Морис Левель - Вдова Далила; Ужас
Вдова не отвечала. Она сидела, не шевелясь, закрыв лицо руками. Это молчание испугало Хорфди; он положил руку на голову Марии, но та в ужасе отшатнулась от него. Когда она отняла руки, ее лицо было мертвенно бледно. Слезы катились по ее щекам.
— Неужели моя вина больше, чем я думал? — воскликнул Хорфди с горечью. — Неужели вы не простите меня?
Мария медленно поднялась и проговорила ледяным тоном:
— Я — вдова Карла ван ден Кольба.
Хорфди, бледный, уничтоженный, не способный сказать ни слова, вышел из комнаты. Оказавшись на улице, он отправился к Потсдамскому мосту. Хорфди спотыкался на каждом шагу. Эти ужасные слова: «Я — вдова Карла ван ден Кольба» — все еще звучали в его ушах.
На углу Потсдамштрассе яркий свет ослепил его, огромная толпа увлекла его с собой. Все вокруг смеялись, кричали и пели. Лица прохожих сияли радостью, но Хорфди ничего этого не замечал. Прислонившись к двери какого-то запертого магазина, он стоял и безумными глазами смотрел на теснившуюся толпу.
Его толкали со всех сторон, но вдруг какой-то маленький невзрачный человек схватил его за руку и сказал:
— Господин Хорфди, я арестую вас именем закона.
Тот не шевельнулся, не высвободил руки, а только взглянул на стоявшего перед ним Зига и грустно сказал:
— Мне сейчас не до шуток.
— Я тоже не шучу, — ответил полицейский, — я арестую вас за убийство Карла ван ден Кольба.
Хорфди уже ничто не могло удивить. Он даже не вздрогнул от неожиданности, а только спросил:
— Кто же вы, господин?
— Я — сыщик, моя фамилия — Зиг.
— Ага, теперь я понимаю… Вы такой же граф Камани, как и она — ваша родственница.
— Верно, — подтвердил агент, — вы сами последуете за мной или мне применить силу?
— Постойте, — ответил Хорфди, — но почему вам пришло в голову арестовать меня как убийцу ван ден Кольба?
— Вы сами признались в этом его вдове.
— И она выдала меня!
Трудно передать тон, которым были сказаны эти слова. Не упрек и даже не жалоба, но скорбь разбитого сердца звучала в них.
— Пойдемте, — сказал Зиг.
— Пойдемте, — послушно отозвался Хорфди.
Что ему теперь были тюрьма и эшафот?
В эту минуту на улицу хлынул новый людской поток и разделил Зига с его пленником. Хотя сыщик и приложил все усилия, чтобы пробиться к Хорфди, но вскоре потерял его из виду.
А тот даже не заметил, что сыщика уже нет рядом, и спокойно последовал за толпой. Наконец ему удалось свернуть в пустынный переулок. Молодой человек огляделся — он был один. Быстрым движением он сорвал кольцо с пальца, повернул черный камень и, прошептав имя Марии, поднес к губам смертельный яд.
Сделав несколько шагов, Хорфди упал.
XV
Атлет Пауль, все еще находившийся в сыскном отделении в Моабите в ожидании окончательного приговора, обдумывал план бегства. Его мучила ревность. Он во что бы то ни стало должен был снова увидеть жену.
В день рождения императора один из стражников, слегка навеселе, вошел в камеру, где сидел атлет, и тот бросился на него. Заткнув бедняге рот платком и связав руки и ноги, Пауль уложил его на свою постель, предварительно сняв с него всю одежду, в которую сам и облачился. Надвинув шапку пониже на лоб и ссутулившись, атлет вышел из тюрьмы.
Смешавшись на улице с толпой, он незаметно добрался до знакомого трактира, хозяин которого из страха снабдил его другой одеждой и деньгами. Затем Пауль пошел разыскивать квартиру Лины. Он помнил адрес, который ему между делом сообщил Зиг. По дороге он зашел в несколько трактиров и пропил все деньги, полученные от своего знакомого. Когда Пауль добрался до нужной улицы, он был сильно пьян. Глаза его налились кровью, а рука крепко сжимала огромную палку. Недолго думая, он ударом ноги выбил дверь квартиры своей жены, прошел несколько роскошно убранных комнат и попал, наконец, в маленькую гостиную, где Лина стояла перед зеркалом и кокетливо закалывала себе волосы. Англичанин лежал на диване и курил.
Когда атлет появился в комнате, Лина испустила страшный крик: она увидела в зеркале его лицо, искаженное злобой. Англичанин вскочил при виде исполина.
— Послушайте, это вы? — спросил он, но гигант вместо ответа схватил его за шиворот и, протащив через все комнаты, вытолкал на лестницу. Заперев дверь, он вернулся к жене.
— Что тебе надо? — спросила Лина, которая так перепугалась, что даже не подумала о бегстве. — Ты хочешь убить меня?!
— Да, моя милая. Я поклялся, а клятвы надо исполнять.
— Пощади меня, Пауль. Сжалься! — застонала она и попробовала обнять его.
— Нет, дорогая, теперь все кончено.
— Но ведь ты свободен, мы можем опять быть вместе!
— Нет, я не хочу этого, ведь ты меня не любишь.
— Люблю, Пауль, правда, люблю.
— Молчи, ты врешь.
— Я люблю тебя, клянусь тебе!
— Кого любишь, того не сдаешь полиции. Понимаешь? Готовься к смерти.
— Нет, нет! Пощади!
— Если ты веришь в Бога, читай молитву. Когда часы, подаренные тебе англичанином, пробьют восемь, ты перестанешь жить.
Лина бросилась ему в ноги, ползала за ним на коленях по всей комнате, целовала его руки, но все было напрасно — он не смягчился, а только сказал:
— Вспомни лучше, как ты вела себя в тюрьме.
Как только пробило восемь, он настежь раскрыл окно и бросился к Зоннен-Лине. Он схватил ее так, чтобы она не цеплялась за него руками, поднял ее и выбросил из окна. Затем Пауль нагнулся, чтобы посмотреть, куда она упала, встал на подоконник и сам бросился вниз.
После этого рокового прыжка он еще дышал. Видно было, как атлет приподнялся и дополз до трупа жены. Он лег рядом с ней и на последнем вздохе обвил ее своими искалеченными руками.
В Генуе есть одно благотворительное заведение под названием «Убежище для бедных». Это не больница и не гостиница, но именно убежище, где могут жить несчастные, которые не в состоянии работать. Старики остаются там до самой смерти, больные или слабые — до тех пор, пока не оправятся. В этом убежище больше тысячи человек, и ухаживают за ними преимущественно женщины. Мария ван ден Кольб удалилась туда и работает там до сих пор. Она отличается прилежанием, добротой и сердечностью. Роза не покинула Марию и помогает ей в этом благородном деле.
Примечания
1
Рантье — человек, живущий на проценты от денежного капитала, предоставленного взаем, или ценных бумаг.
2
Неизвестен в доме № 22 (франц.).
