Жорж Сименон - Мадемуазель Берта и её любовник
— Ночь с понедельника на вторник…
— Какого месяца?
Он валял дурака. Мегрэ почти жалел время, которое можно было потратить для того, чтобы научить его быть серьезным, чтобы наступить ему на любимую мозоль.
— Где же я был?.. Подождите… Должно быть, давали Марлен Дитрих в киношке на улице Рошуар…
— Потом?
— Потом?.. Потом был мультфильм и штука о растениях, которые растут на морском дне…
Жером обладал долготерпением для того, чтобы вести допрос часы напролет. Мегрэ же был сыт по горло.
— Остался доволен?
— Чем?
— Штукой.
— Какой штукой?
Еще немного — и экс-комиссар ударил бы малыша Луи кулаком в лицо. Но Мегрэ вовремя сдержался.
— У тебя есть алиби?
— Хорошее! Я спал…
— Ты был в кино или ты спал?
— Сначала я был в киношке… Потом я спал…
Мегрэ встречал и не таких, но у него не было никаких полномочий, а его племянник не выглядел столь уверенным.
— А ты, случайно, не тот ли четвертый, которого не нашли?
Постреленок торжественно плюнул на пол и изрек:
— Клянусь!
В этот момент зазвонил телефон. Жером взял трубку, нахмурил брови.
— Что вы говорите?.. Вы уверены?..
Он положил трубку, встал. Он не знал, что делать с малышом Луи, оставил его в своем кабинете и увлек Мегрэ в коридор.
— Звонили из дежурной полицейской части. Они сообщили, что совершено нападение на женщину с пятого этажа…
— 67-а на улице Коленкур, — закончил его дядя.
— Да. Консьержка заявляет, что она видела, как выходил человек, истекающий кровью… Лестница была вся в крови… Что будем делать с ним?
Ибо Жером, питавший почтение к уставу, весьма тяготился малышом Луи, который находился здесь не вполне законно.
3
Жером Лакруа не мог себя сдерживать и каждую минуту с неуверенным видом поворачивался к Мегрэ и бормотал:
— Что вы об этом думаете, дядюшка?
А старый комиссар отвечал ему, улыбаясь краешком рта, что делало его слова еще более загадочными:
— Ты же прекрасно знаешь, сынок, что я никогда не думаю…
Он занимал так мало места, как только это было возможно. Подолгу он сидел в углу комнаты, около манекена портнихи, и курил свою трубку с отсутствующим видом.
Тем не менее его присутствие смущало всех. Комиссар участка боялся показаться неловким в глазах прославленного Мегрэ и неустанно искал у того одобрения.
— Будь вы на моем месте, вы бы поступили точно так же, правда?
На лестничных площадках толпились люди, и сержанту муниципальной полиции с трудом удавалось не пускать любопытных в квартиру. Еще один сержант, стоящий на пороге дома, напрасно повторял:
— А я говорю вам, что смотреть там нечего!
В этот вечер многие жители улицы Коленкур пожертвовали ужином, только лишь бы вести наблюдение с улицы или из своих окон. И в самом деле, погода выдалась отменная и иногда сквозь шторы квартиры на пятом этаже можно было разглядеть движущиеся силуэты.
На улице стояла карета «Скорой помощи». Однако примерно через час она, к всеобщему удивлению, уехала без раненой.
— Что вы об этом думаете, господин Мегрэ?
Возникла проблема. Мадемуазель Берта пришла в себя и отказалась ехать в больницу. Она очень ослабела, поскольку потеряла много крови. Ей нанесли сильный удар по черепу. Но взгляд ее оставался твердым, и она решительно сжимала вспотевшие руки.
— Это пусть решает доктор, — ответил Мегрэ, не желавший брать на себя никакой ответственности.
И инспектор Лакруа обратился к врачу:
— Вы полагаете, ее можно оставить здесь?
— Я думаю, что после того, как я наложу швы, ей ничего другого не останется, как проспать до завтрашнего утра…
Как всегда, все происходило в суматохе. Но взгляд раненой был пристально прикован к Мегрэ и, казалось, выражал страстную просьбу.
— Вы слышали, что сказала консьержка, дядюшка?
Что касается меня, то я представляю себе произошедшее так: мадемуазель Берта спустилась, несомненно за покупками…
— Нет! — мягко отрезал Мегрэ.
— Вы полагаете? Тогда почему она спустилась?
— Чтобы бросить письмо в почтовый ящик…
Жером предпочел сейчас не выяснять, как Мегрэ удалось воссоздать эту деталь столь уверенно.
— Не важно…
— Наоборот, очень важно. Но продолжай…
— Едва она вышла из дома, как консьержка увидела, что в здание проник какой-то человек. В коридоре было темно. Консьержка подумала, что это один из друзей жилички. Мадемуазель Берта вернулась почти сразу же…
— В ста метрах отсюда есть почтовый ящик, на площади Константин-Пекёр, — уточнил Мегрэ, любивший расставлять точки над «i» ради собственного удовлетворения.
— Допустим!.. Итак, она вернулась… И обнаружила у себя незнакомца… Он напал на нее, она защищалась…
Тяжелораненый мужчина, если судить по следам крови, спустился вниз по лестнице, и консьержка видела, как он убегал. Прижимая обе руки к животу…
С некоторым огорчением Жером посмотрел вокруг себя и робко добавил:
— Самое неприятное, что нигде не нашли орудие нападения…
— Орудия! — уточнил Мегрэ. — Тупой предмет, каким была ранена мадемуазель Берта, и оружие, возможно нож, которым был нанесен удар незнакомцу…
— Вероятно, он унес их с собой? — рискнул предположить Жером.
И Мегрэ отвернулся, чтобы улыбнуться.
Уже был отдан приказ разыскать в квартале раненого мужчину. Врач заканчивал перевязывать голову девушки, которая, несмотря на боль, старалась не спускать глаз с Мегрэ.
— Вы полагаете, дядюшка, что этим человеком мог быть ее любовник?
— Который что сделал?
— Который пришел сюда и напал на нее…
На что Мегрэ ответил с неожиданной уверенностью, если не сказать большего:
— Конечно нет!
— Как бы вы поступили на моем месте?
— Поскольку я не на твоем месте, то мне трудно дать тебе ответ.
В свою очередь комиссар полиции решил удостоиться одобрения или похвалы:
— Вот что я решил: врач немедленно пришлет сиделку, которая присмотрит за раненой. Я также оставлю внизу полицейского. А завтра посмотрим, можно ли будет с пользой провести опрос…
Девушка слышала его слова. Она по-прежнему смотрела на Мегрэ, и ей показалось, что тот ей легонько подмигнул. И тогда, успокоившись, она отдалась во власть дремоте, все больше и больше завладевавшей ею.
Двое мужчин, дядя и племянник, прошли мимо любопытных, все еще толпившихся около соседних домов.
Мегрэ стал набивать очередную трубку.
— А не заморить ли нам червячка? — предложил он. — Если я не ошибаюсь, мы так и не ужинали. Тут есть один ресторан, и признаюсь тебе, что свинина с кислой капустой и картофелем… Давай звони своей жене…
Во время всего ужина Жером зорко следил за своим дядей, словно школьник, который боится быть схваченным на месте преступления. Мало-помалу у него портилось настроение, и даже возникла злоба на Мегрэ, который был слишком спокоен и слишком уверен в себе…
