Джорджетта Хейер - Предательский кинжал
— Ну, тебе и не пришлось бы, ему этот дом не нравится.
На лицо Стивена вернулась злая улыбка.
— Ты ничего не знаешь о том, что любит и чего не любит Джо. Никто из нас не знает.
— Он никогда не делал секрета из того, что старинные дома не в его вкусе.
— Это достаточная причина, чтобы предполагать обратное. Думаю, Джо чрезвычайно понравилось бы называться хозяином этой усадьбы. Но этого не будет. Не будет, если только он не купит ее. Я тоже буду на аукционе и взвинчу цены!
— Почему ты так ненавидишь Джо, Стивен? — тихо спросила она.
Он взглянул на нее, в его жестких глазах появилось презрительное выражение.
— Я ненавижу Джо за то, что он лицемер.
— Ты думаешь, он может не играть? Это его вторая натура.
— Боже мой, Матильда, разве ты не видишь правды? Неужели он тебя тоже одурачил? — недоуменно спросил он.
— Я не люблю Джо, — призналась она. — У него хорошие намерения, но он осел.
— Он совсем не осел, и у него нет хороших намерений. Ты думаешь, он меня любит? Ну, я могу тебе сказать, что Джо ненавидит меня так же, как и я его!
— Стивен! — воскликнула она.
Он засмеялся.
— Думаешь, я жесток с Джо, да, Матильда? А он все время пытается обнять меня, расточает тошнотворные банальности и так и поливает меня своей любовью! Ты не видишь, что Джо из сил выбивается, чтобы утопить меня. Ему это почти удалось.
— Но он все время пытается убедить всех, что ты не мог убить Ната!
— Нет, Матильда, нет, любовь моя! Это только видимость. Ну подумай! Подумай о том, что говорил Джозеф в мою защиту, и спроси себя, помогло ли это или просто убедило полицию, что он отчаянно пытается выгородить человека, который, по его мнению, виновен. Кто по-твоему подбросил мой портсигар в комнату дяди Ната? У тебя есть какие-нибудь сомнения на этот счет? У меня нет.
Ее пальцы сжали его руку.
— Стивен, ты уверен, что тебя не ослепила твоя неприязнь к Джо?
— Я совершенно уверен, Джо — мой враг с того момента, как он ступил в этот дом и обнаружил, что я — любимец дяди Ната. Я им был, ты же знаешь.
— Но ты же ссорился с Натом! Всегда, Стивен!
— Ну, разумеется, но зла не было — до того, как приехал Джо.
Она минуту молчала, не сомневаясь в его искренности, однако была не в состоянии поверить, что все, сказанное Стивеном о Джозефе, — правда.
— Он заставил Ната написать завещание в твою пользу.
— Ты всегда веришь тому, что говорит тебе Джо? — спросил Стивен. — Он замучил Ната, чтобы он написал завещание. Не знаю, что случилось: меня там не было. Джо за этим проследил. Но я могу представить себе, что дядя Нат поддался Джо, а потом составил завещание в мою пользу. Это такого рода шутка, которую он оценил бы. Только Джо умен и сделал так, чтобы завещание было незаконным.
— Ты ни слова не сказал об этом!
Его губы скривились.
— Нет. Только тебе. Но даже тебе кажется, что я выдумываю. А что подумают другие? Могу сказать, если ты не знаешь.
Она подняла на него взгляд, в котором сквозил ужас.
— Да, конечно, я знаю. Если ты прав, это бросает зловещий свет на то, что случилось! Я не настолько часто бывала здесь, чтобы судить. Я всегда списывала все неприятности на то, что у Джо просто талант говорить непоправимые бестактности. Но я понимаю, что и твое объяснение может быть правильным.
— Можешь мне поверить, оно верно. Скажу больше, если бы кто-нибудь другой, а не ты, обеспечил Джо алиби, я готов был бы поклясться, что именно он убил дядю Ната.
— Это невозможно, Стивен. Когда он прекращал болтать со мной, он бормотал себе под нос отрывки из песни.
Он поднял ее руку к губам и легко поцеловал ее.
— Хорошо, любимая. Я верю только твоим словам.
Невдалеке показался дом, и они вошли через парадную дверь как раз в тот момент, когда инспектор Хемингей провожал эксперта по отпечаткам пальцев и фотографа.
Инспектор больше, чем обычно, был похож на хищную птицу, его глаза довольно блестели, потому что под специальной пудрой на поверхности над камином в бильярдной проступили отпечатки пяти пальцев. Он понимающе поднял бровь при виде Стивена и Матильды и сделал свои собственные выводы.
— Вы, разумеется, совершенно правы, — сказал Стивен, правильно восприняв взгляд инспектора. — Но мы считаем, — по крайней мере так считает мисс Клар — что не стоит объявлять об этом в такое время. Зачем фотограф?
— Просто я хотел кое-что сделать, сэр. Если позволите, и вы времени зря не теряете.
Стивен рассмеялся.
— На самом деле, я потерял уже слишком много времени, инспектор. Как идут дела?
— Неплохо, сэр, — ответил Хемингей. Он повернулся к Матильде. — Я бы хотел поговорить с вами, мисс, если позволите.
— Хорошо, — ответила она, несколько удивленная этим. — Я присоединюсь к вам в кабинете, когда переобуюсь.
Это не заняло у нее много времени. Когда она вошла в кабинет, она нашла там не только инспектора, но и Стивена, который выглядел угрожающе. Она сразу же сказала:
— Убери эту гримасу с лица, Стивен, ты пугаешь инспектора.
— Ничего, мисс, — сказал Хемингей. — Я очень толстокожий.
— Это я вижу. Никто не собирается обвинять меня в убийстве, Стивен, так что расслабься! В чем дело, инспектор?
— Проверяя некоторые детали, мисс, я обнаружил, что забыл взять у вас показания. Так дело не делается, просто странно, как я упустил вас из виду. Так что, если не возражаете, я бы хотел, чтобы вы рассказали, что вы делали накануне Рождества, когда поднялись по лестнице, чтобы переодеться к обеду.
— Она дала показания инспектору Колволлу, — сказал Стивен.
— Но моему начальству этого недостаточно, сэр! — лживо объяснил Хемингей, — У нас, в Скотланд-Ярде, строго.
— Я с удовольствием расскажу вам, что я делала, — сказала Матильда. — Но, боюсь, это мало поможет. Сначала я приняла ванну, затем оделась и, наконец, спустилась в гостиную.
— И мне казалось, мистер Джозеф может подтвердить это, да, мисс?
— Да. Мы вместе поднялись наверх, и, пока я принимала ванну, он продолжал со мной разговаривать из своей комнаты. Я не могу припомнить, чтобы он когда-нибудь останавливался, разве что тогда, когда мурлыкал себе под нос.
— Даже когда вы пошли из ванной к себе в комнату? Вы продолжали разговаривать друг с другом?
— Он продолжал говорить со мной, — поправила Матильда.
— Вы хотите сказать, что не отвечали ему?
— Я время от времени говорила: "О!" Иногда отвечала: «Да», когда он спрашивал, слушаю ли я его.
— Вы обычно разговаривали с мистером Джозефом, находясь у себя в комнате, мисс?
— Я не делала этого в предыдущую ночь и в последующие, но трех дней недостаточно, чтобы сказать о том, что обычно, а что нет.
