Агата Кристи - Свидание со смертью
— Ну а когда старуха умрет? — не удержавшись, спросила Сара.
— Все зависит от того, когда именно, — пожал плечами Жерар. — Если скоро.., то все еще обойдется. Кэрол и Рэймонд еще очень молоды и восприимчивы. Они еще могут стать нормальными людьми. А вот за Леннокса я очень опасаюсь. Он производит впечатление человека, утратившего все надежды… Он не живет, а существует, в нем не осталось ничего, кроме покорности вьючного животного.
— Его жене надо срочно что-то делать! — сердито выпалила Сара. — Она должна вытащить его из этой ловушки.
— Не исключено, что она уже пыталась, но не смогла — Может, злые чары этой ведьмы и на нее подействовали?
— Нет, не думаю, чтобы старуха имела над ней власть, поэтому она и ненавидит свою невестку. Обратите внимание, как свирепо она смотрит на миссис Леннокс.
— Непостижимо, — нахмурившись, сказала Сара. — Я имею в виду миссис Леннокс Бойнтон. Понимает ли она, что творится у них в семье?
— Думаю, не хуже нас с вами.
— Хм. От этой старухи не мешало бы избавиться. У меня даже есть рецепт: мышьяк в чашку с утренним чаем, и никаких хлопот. Ну а что вы скажете о самой младшей, об этой рыженькой девочке с загадочной улыбкой?
— Не знаю, — угрюмо ответил Жерар. — Она тоже со странностями. А ведь мисс Джиневра Бойнтон родная дочь старухи. Причем единственная.
— Понятно. К ней эта тиранка наверняка относится иначе. Или… вы не согласны со мной?
Жерар ответил ей не сразу, тщательно подбирая слова:
— Я… я убежден, что тот, кто охвачен маниакальной жаждой власти и тягой к жестокости, не в состоянии кого либо щадить.., даже самых близких и дорогих. — Помолчав, он спросил:
— Вы христианка, мадемуазель?
— Не знаю, — подумав, сказала она. — Я всегда считала себя неверующей. — Она тоже говорила медленно, с долгими паузами. — Но сейчас… Я не знаю. Мне кажется… О-о, мне вот что кажется: будь в моей воле смести все это с лица земли, — она яростно взмахнула рукой, — все эти дома, и дороги, и церкви, так злобно враждующие между собой, я… Я, возможно, смогла бы представить, как Христос тихо въезжает в Иерусалим на ослике… И тогда бы я поверила в него.
Доктор сумрачно заметил:
— Есть один лишь из догматов христианства, который я признаю безоговорочно: довольствуйся малым. Я врач, и знаю, что честолюбие — будь то желание добиться успеха, или стремление к власти, или иные его формы — порождает большую часть душевных недугов. Успех влечет за собой высокомерие и черствость, а затем и пресыщение; ну а если честолюбец не добился своего.., тут уж совсем недалеко до сумасшедшего дома. Психиатрические лечебницы переполнены теми, кто не нашел в себе сил признать свою заурядность, и им проще оказалось скрыться в вымышленном мире.
— Как жаль, что старуха Бойнтон не угодила в такую лечебницу, — жестко сказала Сара.
— Нет, — покачал головою Жерар, — ей не место среди неудачников. Дело обстоит гораздо хуже. Как видите, ей-то как раз удалось добиться своего! Ее мечта осуществилась.
— Но с этим нельзя мириться! — с жаром воскликнула Сара.
Глава 7
Поздно вечером Сара с нетерпением ждала Кэрол, но почти не надеялась, что та придет. Она боялась, что после вырвавшихся утром полупризнаний Кэрол устыдится и постесняется прийти. Тем не менее мисс Сара Кинг готовилась к встрече: надела атласный голубой халат, зажгла спиртовку и вскипятила воду для чая.
Во втором часу ночи она решила больше не ждать и собралась ложиться, но тут в дверь тихонько постучали. Сара спешно отворила, впуская припозднившуюся гостью.
— Я так боялась, что вы уже легли…
— Ну что вы, — светским тоном возразила Сара. — Я ведь ждала вас. Давайте выпьем чаю — у меня настоящий «Лапсанг Сушонг»[27]. — Она достала еще одну чашку.
Кэрол заметно нервничала. Однако, взяв чашку и печенье, немного успокоилась.
— Здорово, правда? — улыбнулась Сара. Кэрол испуганно взглянула на нее.
— Да, — не очень уверенно согласилась она. — Да, мне тоже так кажется.
— Я сразу вспомнила наши школьные пиршества. А вас, наверное, не отдавали в школу?
Кэрол покачала головой.
— Нет, мы никогда не покидали дома. У нас была гувернантка… Вернее, их было много… Они у нас подолгу не задерживались.
— И вы никогда никуда не ездили?
— Нет. Мы постоянно жили в одном доме. Это наша первая поездка.
— Наверно, уйма впечатлений? — спросила Сара, вновь перейдя на светский тон.
— О да. Все это.., как чудесный сон.
— А почему вдруг ваша.., мачеха надумала повезти вас за границу?
В глазах Кэрол опять мелькнул испуг, и Сара поспешно сказала:
— Я, знаете ли, врач. Недавно получила степень бакалавра. Ваша мать.., вернее, мачеха, очень меня интересует — как медика. По моим наблюдениям, у нее имеются явные отклонения.
Глаза Кэрол округлились от изумления и страха. Ей бы и в голову не пришло взглянуть на характер мачехи с этой стороны. Сара нарочно завела этот разговор. Она отлично понимала, что миссис Бойнтон для домочадцев — настоящий идол, ужасный, но всемогущий. Саре хотелось развеять этот ореол благоговейного ужаса.
— Я говорю серьезно, — продолжала она. — Это своего рода болезнь — мания величия. Человек, страдающий этой болезнью, стремится всех себе подчинить, не терпит ни малейших возражений, иметь дело с такими людьми просто невыносимо.
Кэрол поставила чашку на стол.
— Господи! — воскликнула она. — Как я рада, что могу с вами поговорить. Вы знаете, и с Рэем, и со мной в последнее время творится что-то неладное. Мы оба в постоянном напряжении, нервничаем из-за любого пустяка.
— В таком состоянии хорошо поговорить с кем-нибудь посторонним, — согласилась Сара. — Ведь в семье все мы порой испытываем излишнее напряжение. — И как бы невзначай спросила:
— Если вам с братом так нелегко, возможно, стоило бы уехать из дому? Вы не подумывали об этом?
— Ну что вы! — испуганно воскликнула Кэрол. — Как можно… Я хочу сказать… Мама ни за что нас не отпустит.
— Но она не имеет права вас удерживать, — мягко возразила Сара. — Вы же совершеннолетние.
— Мне двадцать три года.
— Вот видите.
— Но я просто не представляю.., как это.., то есть куда поехать, чем заняться, — растерянно пробормотала Кэрол. — И денег у нас совсем нет — они все у мамы.
— А есть у вас друзья, которые могли бы вас приютить?
— Друзья? Нет-нет, мы совершенно никого не знаем.
— Неужели никто из вас не пробовал вырваться?
— Нет.., по-моему, нет. Мы.., у нас бы ничего не получилось.
Саре стало жаль девушку. Она заговорила о другом:
— Вы любите свою мачеху?
Кэрол покачала головой. Потом испуганно и тихо прошептала:
— Я ненавижу ее. И Рэй — тоже. Мы с ним.., мы часто с ним такое говорим.., мы хотим, чтоб она умерла.
Сара снова пришлось сменить тему:
— Расскажите мне о вашем старшем брате.
— О Ленноксе? Не могу понять, что с ним происходит.
Ни с кем не разговаривает, ходит как во сне, никого не замечая. Надин ужасно за него тревожится.
— А свою невестку вы любите?
— О да. Надин совсем не такая, как мы. Она ужасно отзывчивая. Но — очень несчастная.
— Из-за вашего брата?
— Да.
— Они давно женаты?
— Уже четыре года.
— И все время живут в вашем доме?
— Да.
— И это ее устраивает? — спросила Сара.
— Нет.
Последовала долгая пауза. Затем Кэрол сказала:
— Четыре с половиной года назад в нашем доме случился ужасный скандал. Я вам уже говорила, что у себя в Америке мы вообще никуда не ходим. То есть выходим подышать свежим воздухом в сад, а больше никуда. И вдруг Леннокс исчез. Вечером. Потом выяснилось, что он отправился в Фаунтин-Спрингс — это такой поселок, там часто устраивают танцы. Мама просто рассвирепела. Нам было так страшно. А вскоре после этого случая она пригласила к нам в гости Надин. Надин — наша дальняя родственница с папиной стороны. Она была очень бедна и училась на курсах медсестер. Надин прожила у нас целый месяц. До чего же приятно, когда в доме гости! Они с Ленноксом влюбились друг в друга, и мама сказала, что им надо поскорее пожениться и поселиться у нас.
— Надин не возражала?
Кэрол задумалась.
— Мне кажется, ей не очень-то хотелось оставаться у нас, — сказала она наконец, — но тогда ей было все равно. Это потом она захотела уехать.., вместе с Ленноксом, конечно.
— Но они никуда не уехали? — спросила Сара.
— Нет. Мама и слышать об этом не желала. Мне кажется, — задумчиво добавила Кэрол, — маме Надин больше не нравится. Надин.., она ведь такая… Никто не знает, что у нее на уме. Она слишком опекает Джинни, и мама сердится на нее за это.
— Джинни — это ваша младшая сестра?
— Да. Ее полное имя Джиневра.
— Она тоже.., несчастна?
— Да как вам сказать… — Кэрол неопределенно пожала плечами. — В последнее время она какая-то странная. Я никак не пойму, в чем тут дело. Она всегда была очень болезненной и впечатлительной… Мама и теперь буквально дрожит над ней… Только ей от этого становится еще хуже. А в последнее время стала совсем уж чудная. Иногда Джимми просто… пугает меня. Она… она не всегда понимает, что делает.
