Уолтер Саттертуэйт - Эскапада
— Ага?
Он величественно кивнул.
— Теперь я понял.
— Что именно?
— Вы сами хотите схватить суть, так ведь, Фил? — Он вынул руки из карманов и скрестил их на груди. — Вам просто любопытно, я угадал? Как настоящий пинкертон, вы заинтригованы. И к тому же, как видно, переживаете за мисс Тернер.
— Конечно, мне любопытно, но…
— Но, Фил, вас же наняли не для того, чтобы вы проявляли любопытство насчет Мейплуайта. Разве не так?
Я вздохнул.
— Да.
— Или беспокоились по поводу мисс Тернер?
— Нет.
— Скажите вот что, Фил. Допустим, я смогу уехать, вернее, мне разрешат уехать, скажем, через полчаса. Вы поедете со мной? В Лондон?
— Да.
— Даже если, уехав, не сможете схватить вашу суть? Даже если мисс Тернер будет в опасности?
— Я обязан выполнить свою работу.
— Но, если честно, Фил, отъезд вас не обрадует?
— Мне платят не за то, чтобы я радовался.
Гарри покачал головой.
— Скажите честно, Фил.
— Честно, Гарри? — Я пожал плечами. — Я бы постарался вас отговорить.
— Что вы сейчас и делаете.
— Да. — Я улыбнулся. — Так и есть.
Он печально кивнул.
— Я это ценю, Фил. Вашу честность. И вашу личную преданность мне. Я вам признателен.
Гарри протянул левую руку и положил ее мне на плечо, в точности как священник перед благословением.
— Хорошо, Фил, я сам доберусь до сути. Ради вас я выясню, что происходит в Мейплуайте.
Он убрал руку с моего плеча и достал часы.
— Сейчас половина девятого. — Он задумался. — Мне может понадобиться несколько часов. Придется кое-кого порасспросить. — Он снова повернулся ко мне. — Но если мы уедем отсюда после чая, то будем в Лондоне около полуночи. Останется время отдохнуть, перед тем как отправиться на вокзал встречать Бесс.
— И все ради меня, — заметил я.
Он сунул часы в карман жилета.
— Ради нас обоих, Фил. И ради Бесс.
— Как же вы собираетесь этого добиться, Гарри?
— Я узнаю правду. Согласен, в Мейплуайте творится что-то странное. Да, вы только что мне все прояснили. Что-то таинственное. Чтобы все это выяснить, нужен особый склад ума. Ум должен быть тонкий, с малых лет натренированный распутывать всякие загадки и головоломки. Инспектор Марш похвастать таким умом явно не может. Но вы же знаете, Фил, Гудини обладает таким умом. Трюки, обман, мошенничество — все это для меня сущие пустяки.
— Угу.
Гарри одарил меня своей широкой, чарующей улыбкой.
— К чаю все будет закончено, Фил, — сказал он, хлопнул меня по плечу, повернулся и вышел.
Когда я вернулся в библиотеку, инспектор Марш поставил чашку с кофе и улыбнулся.
— Господин Гудини ушел?
— Ненадолго, — сказал я.
Я снова сел. Сержант Медоуз взял блокнот.
— Надеюсь, он не станет бродить вокруг Мейплуайта, — заметил инспектор.
— Нет. Он решил сам разобраться в этом деле.
Марш поднял брови.
— В каком именно?
— В обоих. Во всех.
— Как мило с его стороны.
— Уж такой он человек.
— И как, позвольте спросить, он собирается это сделать?
— Понятия не имею.
— А сколько времени ему потребуется для этого подвига?
— Он полагает, что справится к чаю.
— Надо же. Значит, так. Продолжим. Вы говорили о гостях, которые находились на лужайке, когда раздался выстрел.
Я рассказал ему об этом. Я рассказал ему обо всем. Как гонялся за стрелком. Как объяснял лорду Бобу в его кабинете, чем я занимаюсь, а затем, позднее, и сэру Артуру. О чаепитии днем. О том, как выяснилось, что дверь графа заперта. Как мы ее взломали и нашли тело. О том, что лорд Боб схватил «Смит энд Вессон», а затем положил обратно на пол. О том, что я обнаружил в большом зале и что из «винчестера» стреляли. О моем разговоре с Карсоном, камердинером графа. О беседе со старшим инспектором Хонниуэллом насчет пепла на полу.
— Создается впечатление, — сказал Марш, — что старший инспектор недостаточно высоко оценил вашу помощь.
— Наверное, его голова была слишком занята другими делами.
— Вне всякого сомнения, — сухо заметил Марш. И при этом изящно взмахнул рукой. — Пожалуйста, продолжайте.
Я рассказал ему о своем разговоре с Бриггзом, от которого я узнал, что по ночам графа навещала Дарлин, кухарка. Инспектор Марш поднял брови.
— Бриггз? — улыбнулся он. — Верный лакей? «Служил без ропота и без отказа».[29] «Буря» Вы уже общались с этой полуночницей Дарлин?
— Еще нет.
Он кивнул.
— Продолжайте, пожалуйста.
Я рассказал ему про ужин. Про сеанс и появление лорда Боба. И про то, как навещал госпожу Корнель.
— Вы направились в ее комнату только затем, чтобы обсудить события в Мейплуайте?
— Верно. И тут появилась мисс Тернер.
— Мисс Тернер, которая видела привидение?
— Она самая.
Я как раз заканчивал рассказывать о том, что мисс Тернер нашла в комнате графа украденные безделушки, бороду и парик, когда в дверь постучали.
— Войдите! — крикнул Марш.
Появился слуга, он придержал дверь, и в библиотеку торжественно вошли лорд Боб и леди Перли.
Глава тридцать первая
Марш с Медоузом встали, я тоже.
— Большое спасибо вам обоим за то, что присоединились к нам, — сказал Марш. — Разумеется, я понимаю, насколько ужасным кажется мое вторжение в ваш прелестный дом.
— Профессия обязывает, верно? — сказал лорд Боб. Лицо у него стало прежним — цветущим. Возможно, утренняя яичница привела его в норму. Или рыба, которую он съел за завтраком. — Мне самому это поперек горла, — добавил он. — Во все лезут, кругом рыщут, грязь всюду разносят. Но такая работа, верно? Долг. Ответственность. Прекрасно понимаю.
Он подвел леди Перли к стулу с высокой спинкой и придержал его, пока она садилась. На ней снова было черное платье, и выглядела она, как обычно, величественно. Пепельно-светлые волосы были зачесаны за уши и сверкали, подобно короне. Она улыбнулась лорду Бобу, затем повернулась и улыбнулась нам.
Лорд Боб сел на стул рядом с ней. Мы с Маршем тоже сели.
— Правда, у меня мало времени, — заметил лорд Боб. — У нас обоих. Церковная служба в деревне. В десять часов. Я обычно не хожу, понятно. Опиум для народа, а? Да и местный викарий сущий тупица. И все же в таких обстоятельствах. Смерть в семье и так далее. По сути, нет выбора.
— Конечно, разумеется, — согласился Марш. Он повернулся к леди Перли. — Леди Перли, позвольте мне выразить глубокое сожаление по поводу вашей утраты. Я извиняюсь перед вами, как и перед его светлостью, за мое вторжение в столь неподходящее время. Боюсь, это неизбежное зло.
