Лев Самойлов - Выстрел в переулке
— Тогда вы, очевидно, заметили, что при перманенте мокрые волосы вьются мелкими кудряшками.
— Как у барашка, — улыбнувшись, добавила Коваленко.
Я вынужден был признаться, что до сих пор не обращал на эго внимания. Гончаров продолжал:
— При других способах завивки волосы, наоборот, от воды расправляются и висят как солома. Если волосы вьются от природы, то они остаются без изменения. Гак вот, положенный в блюдце с водой волос или завьется, или выпрямится, или останется без изменения. Таким образом, мы можем узнать, какую прическу носит наша незнакомка.
— Давайте проделаем этот эксперимент, — предложил я, хотя, признаться, мне и без того все уже было ясно.
— Ваше мнение, Вера Анатольевна? — спросил Гончаров.
— Вообще-то всякие испытания и эксперименты с вещественными доказательствами должен делать только эксперт. Их надо протоколировать, но дело у нас срочное, время не ждет, давайте. Потом составим соответствующий акт. Отвечать вместе будем.
Принесли блюдечко с водой. В торжественной тишине полос был опущен в воду и свернулся в колечко.
— У нее перманент! воскликнул я.
— Правильно. Видите, сколько мы узнали о нашей незнакомке по одному только волосу! Теперь нам ясно, что Савушкин возил и машине женщину. Мало того, мы можем сказать, что возил он ее не далее чем вчера, судя по свежести окурка н помады. Конечно, не исключена возможность, что жена профессора Кадомцева курит и красит губы яркой помадой и что именно она была в машине.
— По-моему, это исключено, — вмешался Дроздов. — Если бы Савушкин возил вчера жену профессора, он сам сказал бы нам об этом. Зачем ему скрывать?
— Логично, — одобрил майор.
На пороге комнаты появилась Зайцева и доложила, что приехал профессор Кадомцев. Это было очень кстати. Все мы перешли и кабинет Дроздова, куда секретарь пригласила профессора. Мы увидели невысокого роста, средних лет мужчину в очках, одетого в модный, заграничного покроя костюм, чисто выбритого и надушенного.
— Мне нужен товарищ Коваленко, — отчетливым, хорошо поставленным голосом произнес он. — Я Кадомцев.
После того как Коваленко познакомила профессора со всеми нами, она сказала:
— Очень жаль, товарищ Кадомцев, что мы отнимаем у вас драгоценное время, но чрезвычайные обстоятельства, так сказать ЧП, вынуждают это сделать.
— Чем могу быть полезем? — сдержанно отозвался профессор. У него были быстрые поблескивающие глаза.
— Нами задержан ваш шофер Савушкин по обвинению в совершении убийства с целью ограбления.
Профессор был поражен. Он вынул очки, надел их, тут же снял и положил в кармам.
— Это невероятно! Он, что же задавил кого-нибудь?
— Нет, — ответила Коваленко и, в свою очередь, задала вопрос: — Вы никогда не видели у Савушкина оружия?
— Что вы! Откуда оно у него? Оружие, убийство… Я бы поверил еще, что он использовал машину не по назначению, но оружие? А впрочем, не знаю, не знаю. Но тогда позвольте спросить, почему он не ограбил меня? — Профессор пытливо оглядел всех нас. — У меня бывают с собой изрядные суммы.
Профессор снова достал очки, подышал на них, протер платком и надел.
— Скажите, кто, кроме вас, пользуется машиной? — вступил в разговор майор Гончаров.
— Никто не пользуется, — растягивая слова, ответил Кадомцев.
— Это персональная машина и закреплена лично за мной. А что, разве задержан еще кто-то?
— Нет, нет. Пока один Савушкин. Однако нами точно установлено, что не далее, как вчера вашей машиной пользовалась какая-то женщина.
— Женщина? Странно! Моя жена больше месяца как уехала и Крым и вернется не раньше, чем через две недели. Впрочем, пни редко ездит со мной. У нее свои дела.
— Может быть, кто-нибудь еще пользуется? — добивался Гончаров.
Кадомцев, не раздумывая, твердо ответил:
— Нет, никто не пользуется В этом нет необходимости. Для сотрудников института имеется разгонная. Может быть, жена Савушкина?
Мы переглянулись. Действительно, странно, что никто до сих пор не вспомнил о жене. А ведь проще всего предположить ее соучастие. Кстати, об этом говорил комиссар. Если она была в машине, тогда сразу становится понятным поведение Савушкина, упорно не желающего говорить правду.
Гончаров пожал плечами и ответил:
— Возможно. Проверим. У меня к профессору вопросов больше нет. Как у вас, товарищи?
Вопросов не оказалось ни у Коваленко, ни у Дроздова.
— Невероятная история! — проговорил Кадомцев, вставая. — Невероятнейшая! Прошу вас, если понадоблюсь, вызывайте. Рад буду оказать помощь милиции.
— Большое спасибо, — поблагодарил Гончаров, провожая его до двери. — Кстати, еще один вопрос. Ваша жена курит?
Кадомцев с удивлением посмотрел на майора и ответил коротко и резко:
— Не курит, не курила и никогда не будет курить. Терпеть не могу курящих женщин! — Он сдержанно поклонился и вышел из кабинета.
— Серьезный товарищ! — шутливо заметил Дроздов.
Гончаров ничего не ответил. У него был озабоченный вид.
— Как видите, вопрос о неизвестной блондинке, разъезжающей в машине Кадомцева в день убийства, стал еще острее, — сказал он. — На который час, товарищ капитан, вы вызвали жену Савушкина?
Дроздов посмотрел на часы.
— Она должна быть уже здесь. Вера Анатольевна просила, чтобы вызов свидетелей проходил бесперебойно.
И, словно в подтверждение его слов, вошедшая Зайцева доложила:
— Пришла гражданка Савушкина.
Глава V Неожиданный вывод
Гончаров обернулся к двери и застыл в ожидании.
— Она или не она? — тихо проговорила Коваленко.
В кабинет нерешительно вошла высокая, смуглая, цыганского типа женщина лет двадцати семи, в яркой пестрой блузке. Женщина шла боязливо, держа перед собой в руке паспорт и повестку. И сразу, словно по команде, на лицах присутствующих появилось выражение разочарования. Не она!
Только я был спокоен. Для меня все было ясно с момента знакомства с самим Савушкиным.
— Садитесь, Мария Николаевна, приветливо обратился Гончаров к посетительнице, заглянув в ее паспорт. — Вы работаете?
— Работаю… На ламповом заводе, Вам справку принести?
Она нервно откинула со лба локон иссиня-черных волос.
— Нет, не надо. Вы сегодня выходная?
— В вечерней смене и с сегодняшнего дня. Была в ночной. А в следующую неделю с утра работать буду. Товарищ начальник, скажите, что с мужем? Ведь его с утра как вызвали, до сих пор нет. Неужели арестовали? За что?
— Видите ли, — ответил Гончаров мягким, чуть глуховатым голосом, — вашего мужа задержали, чтобы выяснить некоторые обстоятельства. Против него есть серьезное подозрение. Но вы не волнуйтесь. В жизни всякое бывает. Разобраться надо.
