Эрл Гарднер - Зловещее светило
Из будки заправки выбежали двое, третий остался в дверях. Дама вернулась на сиденье, тяжело и неровно дыша.
Один из подбежавших тронул ее за плечо:
— Вы не ранены, мэм?
Она молча покачала головой.
— Бандиты? — спросил второй, невысокий мужчина средних лет.
Женщина открыла сумочку, вынула сигарету:
— Наверно. — Она закурила и жадно затянулась.
Тот, что помоложе, уже обследовал машину:
— В баке дырка. С таким далеко не уехать.
— Да, — бесцветным голосом подтвердила она. — Хорошо, что я здесь остановилась. — И дама сделала глубокую затяжку.
— Уже третье нападение за эту неделю, — сказал пожилой.
— Можете вызвать мне такси? — обратилась женщина к парню.
— Конечно. — Он опустился на колено перед продырявленной шиной. — Глянь, Эд, почти надвое.
— Такси для вас, мэм? — переспросил тот, что остался в дверях.
Она улыбнулась, кивнула. Человек исчез внутри, через минуту вернулся:
— Уже вызвал, мэм. Придется немного подождать.
Она поблагодарила.
— Самый опасный участок на всем Лонг-Айленде, — вздохнул заправщик. — Они пытались спихнуть вас с дороги или сразу открыли пальбу?
— Сразу.
— У нас здесь хорошая мастерская. Если хотите, можем все отремонтировать.
— Да, конечно. Сколько на это уйдет времени?
— Дня два. Ветровое стекло придется доставить из Квинса. Да и бензобак…
Она вынула из сумочки визитную карточку и вручила механику:
— Когда справитесь, позвоните.
С боковой дороги вывернуло такси, подкатило к станции. Женщина вышла из своей машины, подошла к нему.
— Знаете, как быстрее добраться отсюда до Манхэттена? — спросила она шофера. — На меня напали тут, на шоссе, мало ли, вдруг впереди поджидают… С меня на сегодня хватит… Хочу домой.
Дама явно нервничала.
Водитель, крупный краснолицый ирландец, усмехнулся:
— Побыстрее — уж мне ль не знать, леди. Миллион вариантов. Довезу в полной безопасности, не беспокойтесь.
Она помахала рукой троим с заправочной станции и уселась в такси. После того, как машина исчезла, мужчина, которому она вручила визитку, поинтересовался, что на ней напечатано:
— Миссис Дейл Хенен. 580 Парк-авеню.
Пожилой возвел глаза к небу:
— Во как. Жена этого Хенена, миллионера. Парень наварил кучу денег в Оклахоме. Нефть. Водитель его мне рассказывал, как он начал. Не было у него ни шнурка для башмака, ни места, куда этот шнурок положить. Так он отстрелил себе на ноге большой палец и огреб десять штук страховки по несчастному случаю. Как раз на первую скважину хватило. А теперь у него тут поместье под Рослином.
Человек с визиткой кивнул:
— Что ж, со счетом можем не стесняться. — И он засунул карточку в карман.
Такси остановилось почти на углу 63-й и Парк-авеню. Женщина вышла, расплатилась и поспешила скрыться в доме. Войдя в свою квартиру, она сразу же заказала междугородний звонок в Рослин, Лонг-Айленд.
— Дейл. Началось. За мной гнались, стреляли. Чуть машину не угробила. Что делать — не знаю. Даже если я позвоню Крендалу и скажу, что не буду… не пойду в полицию… Он все равно прикажет меня убрать, для верности. Да, дома буду. Что значит «не бойся»… Ладно, ладно… Пока.
Она повесила трубку, подошла к большому круглому столу в центре комнаты, налила себе щедрую порцию виски. Руки все еще тряслись. Она криво усмехнулась, подняла бокал ко рту, осушила его залпом и поставила на пол, посмотрев на крохотные часики, красовавшиеся на запястье. Десять минут десятого.
Почти точно через час перед узким фасадом дома из серого гранита на Восточной 52-й остановился большой черный «Паккард». Из него вышел мужчина высокого роста. Он пересек тротуар и позвонил. Дверь открылась, автомобиль уехал, а мужчина вошел внутрь. В ярко освещенном холле он сдал шляпу и трость, поднялся по лестнице двумя этажами выше. Оглядел зал, заполненный людьми, подошел к столику возле окна на 54-ю улицу и подсел к сидевшему за ним человеку:
— Мистер Друз, не так ли?
Его собеседник лет пятидесяти, крепкого сложения, ухоженный, седой, аккуратно расчесанный, какой-то чрезмерно чистый, не спеша сложил газету, поднял взгляд.
— Мистер Хенен, — отозвался он глубоким, каким-то металлическим голосом.
Высокий кивнул, откинулся назад, скрестил руки на впалой груди. Возраста он был неопределенного: тридцать пять, а может, сорок пять лет, возможно, еще старше; тонкие бесцветные волосы подстрижены коротко, лицо узкое, глаза карие, рот скошенный, подвижный. Он спросил:
— Знаете Джеффри Крендала?
Друз посмотрел на нового посетителя без всякого выражения, повернулся и подозвал официанта. Дейл Хенен заказал виски с лимонным соком.
— Знаю. А что?
— Чуть больше часа назад Крендал или его люди попытались застрелить мою жену, когда она возвращалась из моего имения под Рослином.
Хенен подался вперед, в широко раскрытых глазах — выражение обеспокоенности.
Официант принес ему виски, поставил перед Друзом бутылочку «Перье» и стакан.
Друз медленно налил себе минералки:
— Так что же?
Хенен сделал глоток:
— Это дело не для полиции, мистер Друз. Я в курсе, что вас интересуют дела такого рода, поэтому и взял на себя смелость обратиться к вам.
— Какого рода? Пока я не вполне понимаю, о чем вы.
— Извините. Мне несколько не по себе. Могу я рассчитывать на конфиденциальность?
— Полагаю, что да, — нахмурился Друз. Он выпил полстакана «Перье» и покосился на остаток так, как будто отведал не заокеанской минеральной воды высшего качества, а отечественных помоев.
Дейл рассеянно улыбнулся:
— Вы знаете миссис Хенен?
Друз медленно покачал головой, принялся вращать стакан в ладонях. Казалось, все самое интересное в мире сейчас оказалось сосредоточено именно там.
— Мы уже давно не живем вместе, — продолжил Хенен. — Однако друг к другу относимся с симпатией, с пониманием; можно даже сказать, остались друзьями. Понимаете?
Друз кивнул.
Хенен приложился к виски, продолжил в быстром темпе:
— Есть у Кэтрин — всегда была — одна слабость. Даже порок. Склонность к азартным играм. Еще до нашей свадьбы она уже почти целиком спустила собственное состояние. Немалое. После того как мы расстались, проиграла около 115 тысяч долларов. Я покрывал ее долги. — Хенен осторожно откашлялся. — Сегодня ранним вечером она позвонила мне в Рослин и сказала, что ей срочно надо меня увидеть. Я предложил встретиться в городе, но она предпочла приехать. Около семи уже была у меня.
