Рекс Стаут - Горький конец
Кремера, похоже, мучил приступ подагры. Во всяком случае, увидев меня, он рявкнул, как ржавая гаубица:
— Что ты делал на Двадцать шестой улице?
Я возвёл глаза на босса.
Вулф пробормотал:
— У него дурное настроение, Арчи. Придётся его ублажить.
— Я вам покажу — ублажить! В котором часу ты туда приехал?
Я прикинулся задумчивым.
— Так, сейчас посмотрим…
— Прекрати фиглярничать! Ты отлично знаешь, что у тебя всё всегда по минутам расписано.
— Да, сэр, — смиренно произнёс я. — Прибыл в восемь ноль восемь. Убыл в восемь двадцать четыре.
— Ага, ты признаёшь это!
— Признаю? Да я горжусь этим! Потрясающе быстро сработано.
— Угу.
Если бы взгляды могли убивать, я бы уже корчился на смертном одре.
— А Вулф позвонил отсюда в пять минут десятого! И ты не видел телефона на столе у Тингли? Я тебя предупреждал, Гудвин, пеняй на себя. Теперь выкладывай! Живо!
Не получив никаких сигналов от Вулфа, я выложил Кремеру всё без утайки, включая сведения о своих действиях и передвижениях; умолчал я разве что о нескольких мелочах из бесед с Клиффом и Эми. Сколько я ни откровенничал, Кремер приветливее не становился.
Когда я закончил, он процедил:
— Стало быть, ты находился в одной комнате с трупом, в двух шагах от телефона, и не воспользовался им… Где эта женщина?
— Наверху, в постели.
— Ладно, проверим её. Дойл, останешься здесь с мистером Клиффом. Фостер, за мной… В чём дело?
Доктор Волмер преградил им путь. Голос его прозвучал неумолимо:
— Мисс Данкен не следует беспокоить. Говорю вам это как её врач.
— Надо думать, — Кремер смерил его взглядом. — Я всё-таки взгляну на неё. Пойдём, Фостер.
Доктор Волмер сам возглавил шествие, сопровождая стражей закона. Вулф тяжело вздохнул, откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Вскоре по лестнице загромыхали шаги, и в кабинет вошли Кремер с Волмером. Глаза Вулфа открылись.
— Она притворяется, — с места в карьер заявил Кремер. — Это ясно как пить дать. Я вызову полицейского врача.
— Доктор Волмер, — спокойно ответил Вулф, — весьма квалифицированный и опытный специалист.
— Угу, я знаю. И ваш приятель. Я пошлю за полицейским специалистом. И прихвачу с собой Гудвина с Волмером.
— А где ваш человек, который уходил с вами?
— Наверху. Дежурит на стуле перед комнатой мисс Данкен. Он там и останется. И никому, кроме врача, не позволено входить туда.
Туша Вулфа внезапно приняла вертикальное положение.
— Это мой дом, мистер Кремер, — ледяным тоном произнёс он, — и я не позволю вам использовать его, чтобы измываться над ни в чём не повинными и ранеными женщинами. Ваш человек не смеет там оставаться!
— Попробуйте его вышвырнуть, — хмуро посоветовал Кремер. — В следующий раз, когда Гудвин обнаружит труп с отрезанной головой, возможно, он уведомит нас в тот же день… Эй вы, идите за мной…
На следующее утро гостей у нас уже не осталось, но зато мы приобрели клиента. Поскольку в полиции меня продержали до трёх часов ночи, от недостатка сна я был настроен сварливо. Фриц уже суетился на кухне, но был ещё слаб. Вулф, вне себя от злости, кипел, как огнедышащий вулкан, и брызгал желчью. Он слегка потешил своё самолюбие, отказавшись впустить в дом полицейского врача накануне вечером, но зато утром Кремер отыгрался сполна, заявившись уже в восемь с ордером на арест Эми Данкен как важного свидетеля. Девушку увезли, а Вулфу оставалось только скрежетать зубами в бессильной ярости. Вот почему, когда я вошёл и сказал ему, громоздившемуся в постели с чашкой утреннего шоколада и пышащему злобой, что в полицейском участке Леонард Клифф уплатил мне задаток, став таким образом нашим клиентом, Вулф даже бровью не повёл. К работе он приступил, ни на йоту не отойдя от выработанной годами привычки:
— Мистер Гатри Джадд должен быть у меня к одиннадцати.
Спустившись в кабинет, я сел за пишущую машинку и отстукал, как мне показалось, весьма изящную и остроумную визитную карточку:
«Мистер Джадд!
С уважением предлагаю Вашему вниманию расписание событий, имевших место вчера вечером в здании компании Тингли:
19.05 — приходит Эми Данкен; её бьют по голове.
19.30 — приезжает Гатри Джадд.
19.35 — уезжает Гатри Джадд.
20.08 — прихожу я, застаю Тингли мёртвым.
Могу я обсудить это с Вами?
Арчи Гудвин».В начале десятого я позвонил в его контору, но разговаривать со мной никто не пожелал — даже о погоде, которая, кстати, стояла замечательная, — поэтому мне пришлось запрыгнуть в родстер и поехать туда.
После того как надменная регистраторша снизошла до того, чтобы кому-то позвонить, а хорёк с прилизанными волосами убедился, что я не Аль Капоне, конверт у меня взяли. Потом я сидел и ждал, пока совершенно квадратный амбал, по виду — бывший боксёр-профессионал, не сопроводил меня по веренице коридоров и не ввёл в комнату размерами с поле для гольфа. Пока я пересекал добрый гектар мягкого пушистого ковра, приближаясь к широченному письменному столу, на котором лежала одна лишь газета и за которым сидел уже знакомый мне человек, амбал держался чуть сзади и справа от меня. На лице сидящего застыло то высокомерно-колючее выражение, которое накануне и побудило меня намалевать жирный крест на его машине. Он держал мою карточку за уголок самыми кончиками пальцев, словно опасаясь подцепить от неё заразу.
— Какая наглость, — процедил он тоном, выработанным, должно быть, с самого детства, если, конечно, оно у него было. — Я хотел только взглянуть на вас. Выведи его, Эйкен.
Я ухмыльнулся:
— Жаль, мелок свой дома оставил. Но вам деваться некуда. Не хотите поболтать со мной — придётся держать ответ перед полицией…
— Ха! Меня уже уведомили о нелепых и заведомо ложных показаниях, сделанных мистером Клиффом. Кроме того, они меня только что предупредили по телефону, что вы за птица. Если не перестанете меня беспокоить, я засажу вас в тюрьму. Эйкен, выведи его.
Экс-молотобоец ухватил меня за рукав. Я решил, что на сей раз не стану размазывать его по ковру, и, величаво ступая, покинул негостеприимный кабинет. Вышибала сопровождал меня до самого лифта. Когда двери подъехавшего лифта распахнулись, я произнёс отеческим тоном:
— Держи, бой!
И швырнул ему пятицентовик. Монетка стукнула его по носу, но прежде чем гигант мысли успел сообразить, как меня отблагодарить, двери захлопнулись, и я был таков.
Второй раз за последние двадцать четыре часа я не сумел выполнить приказание, поэтому возвращался я мрачнее тучи, не замечая светофоров. Мне начинало казаться, что Джадду всё сойдёт с рук. Если столь высокопоставленное лицо заявляет, что Клифф либо неверно разглядел номер лимузина, либо попросту лжёт, полиция бессильна. Могут, разве что, попытать счастья с шофёром, но Джадд это наверняка предусмотрит.
