Джорджетта Хейер - Предательский кинжал
— Когда ты вытянул правую руку, чтобы снять кинжал, ты оперся левой рукой о стену. И десять к одному, парень, что дядя Джозеф сделал так же, инстинктивно, думая об этом столько же, сколько и ты. Пошли, нужно будет заняться отпечатками пальцев!
Сержант поднялся, все это время он о чем-то напряженно размышлял.
— Подождите минутку, сэр! — сказал он. — У меня вопрос. Мне пришлось здорово вытянуться, чтобы достать до этого кинжала. Джозеф не смог бы добраться до него, если бы он встал на стул.
— Значит, он стоял не на стуле, — нетерпеливо ответил Хемингей. — Никогда не встречал такого, как ты, мастера вставлять палки в колеса!
— Что же тогда он использовал?
Хемингей быстро соображал. И снова его великолепная память оказала ему услугу.
— Рождественские украшения, стремянка! — сказал он. — О нее еще споткнулся Натаниель перед ужином. Пошли!
Глава 16
Когда невеселая компания поднялась из-за обеденного стола, Мод, как обычно, отправилась к себе отдыхать, а Мотисфонт с помощью простого приема захватил библиотеку: он вытянулся в самом удобном кресле и погрузился в дремоту. Паула утащила Ройдона обсуждать распределение ролей в "Горечи полыни". Миссис Дин, которую утренние события повергли в задумчивое состояние, сказала, что ей надо поговорить с "нашим дорогим Стивеном" теперь, когда все так счастливо изменилось, и предложила ему пойти в кабинет для небольшого интимного разговора. Это показалось неприличным даже Валерии, потому что она откровенно сказала:
— О, мама, это уж чересчур!
Стивен стойко выдержал это нападение, ответив, что он отправляется на прогулку с Матильдой, при этом он посмотрел на Матильду таким угрожающим взглядом, что она покорно согласилась с таким деспотичным планированием своих развлечений и пошла наверх, надеть удобные туфли и толстое пальто.
Они вышли из дома и пошли по саду, который переходил в небольшой парк. Земля была вязкой от тающего снега, небо серо, с голых ветвей капала вода, но Матильда вдохнула полной грудью и сказала:
— Здорово снова выбраться на свежий воздух. Мне кажется, атмосфера в доме слишком гнетущая. Ты считаешь, ты совсем вне подозрений, Стивен?
— Миссис Дин считает, — ответил он. — Ты поняла, что эта волчица снова хочет связать меня с Валерией?
— Ну а ты, конечно, такое беззащитное существо? — ответила она.
— Да, если в ход идет таран.
— Зачем тебе это было надо? — спросила она.
— Обручаться с Валерией? Я никогда этого не хотел.
— Маленький джентльмен! Не слишком честно по отношению к ней, ты не находишь?
— Я не могу даже польстить себе мыслью, что она осталась с разбитым сердцем.
— Нет, — согласилась она. — Хотя ты обращался с ней очень грубо. Ты не на любой вкус, Стивен.
— Ни в коем случае. — Он повернул голову и посмотрел на нее. — А как я на твой вкус, Матильда?
Минуту или две она не отвечала, просто шагала рядом, засунув руки в карманы пальто. Когда она решила, что может доверять своему голосу, то сказала:
— Это предложение?
— Не разыгрывай невинность, Матильда, любовь моя! Разумеется, да.
— Немного неожиданно, тебе не кажется?
— Нет, оно запоздало. Я должен был сделать его пять лет назад.
— Почему же не сделал?
— Не знаю. Воспринимал тебя как должное, наверное.
— Просто как хорошего человека.
— Ты… чертовски хороший человек. Я всегда смотрел на тебя как на вторую сестру.
— Ты дурак, Стивен, — сердито сказала она.
— Да, я понял это, как только увидел тебя рядом с моей хорошенькой дурочкой.
— Озарение, несомненно.
— Более или менее. Я никогда по-настоящему не видел тебя до этого ужасного праздника. Я не могу жить без тебя.
— Наверное, — сказала Матильда, мрачно глядя перед собой, — нужно было бы заранее догадаться, что если ты будешь делать предложение, то сделаешь его так неуклюже, как только ты и можешь. Почему ты думаешь, что я соглашусь подбирать объедки Валерии?
— Бог мой, ты вульгарная девица! — усмехаясь, воскликнул Стивен.
— Ну, а все же?
— Не знаю. Я и не надеялся на то, что я тебе нужен. Но мне нужна ты.
— Зачем? Чтобы спасать тебя от будущих связей с ослепительными блондинками?
— Нет, черт возьми! Потому что я люблю тебя.
— С каких это пор?
— Думаю, всегда. А сознательно — с кануна Рождества. Матильда, я же никогда не ссорился с тобой, ведь правда? Ты знаешь, мне никогда этого не хотелось.
— Должно быть, это рекорд.
— Да. Я никогда не буду с тобой ссориться, милая. Обещаю.
— Против этого не возражаю.
Он остановился, взял ее за плечи и повернул лицом к себе.
— Это значит, ты выйдешь за меня замуж?
Она кивнула и подняла к нему лицо, на котором проступил легкий румянец.
— Кому-нибудь нужно держать тебя в руках. Почему же не мне?
Он довольно грубо обнял ее.
— Боже, Матильда, держи меня в руках! — сказал он внезапно охрипшим голосом. — Ты так нужна мне! Чертовски нужна!
Она почувствовала, что голос не слушается ее.
— Знаю. Ты такой дурачок, Стивен, такой милый, невозможный дурачок!
— Ты тоже, если ты хоть немного неравнодушна ко мне, — сказал он. — Никто не думал, что это так. Не понимаю, зачем я тебе.
Она взяла его лицо в свои руки и посмотрела на него чуть влажными глазами.
— Мне нравятся буйные натуры.
— Бультерьеры и Стивен Хериард.
— Правильно. Что ты нашел во мне? Я некрасивая женщина, любовь моя, тебе придется видеть мою противную физиономию напротив себя каждый день за завтраком, и так всю жизнь.
— Твоя некрасивость просто прекрасна, Матильда. И твои глаза смеются. Ты знаешь об этом?
— Нет, не знаю. Скажи еще!
Он засмеялся, продел ее руку под свою и зашагал вместе с ней по вязкой земле.
— Не смогу предложить тебе этот дом в качестве нашего дома.
— Мне это неважно. Но ты его любишь. Он должен быть твоим.
— Не думаю, что смогу содержать его при нынешнем положении вещей. В любом случае, его продадут, и деньги разделят между нами троими.
— А ты не можешь его купить?
Он покачал головой.
— Не смогу содержать его на то, что тогда останется от моих денег. Это нестрашно. У меня есть ты.
Они все шли.
— Если Паула и Джо не захотят, чтобы его продавали… если они согласятся потерпеть со своей частью от его цены, ты сможешь его содержать. Нат хотел, чтобы он перешел к тебе. Мне всегда казалось, что он для этого его и купил.
— Да, сначала. Не беспокойся, Матильда, я не очень расстроюсь. Единственное, что я не смог бы вынести, это видеть здесь Джо.
