Сергей Сидорский - Осознание ненависти
Что стало с девочкой — неизвестно.
Утверждают, что с тех пор призрак убитой женщины бродит темными ночами по коридорам пустого этажа и ищет своего палача. Но все это, конечно, лишь печальная легенда. — Марта Дворская встала и подошла к окну. — Эту историю мне рассказал прежний владелец дома. Откуда он ее знает, я не спрашивала.
— Забавно, — промолвил Можаев. — Вы не находите, господин Холмов?
— Людей привлекает все таинственное, — ответил тот, пожимая плечами.
— Особенно если фантазии тесным образом переплетаются с реальностью.
— Господин Можаев, — хозяйка неодобрительно покачала головой, — вы опять за свое!
— Нет-нет, что вы, Марта. Я всего лишь пытаюсь разобраться, почему эта легенда столь популярна.
— И вы уже сделали какие-нибудь выводы?
В ответ полковник пробурчал что-то невнятное и потянулся через весь стол за вазочкой с мармеладом. При этом он задел локтем сахарницу, и та полетела на пол.
— Простите мою неловкость, — пробормотал Можаев.
— Ничего страшного, полковник. Но если бы вы меньше думали о привидениях, в моем доме наверняка сохранилось бы больше посуды, — хозяйка улыбнулась. — Попробуйте переключить свое внимание на живых людей.
Взгляд Можаева неожиданно загорелся, и на его устах заиграла загадочная усмешка.
— А ведь верно! Я обязательно воспользуюсь вашим советом, Марта.
Хозяйка пристально посмотрела на него.
— А вы таинственны, полковник!
— Неужели?
— Да-да. Это очень заметно. Своим поведением вы напоминаете мне частного сыщика. Этакого Пуаро на отдыхе.
Полковник смутился, заметив устремленные на него взгляды. Но тут в столовую вошла горничная, и внимание всех присутствующих переключилось на нее.
— Вернулся ваш муж, — произнесла она, обращаясь к хозяйке. — Он ждет вас.
— Хорошо, я сейчас иду.
Марта Дворская извинилась перед гостями за то, что вынуждена их покинуть, и стремительно вышла.
— Н-да, — неопределенно протянул Можаев и встал из-за стола. — Я тоже, пожалуй, вас оставлю и поднимусь к себе в комнату. Мне что-то нездоровится.
И он удалился, все так же размахивая руками.
Женя и Холмов остались вдвоем.
— Возможно, мне не следовало бы этого говорить, но… — начала Женя и осеклась.
— В чем дело? — спросил Холмов.
— Я снова вспомнила ту женщину.
— Выбрось ее из головы!
— Но я не могу! Перед моими глазами все время стоит ее лицо.
— У тебя просто нервы не в порядке. Успокойся — и призрак исчезнет.
— Да нет же, нет! Это невозможно!
— Почему? — удивился Холмов.
— Видишь ли, та женщина… У нее такая запоминающаяся внешность… — Женя помолчала, затем, набравшись решимости, быстро закончила. — Марта Дворская на нее очень похожа…
Глава IV
Партия в теннис
Холмов раскрыл окно и, устроившись на подоконнике, закурил сигарету. Несколько минут назад Женя уснула, в который уже раз за последнее время прибегнув к помощи снотворного. Нервы ее были на пределе, и Холмов не посмел ей возразить. Теперь же, глядя на то, как осенний ветер гоняет по двору пожелтевшую листву, он хмурился и что-то ворчал себе под нос. Ничто не мешало его размышлениям.
Идея отправиться на отдых принадлежала ему. Женя, возлагавшая на эту поездку определенные надежды, с радостью согласилась. Холмов понимал Женю. Но понять самого себя ему было намного сложнее. Женя мечтала о супружестве. Холмов не мог об этом и слышать. Нет, в своих чувствах к ней он был вполне уверен, но что-то мешало ему. Какое-то сомнение. Банальная боязнь потерять свободу? Едва ли. Скорее что-то другое, чему он никак не мог дать определение. Думая же об этом, он чувствовал лишь нарастающее раздражение.
Предложение Маркина посетить старый дом показалось Холмову заманчивым. Но пока расчеты на то, что здесь удастся хорошо отдохнуть, не оправдывались. Ужасная гроза, разразившаяся в день приезда, отсутствие света, таинственные шаги и бесконечные разговоры о привидениях оставляли довольно тягостное впечатление. И тем не менее Холмов никак не ожидал, что все это вместе взятое так подействует на Женю. Его очень тревожил ее сон, слишком похожий на реальность, учитывая опухоль на затылке. Но, может быть, ей приснился кошмар, и, испугавшись, она ударилась о спинку кровати? Вполне объяснимо и то, что Женя увидела сходство между так напугавшим ее видением и хозяйкой, особенно если вспомнить обстоятельства их первой встречи. Так-то так, но все же… Просто отмахнуться от всего этого и уехать было бы, очевидно, неправильно. Женя, конечно, приветствовала бы это решение, но их совместный отдых был бы испорчен. Так не лучше ли задержаться здесь ненадолго и во всем разобраться?
Взгляд Холмова, блуждавший по двору, остановился на светло-зеленом «москвиче», припаркованном возле дома. Около машины прохаживался высокий темноволосый мужчина в сером плаще. Решив, что это и есть Григорий Дворский, Холмов спрыгнул с подоконника, набросил куртку и быстро спустился вниз, рассчитывая с ним поговорить. Но его опередили. К Дворскому подошел Можаев, и между ними сразу же завязался довольно оживленный разговор. Холмов в нерешительности остановился, затем направился в сторону теннисного корта. Проходя мимо беседующих, он услышал несколько отрывочных фраз, которым сначала совсем не придал значения.
— Нет, Григорий Кириллович, — говорил полковник, — уверен, что в своих выводах я не ошибаюсь.
— Но это же безумие! — воскликнул Дворский. — Вы слышите: безумие!
— И тем не менее, я знаю, что говорю. В вашем доме…
Тут Можаев понизил голос, и Холмов не расслышал последних слов.
Ответ Дворского между тем был довольно отчетливым.
— Ваши подозрения, полковник, ничем не подтверждены.
— Да нет же! — возразил Можаев и снова что-то сказал, на этот раз уже совсем тихо.
— Вот как? — скептически обронил Дворский, и это были последние слова, которые услышал Холмов, поскольку собеседники стали удаляться.
«Полковник начинает расследование», — с улыбкой подумал Холмов, ускоряя шаг. Но тут его слух уловил мягкий щелчок, донесшийся со второго этажа, — кто-то закрыл окно, выходящее в коридор.
Заинтригованный, Холмов стремительно обернулся, но увидел лишь, как колыхнулась занавеска. Было очевидно, что разговор между Дворским и Можаевым заинтересовал кого-то еще.
Со стороны корта время от времени долетали звуки ударов по мячу Холмов прямиком направился туда, но возле открытой террасы задержался. Там в полном одиночестве за круглым столом сидела немолодая рыжеволосая женщина в строгом темно-коричневом костюме и читала какой-то толстый роман. Ее лицо было чрезвычайно напряжено, взгляд суров, а тонкие губы плотно сжаты, словно она на кого-то сердилась. По описанию полковника Холмов сразу узнал Эмму Иннокентьевну Блиссову и вежливо с ней поздоровался. В ответ та удивленно подняла голову и неожиданно улыбнулась. Улыбка разгладила черты ее лица, которое оказалось достаточно свежим и привлекательным. Чтобы избежать уже готового завязаться разговора, Холмов быстро прошел на территорию корта.
