Рекс Стаут - Знак зеро
На лице Кремера не отразилось ничего – ни возмущения, ни восторга.
– Но если вы можете расшифровать сообщение и отказываетесь это сделать, значит, вы пытаетесь утаить от следствия улику.
– Чепуха. Предположение – не есть улика. Ведь не является же уликой ваше предположение, как расшифровать NW. Не является ею и моё, и только с моей помощью оно позволит докопаться до истины. – Вульф нетерпеливо взмахнул рукой и повысил голос: – Я что, чёрт побери, предлагаю пригласить к себе на ужин оркестр? Вы думаете, мне нравится смотреть, как взвод полицейских силком затаскивает в мой дом перепуганных граждан?
– Я прекрасно знаю, что нет.
Кремер вынул сигару изо рта и оглядел её, точно видел впервые. Завершив осмотр, он перевёл взгляд на Вульфа, а затем на меня. В скобках замечу, что этот взгляд не был полон сердечной теплоты.
– Мне надо позвонить, – рявкнул Кремер и протянул руку к телефонному аппарату.
4
Что касается трёх из шести «испуганных граждан», то Вульфу, на его счастье, не понадобилось обрабатывать их с нуля. Первоначально все трое были полны решимости не говорить ни слова о том, что побудило их обратиться к Лео Хеллеру, и полицейским, как явствовало из переданных в наше распоряжение протоколов допросов, пришлось изрядно с ними помучиться.
К началу девятого, когда в наш офис был доставлен первый свидетель, Вульф уже собрался с духом и приготовился к бою. Он не только поглотил ужин за рекордно короткое время, но даже, нарушив одно из своих самых незыблемых правил, читал за едой документы, – всё это в компании инспектора Кремера, который согласился остаться и немного перекусить. Затем Кремер прошел с нами в кабинет и, выглянув в приёмную, пригласил полицейского стенографиста, который устроился за торцом моего стола. Сержант Пэрли Стеббинс, в припадке великодушия однажды признавший, что не имеет достаточных оснований, чтобы привлечь меня за хулиганство, ввёл свидетеля и, усадив его перед Вульфом и Кремером, опустился на стул у стены.
Это был тот самый верзила в темно-синем пальто и фетровой шляпе, высунувший голову из лифта, чтобы поглазеть на Арчи Гудвина. Согласно документам, его звали Джоном Р. Уинслоу. Он сидел с поникшим, несчастным видом и был одним из тех, кто сперва не желал сообщать полиции о цели своего визита к Хеллеру, за что я, впрочем, не был склонен сильно его осуждать.
Он начал с протестов.
– Я считаю… считаю это неконституционным! Полиция вынудила меня рассказать о своих личных делах, и здесь её действия, возможно, были в рамках закона, но Ниро Вульф – частный сыщик, и он не имеет права меня допрашивать!
– Я присутствую тут как официальное лицо, – сказал Кремер, – и, если вы настаиваете, могу повторять вопросы мистера Вульфа, но это будет только напрасной тратой времени.
– Давайте начнем, – предложил Вульф. – Я ознакомился с вашими показаниями, мистер Уинслоу, и…
– Вы не имели права! Вам не должны были их показывать! Мне обещали, что все сказанное мною останется в тайне!
– Мистер Уинслоу, пожалуйста, прекратите спектакль. Когда истеричка женщина – это ужасно, но когда истерику закатывает мужчина – это невыносимо. Могу вас заверить, что я способен хранить тайну не хуже любого полицейского.
Итак, вы заявили, что это был ваш третий визит к мистеру Хеллеру. Вы принесли ему очередную порцию необходимой для расчетов информации. Вас интересовало, сколько ещё лет осталось жить вашей тёте. Вы надеялись получить в наследство значительную часть её состояния и хотели – я цитирую – «базировать свои ожидания на неких научных предпосылках». Однако, как нам стало известно, в настоящее время ваши дела находятся в крайне плачевном состоянии, у вас много долгов. Вы отрицаете это?
– Нет, не отрицаю, – Уинслоу дернул челюстью.
– Допустим, мистеру Хеллеру удалось бы представить вам обоснованные выкладки по поводу ожидаемой продолжительности жизни вашей тёти. Как бы вам это помогло?
Уинслоу взглянул на сидевшего с безучастным видом Кремера и вновь уставился на Вульфа.
– Я хотел занять под залог будущего наследства крупную сумму денег. Долг требовалось вернуть с процентами. Я желал знать, каковы мои перспективы, и поэтому обратился к эксперту в области теории вероятностей.
– Какие данные вы предоставили Хеллеру для его расчетов?
– О, да разве все перечислишь!
– Назовите хоть некоторые, – настаивал Вульф.
Уинслоу посмотрел на стенографиста, затем на меня, но мы едва ли могли ему чем-то помочь.
– Хеллера интересовали сотни разных вещей: возраст тёти, её привычки, образ жизни, питание, состояние её здоровья, вес и комплекция. Он спрашивал также, на каком году жизни умерли её родители и родители родителей. Кроме того, я принес ему тетину фотографию. Хеллер хотел знать о её пристрастиях, темпераменте, отношении к врачам, политических взглядах…
– Политических взглядах?
– Да, Хеллер сказал, что на продолжительности её жизни мог сказаться даже тот факт, огорчилась она или обрадовалась избранию Эйзенхауэра.
– Шарлатанство чистой воды, – буркнул Вульф. – А не говорил ли он вам, что продолжительность её жизни значительно сократится, если вы поможете ей отправиться на тот свет?
Сказанное показалось Уинслоу смешным, но он не загоготал, как можно было ожидать, а захихикал, что не слишком соответствовало его комплекции.
– Так говорил он вам это? – переспросил Вульф.
– Не помню, ей-богу, не помню, – снова хихикнул Уинслоу.
– От кого ваша тётя получила своё состояние?
– От мужа – моего дяди Нортона.
– Когда он умер?
– Шесть лет назад, в тысяча девятьсот сорок седьмом.
– Как? От чего?
– Он был убит случайным выстрелом во время охоты на оленя.
– Вы тоже принимали участие в охоте?
– Нет. Я в тот момент находился за добрую милю от места происшествия.
– Вы получили от него какое-либо наследство?
– Нет, – ответил Уинслоу, и воспоминание вызвало у него прилив краски к щекам. – Он просто посмеялся надо мной, оставив мне по завещанию ровно шесть центов. Он не любил меня.
Вульф повернулся к Кремеру, чтобы что-то спросить, но тот опередил его.
– Двое моих людей уже поднимают архив. Трагедия произошла в штате Мэн.
– Мне бы хотелось кое-что добавить по этому поводу, – сказал Уинслоу. – Ваши вопросы касательно смерти дяди я расцениваю как нечто вроде комплимента в свой адрес. Вы, похоже, считаете, что я был способен его застрелить. Вы мне явно льстите. Тётя бы, наверное, от души посмеялась, узнав, что меня подозревают в убийстве дяди Нортона и намерении отправить её саму на тот свет. Я совсем не против, если она об этом узнает. Но вот если она узнает, зачем я ходил к Лео Хеллеру, – беды не миновать. – Он молитвенно воздел руки к инспектору. – Ведь вы мне обещали! Обещали!..
