Елена Муравьева - Требуются герои, оплата договорная
Рекса показала немкам клыки, особенно правый, больший; это остужало пыл многих. Кивнула в сторону убитых мужиков; двое уже нарвались, не спешите и вы.
Люди с удивлением и опаской взирали на собаку. Впечатляли размеры, поза, решительность, красноватый мрачный взгляд вызывал оторопь. Однако более всего поражало угрюмое молчание.
С момента появления в бункере солдат, зверюга не проронила ни звука. Задвинула девочку поглубже в угол, вытянула настороженно шею и замерла. Она не готовилась к нападению. Опытные бойцы, спецназовцы, сразу определили, псина собиралась защищаться. Ее, конечно, можно было застрелить. Но смелость и мужество требовали уважения. Да и обнаруженные трупы мужчин стоило принять во внимание. Бело-черное безухое чудище явно защищало Яну и, стало быть, было «своим».
Старший группы взялся за рацию.
Услышав Катин голос, Рекса нервно передернула огрызками ушей. В хрипе и треске легко угадывались родные интонации, воспоминания о диване и одноразовом, с утра до вечера, питании ломали непоколебимую готовность идти на смерть. Заныло раненое плечо, нестерпимо захотелось домой. От любимого голоса таяло сердце. Ко мне! — скомандовал Борис. Рекса зарычала счастливо, солдаты отпрянули не почувствовав, что противник дал слабину. Девочка заворочалась, в туманную глубь сна постоянно врывались громкие звуки; обхватила собаку за шею, прижалась щекой к гладкой шерсти.
— Не отдавай меня никому, — пробормотала почти внятно.
— Яна, Яночка, — позвал один из парней в камуфляже. — Я, Леша Курчатов. Иди ко мне.
— Леша! — Яна увидела знакомое лицо.
Дальнейшее противостояние теряло смысл. Рекса посторонилась, позволила взять малышку. Та забралась на руки к здоровяку по имени Леша, вцепилась ручонками в плечи, и обессиленная, даже не заплакала. Только горько вздохнула и спросила.
— Где дедушка?
…
— Развяжи мне, наконец руки! — потребовал Устинов. Катя отвела завороженный, полный слез, взгляд от девочки и ее родных.
— Конечно… — она разрыдалась.
— Все в порядке, все в порядке… — Борису самому чертовски хотелось плакать. — Завтра мы поженимся, все хорошо… мы победили… как всегда…
— Кого мы победили? — зеленые глаза сияли слезами и вопросом.
— Об этом, Екатерина Андреевна, мы побеседуем самым тщательным образом. Не один час, не один день, — Иван Иванович мило улыбнулся, представился вежливо и добавил: — Прошу любить и жаловать.
— Вы кто? — вмешался Устинов.
— Кто я? — усмехнулся старик, — предположим куратор. Куратор по общим вопросам. Можно, эксперт-аналитик; можно просто эксперт.
— Что вам надо от Кати?
— Простите. Борис Леонидович, с вами тоже предстоит беседа. Незаконное хранение оружия, хулиганские действия и т. д.
— Меня в чем-то обвиняют? — взвился Устинов.
— Вы задержаны с оружием в руках.
— Нет. У меня были связаны руки.
Перестрелка взглядов закончилась победой Бориса. Иван Иванович, матерый волк, уступил первую позицию более слабому противнику, опустил очи долу.
— Но Екатерина Андреевна-то стреляла, — напомнил ласково.
— Екатерина Андреевна сама за себя ответит, — Катя не терпела, когда за ее спиной решали ее судьбу.
— Не будем ссориться, ребята, — Иван Иванович, вдруг сама доброта, приобнял Катю и Борю за плечи; улыбнулся почти отечески, заворковал, — общему делу служим, боремся с одним врагом… — почти киношная фраза предварила инструкции, — с утра за вами, Катюша, заедет машина, доставит по одному адресочку. Вам, Борис, мы пока не выдвигаем обвинений. Пока Родина к вам претензий не имеет. Спите спокойно.
Старик говорил от имени Родины с полным на то правом. Катя и Борис переглянулись. Обычно, претензии любимой Отчизны стоят простым гражданам свободы. Круто.
— Вы бы, Иван Иванович, ребят не пугали понапрасну, — присоединился к беседе седой симпатичный офицер, с добродушной физиономией, — Кате скрывать нечего. Надо ответить на вопросы — ответит. Правда, Катенька?
— Правда, — Катя кивнула, ей действительно нечего скрывать.
— Вот и славно, — порадовался старик и дал команду, — по коням. Трупы погрузили? Гильзы собрали? — он переключился на дела насущные.
— Давайте знакомиться, — мужчина протянул руку Борису, — Петр Алексеевич Олейник. В некотором роде — ваш потенциальный родственник. Ирина Сергеевна приняла мое предложение руки и сердца, скоро мы поженимся.
Борис присвистнул, Катя ахнула. Странный день, богатый сюрпризами, завершился полной неожиданностью.
— Мама!
Ирина Сергеевна смущаясь, торопливо подошла. До этого она приводила в чувство семью девочки. Радостное возбуждение завершилось неизбежной разрядкой. Дедушку отправили в госпиталь, внучку в больницу, мать и отец, держались лучше, но и им требовалась стационарная помощь.
— Мама, ты собралась замуж? — Устинов не знал, как реагировать на новости. Радоваться? Протестовать?
— Когда свадьба? — испортила Катька допрос, бросилась к Ирине Сергеевне, прижалась к плечу, обняла.
— Скоро, — уверил Олейник и порадовал, — можно возвращаться домой, машина ждет.
— Петр Алексеевич, — на правах будущего родственника Устинов слегка обнаглел. — Можно вас на минуту?
Три шага отделили их от женщин.
— Я хотел бы кое-что спросить у Богунского, — сказал Борис.
Полковник помялся, но позволил.
— Только в моем присутствии, — подстраховался на всякий случай.
Степан при помощи двух конвоиров ковылял к фургону. Капли пота блестели на лбу. Каждое движение доставляло страдание.
— Зачем вы уничтожили столько людей? — спросил Устинов.
Богунский пожал плечами. Операцию провели аккуратно, зачистку тоже. Какие могут быть претензии?
Сегодняшние события планировались следующим образом: по дороге на работу на Катю нападают хулиганы. Он вмешивается, спасает милую и тут же узнает по телефону про взрыв. В поисках объяснений они бросаются к директору Кати — Антону и становятся свидетелями его убийства. Визиты к Валечке и Ире приводят к смерти девушек. Как следствие, возникает закономерный вывод о необходимости скоропостижного отъезда и во избежание контактов с милицией — 50-граммовая порция героина. Далее поездка за границу по фальшивому паспорт, благодаря чему Катерина превращается в нелегалку, брак, недомогание, диагноз, чепуховая операция и через 9 месяцев Катя, уверенная, что беременна от Степана, производит на свет желанного младенца.
Однако, жизнь — любительница корректировать идеальные планы, распорядилась по своему. Первую оплошность совершила Юлия. Она должна была отвлечь Бориса от Кати. С утра размякшего от ночного эротического марафона, Устинова требовалось загнать в пригородный коттедж и удерживать как можно дольше. Для этого разыгрывался фарс с математическим лицеем и белобрысой шавкой. Но Борис от всего отказался и, как полоумный помчался домой. Опережая Степана, наблюдавшего за «похищением», он ввязался в драку и испортил всю обедню.
