Дороти Сэйерс - Смертельный яд
Итак, было сказано, что присутствие мышьяка у корней волос Филиппа Бойса свидетельствует о том, что он должен был принять этот яд по крайней мере за три месяца до смерти. Вы сами должны решить, какое этому следует придать значение в свете покупок, которые подсудимая сделала в апреле и мае и приступов болезни покойного в марте, апреле и мае. Ссора с подсудимой произошла в феврале. Бойс заболел в марте и умер в июне. Между ссорой и смертью прошло пять месяцев, а между первым заболеванием и смертью — четыре. Вы можете счесть, что эти даты имеют некоторое значение.
Теперь мы переходим к следствию. Когда возникли подозрения, следователи проверили поведение Харриет Вэйн и затем пришли к ней на квартиру, чтобы взять у нее показания. Когда подсудимой сообщили, что Бойс умер от отравления мышьяком, она с видимым удивлением переспросила: «Мышьяком? Как странно! — после чего рассмеялась и добавила: — Да ведь я пишу книгу, интрига которой построена на отравлении мышьяком!». Ей были заданы вопросы относительно покупки мышьяка и других ядов, и она с готовностью призналась в этом перед судом. На вопрос о том, что она сделала с ядами, она ответила, что сожгла их, потому что держать их в доме опасно. При обыске квартиры никаких ядов обнаружено не было, не считая медикаментов типа аспирина и других обычных лекарств. Она решительно отрицает, что давала Филиппу Бойсу мышьяк или какой-либо другой яд. На вопрос о том, не мог ли мышьяк оказаться в кофе случайно, она ответила, что это абсолютно исключено, поскольку все яды были уничтожены к концу мая.
Тут вмешался сэр Импи Биггс, который нижайше попросил его честь напомнить присяжным о показаниях, данных мистером Чэллонером.
— Конечно, сэр Импи. Премного вам обязан. Как вы помните, мистер Чэллонер — литературный агент Харриет Вэйн. Он предстал перед вами, чтобы заявить, что еще в декабре обсуждал с подсудимой сюжет ее будущей книги, и она сказала ему, что темой будут яды, скорее всего мышьяк. Так что вы можете счесть доводом в пользу подсудимой тот факт, что изучение способов покупки и введения мышьяка было задумано ею за некоторое время до ссоры с Филиппом Бойсом. Она явно уделила этим вопросам самое пристальное внимание, поскольку на ее полках оказалось немало книг по судебной медицине и токсикологии, а также отчеты о нескольких знаменитых судебных расследованиях, связанных с отравлениями, включая дело Маделайн Смит. Дело Седдона и дело Армстронга, в каждом из которых отравление было совершено с помощью мышьяка.
Ну, на мой взгляд, суть дела вам изложена. Эта женщина обвиняется в отравлении мышьяком своего бывшего любовника. Нет сомнения в том, что он принял мышьяк, и если вы убеждены в том, что она дала ему яд с целью причинения ущерба его здоровью или убийства, в результате чего он умер, тогда вам следует вынести вердикт о том, что она виновна в убийстве.
Сэр Импи Биггс в своей убедительной и красноречивой речи убеждал вас в том, что у нее не было веских оснований для такого убийства, но я обязан напомнить вам, что убийства очень часто совершаются по самым незначительным мотивам (если, конечно, вообще можно допустить, что мотивы убийства могут быть значительными). Особенно в тех случаях, когда речь идет о муже и жене, или людях, которые жили вместе как муж и жена, между ними могут оставаться сильные чувства, которые часто приводят к применению насилия людьми с недостаточно прочными моральными устоями или неуравновешенной психикой.
Подсудимая имела орудие убийства (мышьяк), располагала соответствующими знаниями и у нее была возможность дать жертве яд. Защита говорит, что этого недостаточно. Она утверждает, что обвинению следовало пойти дальше и доказать, что яд не мог быть принят каким-либо иным способом — случайно или с целью самоубийства. Об этом судить вам. Если вы сочтете, что есть убедительное основание сомневаться в том, что подсудимая намеренно дала Филиппу Бойсу этот яд, то вам следует вынести вердикт о ее невиновности в убийстве. Вы не должны решать, как именно был дан яд в том случае, если его дала не она. Рассмотрите обстоятельства дела в целом и сообщите, к какому вы пришли решению.
Глава 3
— Надо думать, они ненадолго, — сказал Уоффлс Ньютон. — Все чертовски просто. Послушай, старик, я пойду промочу горло. Ты мне расскажешь, что тут будет происходить?
— Конечно, — ответил Сэлком Харди, — если ты про меня не забудешь. Ты мне по телефону выпивки прислать не сможешь? Ладно, пропусти за меня стаканчик. Во рту гадко, как в клетке с попугаями. — Он взглянул на часы. — Боюсь, что в шестичасовой выпуск мы уже не попадем — если только они не поторопятся. Старик дотошный, но ужасно медлительный.
— Они обязаны сделать вид, будто они совещаются, — сказал Ньютон. — Даю им двадцать минут. Потом им захочется покурить. И мне тоже. На всякий случай я вернусь без десяти.
Он протиснулся к выходу. Кэтберт Логан, писавший отчеты для одной из утренних газет и поэтому располагавший временем, устроился поудобнее, чтобы начать сочинять описание процесса. Человек флегматичный и умеренный, он мог писать где угодно, даже в зале суда, и чувствовать себя при этом комфортно. Ему нравилось находиться на месте развития событий, отмечать особые взгляды, интонации, сочетания красок и тому подобное. Статьи у него всегда получались занимательными, а порой и просто блестящими.
Фредди Арбетнот, который все-таки не ушел домой после ленча, решил, что настало время это сделать. Он начал ерзать на месте, и Вимси бросил на него хмурый взгляд. Вдовствующая герцогиня пробралась между рядами поближе к лорду Питеру. Сэр Импи Биггс, до конца боровшийся за интересы своей клиентки, удалился, оживленно беседуя с главным прокурором. За ними последовали более мелкие юридические рыбешки. Скамья подсудимых опустела. На судейском столе одиноко стояли пурпурные розы, тихо роняя свои лепестки.
Главный инспектор Паркер, оторвавшись от группы друзей, медленно протиснулся сквозь толпу и поздоровался с герцогиней.
— Ну, что скажешь, Питер? — обратился он к Вимси. — Хорошо поработали. Комар носа не подточит, не правда ли?
— Эх, Чарльз, — отозвался Вимси, — за тобой глаз да глаз. Ты сделал ошибку, старина.
— Сделал ошибку?
— Она невиновна.
— Ну, знаешь!
— Она невиновна. Все очень убедительно и логично, но все неправильно.
— Ты это серьезно?
— Серьезно.
Паркер опешил. Он настолько верил в Вимси, что, несмотря на собственную внутреннюю убежденность в виновности мисс Вэйн, почувствовал некоторое смущение.
— Дорогой мой, но где же у нас вышел сбой?
