Дороти Сэйерс - Смертельный яд
Жюри обиженно поплелось к себе. Судья подмел мантией проход позади судейского стола. Шум голосов усилился, перейдя в громкий ропот.
— Клянусь Юпитером, — сказал Фредди Арбетнот, — Вимси, по-моему, это твоя мисс Климпсон вставила им всем палки в колеса. Ты заметил, какие взгляды бросал на нее старшина?
— Умница! — сказал Вимси. — Ох, умница-разумница! Уж она-то не поступится совестью. Может, им не удастся ее сломить, и она выстоит.
— Сдается мне, ты совратил присяжных, Вимси. Ты что, подал ей какой-то сигнал?
— Нет, — ответил лорд Питер. — Хочешь верь, а хочешь нет, но я не позволил себе даже бровью повести.
— И он сам свидетельствует об этом, — пробормотал Фредди, — что, конечно, делает ему честь. Но это чертовски тяжело тем, кому хочется пойти пообедать!
Шесть часов. Шесть с половиной.
— Наконец-то!
Снова появившиеся в зале члены жюри присяжных выглядели не просто уставшими. Озабоченная домохозяйка всхлипывала в платочек. Сильно простуженный мужчина казался почти трупом. Шевелюра художника превратилась в растрепанный куст. У директора компании и старшины присяжных был такой вид, словно им хотелось кого-то растерзать. Старая дева закрыла глаза и шевелила губами, читая молитву.
— Господа присяжные, пришли ли вы к решению относительно вердикта?
— Нет. Мы совершенно уверены в том, что не сможем прийти к общему решению.
— Это абсолютно точно? — спросил судья. — Я ни в коем случае не хочу вас торопить. Я вполне готов ждать здесь столько, сколько вы пожелаете.
Директор компании зарычал так громко, что его услышали даже на балконе. Старшина огромным усилием воли сдержался и ответил ровным голосом, который чуть дрожал от злости и усталости:
— Мы никогда не придем к общему решению, ваша честь — даже если просидим здесь до Судного Дня.
— Это очень прискорбно, — сказал судья. — Но в этом случае, конечно, мне остается только распустить вас и назначить новое слушание. Я убежден, что вы сделали все, что смогли, и приложили все свои силы к решению этого дела, которое выслушали с таким терпением и сосредоточенностью. Вы свободны и имеете право не участвовать в работе жюри присяжных в течение следующих двенадцати лет.
Последние формальности едва успели закончиться (алая мантия судьи еще маячила в узком и темном дверном проеме), как Вимси пробрался к судейскому месту. Он поймал защитника за край мантии.
— Бигги! Прекрасно сработано! У вас появился еще один шанс. Допустите меня к расследованию, и мы добьемся ее оправдания.
— Вы действительно так считаете, Вимси? Могу вам признаться, что все прошло лучше, чем я ожидал.
— А в следующий раз все будет еще лучше. Послушайте, Бигги, возьмите меня в писари или еще кем-нибудь. Я хочу с ней поговорить.
— С кем? С моей клиенткой?
— Да, у меня есть кое-какие догадки насчет этого дела. Мы должны добиться ее оправдания, и я уверен, что это можно сделать.
— Ну что ж, зайдите ко мне завтра. Сейчас я должен пойти поговорить с ней. Я буду у себя в конторе в десять. До свидания.
Вимси стремительно попрощался и бросился к боковой двери, из которой выходили присяжные. Последней из них, в сбившейся набок шляпке и неловко наброшенном на плечи дождевике, вышла та самая старая дева. Вимси подбежал к ней и схватил ее за руку.
— Мисс Климпсон!
— Ах, лорд Питер! О, Господи! Что за ужасный день! Знаете, ведь это в основном из-за меня возникли все эти проблемы, хотя двое из моих коллег мужественно встали на мою сторону. Ох, лорд Питер, надеюсь, что я не совершила ошибки, но я не могла, никак не могла по совести сказать, что она виновна, когда она невиновна, правда ведь? О, Боже, о, Боже!
— Вы совершенно правы. Она невиновна. Слава Богу, что вы устояли и дали ей еще один шанс. Я собираюсь доказать, что она невиновна. И я собираюсь пригласить вас на обед, и… послушайте, мисс Климпсон!
— Да?
— Надеюсь, вы не против, потому что я с утра не брился, но я сейчас заведу вас за угол, где никого нет, и расцелую.
Глава 4
Следующим днем было воскресенье, однако сэр Импи Биггс отменил встречу с приятелем и игру в гольф (надо сказать, без особого сожаления, потому дождь лил, как из ведра) и устроил чрезвычайный военный совет.
— Итак, Вимси, — сказал адвокат, — каковы ваши идеи в связи с этим делом? Позвольте представить вам мистера Крофтса из конторы «Крофтс и Купер», нотариуса подсудимой.
— Я исхожу из того, что мисс Вэйн не совершала этого преступления, — заявил Вимси. — Полагаю, что эта мысль вам уже приходила в голову, но теперь, когда она исходит от меня, она, конечно же, должна произвести на вас гораздо более сильное впечатление.
Мистер Крофтс, который не совсем понял, было ли это высказывание шуткой или проявлением глупости, почтительно улыбнулся.
— Безусловно, — сказал сэр Импи. — Однако мне было бы интересно узнать, сколько членов жюри присяжных солидарны с вами.
— Ну, по крайней мере это я вам сказать могу, поскольку знаком с одной из них. Одна женщина, еще полженщины и примерно три четверти мужчины.
— А если точнее?
— Ну, моя знакомая утверждала, что мисс Вэйн просто не такой человек, чтобы совершить убийство. Они, конечно же, долго на нее давили, потому что она не могла найти ни одного реального реального слабого места в доказательствах обвинения, однако она заявила, что поведение подсудимой — это тоже часть доказательств и что она имеет право принимать его во внимание. К счастью, она — стойкая пожилая женщина со здоровым пищеварением и боевым христианским духом удивительной крепости. Она предоставила им возможность выговориться, а потом сказала, что все равно не убеждена и будет стоять на своем.
— Очень кстати, — отозвался сэр Импи. — Если человек верит во все положения христианской веры, он не пренебрежет и малейшим свидетельством в защиту обвиняемого. Но нам не приходится рассчитывать на жюри, которое целиком состояло бы из ревностных христиан. А что насчет второй женщины и мужчины?
— Ну, женщина была полной неожиданностью. Это — та полная преуспевающая дама, владелица кондитерского магазинчика. Она сказала, что, по ее мнению, вина не доказана, и что вполне возможно, что Бойс принял яд сам, или что его отравил его кузен. На нее повлияло, как это ни странно, то, что она присутствовала на паре судебных разбирательств по отравлению мышьяком и осталась не удовлетворена приговором. Она имеет невысокое мнение о мужчинах в целом (похоронила уже третьего мужа) и принципиально не доверяет показаниям всех специалистов. Она сказала, что, на ее взгляд, мисс Вэйн вполне могла совершить это преступление, но по показаниям медиков она не повесила бы и собаку. Поначалу она была готова проголосовать с большинством, но невзлюбила старшину, который попытался говорить с нею свысока, и в конце концов заявила, что поддержит мою приятельницу, мисс Климпсон.
