Остальных?
— Только я вас догоню, вы смываетесь. Меня чуть инфаркт не хватил, когда вы оленя сбили. Могло обернуться плохо. Олень, понятно, в курсе.
— Так это вы меня преследовали?
— Следовал за вами, а не преследовал вас, — обиженно сказал он. — Зачем вы сбежали в лес, я так и не понял. — Он открыл бардачок, пошарил внутри, вынул крошечную электронную фигульку. — Без этого ни за что бы вас не отыскал. Маячок. — Показал ей. — Поставил вашему другу, не хотел от него отставать. Мы оба добиваемся одного, парный такой матч. Приятное совпадение, хотя я всегда говорю, что Совпадение — просто объяснение, которое ждет рождения.
— Что вы несете?
— Весьма удобно, привело меня прямо к вам. Ваш друг, между прочим, очень сердится из-за машины.
— Он мне никакой не друг, — сказала Трейси.
— А мог бы стать другом.
Проиграла. Разгром придавил ее, обволок свинцовой тяжестью. Какой смысл? Не убежишь, не спрячешься, их вечно будут искать. Совать маячки им в машину. Спутники в стратосфере следят за каждым их шагом. Видеокамеры целятся в лицо. Глаза в небесах и летучие объективы играют в «Я одним глазком разглядел тайком» — кое-кого на «Т». Наверняка Пентагон и Кремль тоже за ними надзирают. Пришельцы поймали их невидимым энергетическим лучом. Некуда бежать, выхода нет. Хорошо бы уткнуться лбом в руль и уснуть, а потом проснулась — и все иначе. Может, вокруг разрастется лес — шипастая колючая клетка. Надо было раньше думать, велеть девочке уколоть палец веретеном, и они были бы спасены. Уснули бы, но спаслись, как Эми Крофорд.
Водитель «авенсиса» копался в бардачке. Выудил черно-белую конфету, что ли.
— Мятный «Эвертон», — сказал он, — Сто лет таких не встречал. — Носовым платком слегка почистил конфету, вручил Кортни, и та приняла ее торжественно и вдохновенно, словно облатку на причастии.
Конфета раздула ей щеку мультяшным флюсом. Трейси представила, как Кортни глотает и давится.
— Жуй, — предупредила она, — ее не сосут. — Повернулась к Брайану Джексону — тот все обследовал бардачок. — Что вы ищете?
— Да ничего, просто интересно, что у него тут. Любознателен, ничего не могу поделать. Он, в общем… было какое-то хитрое слово, альтер эго, точно, этот мужик — мое альтер эго.
— Да что вы несете?
— «Тут вроде неплохо, всего хорошего, Н.», — прочел он на старой открытке. — Славный городок, Челтнэм. Бывали? — Он перебрал компакт-диски. — Кантри, — сказал он. — Боженька святый, ну ты подумай.
— Вы приехали из-за ребенка, — сказала Трейси.
— Ага, — сказал он. — В самую точку. Я приехал из-за ребенка. Правда, не из-за этого, хоть она и весьма интересный экземпляр.
Он развернулся и посмотрел на Кортни. Кортни посмотрела на него.
— Не старайтесь, — сказала Трейси. — Она первой не отвернется. То есть что, она вас не интересует? — Душа расправила крылья. Трейси аж распирало. — Вы не собираетесь ее забрать?
— Не. Я тут из-за другого ребенка.
— Другого ребенка? — спросила Трейси.
— Ну, уже не ребенка. Раньше был ребенком.
— Со всеми случается.
— Со мной не случалось.
Перед машиной через дорогу пробрели оленята.
— Смотрите, — сказала Кортни.
— Я вижу, лап, — сказала Трейси, не отводя глаз от Брайана Джексона.
— А давайте-ка, Трейси, мы пересядем ко мне в машину, — сказал Брайан Джексон. — Выйдет гораздо безопаснее. Эта угнана и в розыске. А моя не угнана — честное воровское. Я вас подвезу, куда вы там едете, — в Лидс, да? И мы по дороге поболтаем.
— Сначала скажите, о чем речь. — Накатило невероятное раздражение, свинцовая тяжесть разгрома обернулась всего-навсего неудачной метафорой и спала с плеч. К Трейси вернулась магическая сила. — В настоящий момент я очень занята, у меня нет времени на вашу ерунду, так что излагайте.
— Ладно-ладно, — сказал он. — Из прически не выпрыгивайте.
Кортни удивленно вякнула, и Трейси, не оборачиваясь, сказала ей:
— Не буквально. — А Брайану Джексону: — Ну, я жду.
— Майкл Брейтуэйт, — сказал он. — Знакомо такое имя?
— Майкл Брейтуэйт?
— Да, вот я и думал, что знакомо. У меня пара вопросов. Надо заполнить кой-какие пробелы. Вы, как в таких случаях говорят, ключевой свидетель. Ну что, поехали?
— Вы сказали, бояться мне надо не вас, — сказала Трейси. — Так кого мне надо бояться?
* * *Он сидел в столовой гостиницы «Белла виста» и ел «большой йоркширский завтрак» — как будто с той минуты, когда он вечером закрыл глаза, и до минуты, когда они открылись утром, он только и делал, что безмятежно почивал в цветочной клумбе «Валери».
