Дороти Сэйерс - Рассказы о лорде Питере
Закончив разговор, инспектор разыскал доктора Мэггса и попросил его получше поискать синильную кислоту.
Последние показания дала Глэдис, их «прислуга за все». Она оставила дом мистера Прендергаста накануне пожара в шесть часов вечера. Она считает, что в последние дни мистер Прендергаст нервничал, но это ее не удивило: она знала, что он не любит бывать у родителей своей жены. Она закончила работу, убрала остывший ужин и с разрешения хозяина ушла домой. Мистер Прендергаст дал ей недельный отпуск — пока они будут в Вортинге. У него был пациент — джентльмен из Австралии или откуда-то оттуда. Он хотел, чтобы ему срочно осмотрели зубы, потому что утром он опять отправлялся в свое путешествие. Мистер Прендергаст сказал, что будет работать допоздна и сам закроет дверь, она может его не ждать. Дальнейшие расспросы показали, что мистер Прендергаст, по-видимому, торопился и «почти не притронулся» к еде. Значит, тот пациент был, вероятно, последний, кто видел мистера Прендергаста в живых.
Затем они просмотрели книгу записей погибшего дантиста. Пациент из Австралии фигурировал там как «Мистер Уильямс, 5.30». С помощью службы информации удалось узнать, что мистер Уильямс остановился в маленьком отеле в Блумсберри. Управляющий отеля сказал, что мистер Уильямс прожил у них неделю. Своего адреса он не указал, только название города — Аделаида и вскользь упомянул, что не был на родине двадцать лет и друзей в Лондоне у него не осталось. К сожалению, теперь его не расспросишь. Вчера ночью, около половины одиннадцатого, пришел рассыльный с его визитной карточкой, он оплатил счет мистера Уильямса и взял его багаж. Адреса для пересылки писем не оставил. Это был не их окружной рассыльный, а незнакомый человек в шляпе с большими полями и в темном длинном пальто. Его лица ночной портье не рассмотрел, потому что в холле горела только одна лампочка. Он просил их поторопиться, так как мистер Уильямс хотел успеть на поезд, отправляющийся из Ватерлоо[91] в Дувр.
Наведя справки в билетной кассе, они узнали, что мистер Уильямс действительно в тот же самый вечер взял билет на Париж и уехал. Словом, мистер Уильямс исчез в голубой дали, и даже если бы они нашли его, едва ли он смог бы пролить свет на состояние ума мистера Прендергаста накануне свершившегося несчастья. Сначала казалось несколько странным, что мистер Уильямс из Аделаиды, остановившись в Блумсберри, отправился со своими зубами в Уимблдон, но этому нашлось вполне вероятное объяснение: Уильямс, не имея в Лондоне друзей, познакомился с Прендергастом в кафе или каком-нибудь другом месте, и случайное упоминание о больных зубах завершилось совместно выработанным планом, в котором соединились необходимость и выгода.
Теперь следователю оставалось только вынести вердикт: «Смерть в результате несчастного случая», а вдове обратиться в страховую компанию, но доктор Мэггс неожиданно разрушил эту стройную схему, объявив, что обнаружил в теле погибшего большое количество гиосцина и как теперь с этим быть?
Инспектор холодно заметил, что это его не удивляет. Если у кого-нибудь когда-нибудь и были веские причины для самоубийства, то это, он считает, у мужа миссис Прендергаст. Он думает также, что следует хорошенько поискать шприц в выжженных лавровых кустах вокруг гаража. Лорд Питер согласился с ним, но предсказал, что шприц, вероятнее всего, не найдут.
Лорд Питер ошибся. Шприц нашли на следующий день, причем лежал он так, что можно было предположить: после использования его выбросили из окна гаража. В нем были найдены следы того же яда, что и в трупе.
— Это яд медленного действия, — сказал Мэггс. — Без сомнения, он сделал себе укол и выбросил шприц, рассчитывая, что его никогда не найдут, затем влез в машину и, перед тем как потерять сознание, поджег ее. Грубый способ действия.
— Я бы сказал, чертовски оригинальный способ действия, — заметил Уимзи. — Как бы там ни было, в этот шприц я не верю.
Он позвонил своему приятелю дантисту.
— Лэмплау, старина, — сказал он, — не можете ли вы кое-что для меня сделать? Я бы хотел, чтобы вы снова занялись зубами. И повнимательнее. Нет, нет, не моими — Прендергаста.
— Да провались они! — с сердцем сказал мистер Лэмплау.
— И все-таки мне бы очень хотелось, чтобы вы к этому вернулись, — настаивал его светлость.
Тело все еще не было похоронено. Мистер Лэмплау, громко ворча, отправился вместе с Уимзи в Уимблдон и снова занялся неприятным делом. На этот раз он начал с левой стороны.
— Нижний второй моляр и второй премоляр с амальгамой. Огонь прошелся по ним, но не очень. Теперь первый верхний премоляр — надо сказать, самые нелепые зубы: всегда разрушаются раньше других. Пломба, — по-моему, поставлена очень небрежно — во всяком случае, хорошей работой я бы это не назвал, — мне кажется, она задевает соседний зуб; впрочем, возможно, виноват огонь. Далее, верхний левый клык, здесь, по-видимому, вкладка из фарфора — так мы называем особую пломбу с фарфоровой заливкой.
— Минутку, — сказал Уимзи, — тут у Мэггса написано: «Комбинированная фарфоровая пломба». Это одно и то же?
— Вовсе нет. Их по-разному изготовляют. Хотя вполне допускаю, что это — комбинированная пломба: трудно рассмотреть. Мне-то кажется, что это вкладка, но, возможно, я и ошибаюсь.
— Давайте сверим по регистрационному журналу. Хоть бы Мэггс проставил даты — Бог знает, сколько мне придется перелистать обратно, да к тому же я не понимаю ни почерка этого парня, ни его сокращений.
— Если это вкладка, вам не придется долго листать. Материал для этих пломб пришел к нам из Америки в 1928-м году. Тогда это было повальное увлечение, но по каким-то причинам у нас он не пошел. Хотя некоторые пользуются им до сих пор.
— Ну, тогда это не вкладка, — сказал Уимзи. — О клыках здесь, в 1928-м году, даже не упоминается. Давайте проверим: 27-, 26-, 25-, 24-, 23-й... Вот он. Клык или что-то такое.
Лэмплау подошел и заглянул ему через плечо.
— Верно, комбинированная фарфоровая пломба. По-видимому, я все-таки ошибся. Было бы легко проверить, что это, если бы ее вытащить. Комбинированная пломба имеет другой состав, да и ставят ее по-другому.
— Что значит «другой состав»?
— Ну, видите ли, — сказал мистер Лэмплау, — вкладка есть вкладка...
— ... а комбинированная пломба есть комбинированная пломба. Я все понял. Ну, за дело: извлеките ее.
— Здесь это не получится.
— Тогда возьмите тело к себе. Разве вы не понимаете, Лэмплау, как это важно? Если это действительно вкладка, или как вы это называете, она просто не могла быть поставлена в двадцать третьем. Если керамическая пломба позднее была удалена и вместо нее поставлена вкладка, то делал это, очевидно, другой врач. Он же мог делать и что-то еще; в таком случае это «что-то» должно тут быть, а его нет. Разве вы не видите?
