Эрл Гарднер - Подставных игроков губит жадность
Мы вписались в автомобильный поток. «Плимут» следовал через четыре машины от нас.
— Дональд, тебе одиноко, правда?
— Может быть.
— И тебе не хватает э-э… женского общества?
— Возможно.
— Ты едешь в Сан-Франциско, Дональд, и там снова попадешься. Ты хотел чего-то здесь? Чего ты хотел — найти работу в супермаркете?
— Возможно.
— И из-за того, что не получил, решил вернуться к прошлому… Едешь в Сан-Франциско — зачем?
— Там есть люди.
— Мужчина или женщина?
— Женщина.
— Молодая?
— Не очень.
— Симпатичная?
— Да.
— Знал ее до того?
— До чего?
— До того, как попал в беду.
— Возможно.
— Дональд, ты же знаешь, чем кончится. Тебе нужны деньги, вернешься к старым дружкам и не успеешь оглянуться, как снова попадешь туда.
— Куда?
— В Сан-Квентин. — Она окинула меня долгим пристальным взглядом.
Я молча понурил голову.
— Дональд, знаешь что?
— Что?
— Зайдем ко мне домой.
— Что? — встрепенулся я.
— Мне нужно с тобой поговорить, — заявила она. — Расспросить кое о чем. Кто знает, может быть, сумею помочь. Есть хочешь?
— Не очень.
— Но ты же голоден.
— Поесть не отказался бы.
— Слушай, у меня в холодильнике чудесная вырезка.
Я приготовлю, а ты посидишь и немного расслабишься.
Ты, по-моему, на взводе, и это меня беспокоит. Не такой уж ты конченый, чтобы опять возвращаться к старому.
— Ты ужасно много принимаешь на веру, возразил я.
— Иногда нужно принимать на веру, особенно друг друга.
Я помолчал, глядя, как она ведет машину.
— А сегодня они нравятся, Дональд?
— Что?
— Мои ноги.
— Потрясающие ножки.
Дорис улыбнулась.
Мы молча ехали до самого дома. Она отыскала свободную площадку.
Краем глаза я увидел, как долговязый прижал свой «плимут» к обочине дороги, в полуквартале от нас.
Я вышел из машины, обошел кругом и распахнул дверцу перед девушкой.
Освободив колени из-под рулевого колеса, она соскользнула на землю.
— Возьми пакет с продуктами, Дональд.
— Слушаюсь, мэм.
— Дорис, — поправила она.
— Слушаюсь, Дорис.
Я взял пакет и захлопнул дверцу. Мы вошли в дом и поднялись на лифте.
Дорис направилась к квартире, вставила в дверь ключ и, войдя внутрь, сказала:
— Будь как дома, Дональд. Хочешь выпить?
— Пожалуй, нет.
— Немного рановато, — согласилась она. — Сейчас приготовлю тебе хороший бифштекс.
— Нет, — стал возражать я, — не надо. Я…
— Молчи, — приказала она. — Устраивайся поудобнее вот в этом кресле, а я примусь за бифштекс и буду с тобой разговаривать.
Я уселся в указанное мне удобное кресло.
Дорис расторопно передвигалась по квартире.
— Овощей много не получишь, — рассуждала она, — зато будет чертовски вкусный кусок мяса, хлеб с маслом, картофельные чипсы и кофе… Как больше нравится — с кровью, прожаренный?..
— С кровью.
— Хорошо, — одобрила она.
— А ты? — спросил я.
— Я только что позавтракала, не так давно… кроме того, слежу за фигурой.
— Я тоже, — сообщил я и прикусил язык.
Она рассмеялась, шутливо подбадривая меня:
— Валяй следи, Дональд. Я не возражаю.
Сунула в розетку вилку кофеварки, бросила мясо на решетку и, подойдя ко мне, села на подлокотник кресла.
— Ищешь себе дело, Дональд?
— Ищу.
— Может, сделаешь кое-что для меня?
— Что именно?
— Есть работа.
— С удовольствием.
— Правда, как бы сказать… несколько опасная.
— Ради тебя готов рискнуть.
— Дональд, да не отодвигайся от меня. Я не кусаюсь.
— Боюсь.
— Чего боишься?
— Боюсь, чего могу наделать.
— Чего ты можешь наделать?
— Не знаю.
— Дональд, тебе одиноко. Ты так долго был лишен женщин, что забыл, как с ними обращаться. Обними меня за талию. Ну… вот так.
Она взяла мою руку. Я обнял ее за талию. Глядя сверху на меня, Дорис улыбнулась. Я обнял покрепче.
Она соскользнула с подлокотника кресла и, усевшись мне на колени, обвила рукой шею. Прижалась губами к моим. Медленно раскрыв губы, обмякла в моих объятиях.
Через минуту снова заговорила:
— Дональд, ты — прелесть. Теперь будь паинькой.
Я — мигом. Надо посмотреть бифштекс.
Выскользнув из моих рук, пошла на кухню, взяла вилку с длинной ручкой, перевернула бифштекс на решетке, положила вилку на место и с затуманенным взглядом и томно раскрытыми губами вернулась ко мне.
В дверях зазвенел звонок.
На мгновение в глазах ее мелькнули неуверенность и испуг.
— Нет, о Боже, нет, — прошептала она.
Звонок повторился.
Дорис подбежала ко мне. Схватила за руку, поднимая с кресла.
— Скорее, Дональд, — шепнула она. — Спрячься в стенной шкаф. Побудь там. Всего несколько минут. Да скорее же!
Я изобразил тревогу.
— Муж? — спросил я.
— Нет-нет. Я не замужем, дурачок. Это… быстрей сюда.
Она подтолкнула меня к створке шкафа. Открыла ее.
Шкаф был длинный, во всю стену. С одной стороны висела женская одежда, с другой — раскладушка.
Я спрятался среди одежды, и она прикрыла створку шкафа. Я услышал, как открылась дверь, и мужской голос спросил:
— Что поделываешь?
— Варю кофе, — смеясь, ответила Дорис.
Я расслышал, как он вошел и захлопнул за собой дверь. Шаги по комнате, потом мужской голос:
— Гляди-ка, кресло-то теплое.
— Конечно, теплое, — снова засмеялась она. — Сидела в нем. Я-то теплая, тебе ли не знать?
— Знаю, — обронил он.
Снова минутное молчание. Потом ленивый мужской голос:
— Как поживаешь, Дорис?
— Ездила вот за покупками.
— Что новенького?
— Пока ничего.
— Похоже, ждать осталось недолго.
— Ага.
Я слышал, как она ходит по кухне, до меня донесся аромат кофе. Стук чашки о блюдечко.
— Заметила, повысили вознаграждение?
— Какое вознаграждение?
— Вознаграждение свидетелю. Вчера — сто долларов.
В сегодняшней газете — двести пятьдесят.
— О! — удивилась она.
Повисло долгое молчание. Наконец мужчина спросил:
— Так ты ничего не слыхала?
— Конечно нет, Дадд. Сразу бы сказала, если бы что новенькое было.
Снова молчание. Потом мужской голос:
— Опасаюсь этой проклятой страховой компании.
Если они начнут совать нос куда не следует, испортят нам всю музыку.
— Думаешь, они продолжат расследование?
— Если что-то заподозрят, будут копаться до скончания века, — ответил он. — А времени у нас — в обрез.
